Александр Житинский
Дневник maccolit'a. Онлайн-дневники 2001–2012 гг.

Володин
17 декабря

Умер Александр Моисеевич Володин.

Один из самых человечных писателей нашего времени.

Про него всегда и все говорили: какой милый и прекрасный человек. И несмотря на то что он был действительно большим писателем, человеческое в нем перевешивало. Редко про кого из литераторов так единодушно судят.

Мне посчастливилось с ним познакомиться лет тридцать назад в журнале «Аврора». Был какой-то редакционный вечерний междусобойчик, куда оказались втянутыми все находившиеся в редакции люди. Выпивали в кабинете главного. Я оказался рядом с незнакомым седым и хрупким человеком. Мы с ним чокались, улыбаясь, потом я спросил, как его зовут. Он ответил: Володин.

Ну, конечно, я тогда уже прекрасно знал, кто такой Володин.

Уже тогда он казался мне старым человеком, а было ему немного за пятьдесят.

Это было зимой. Мы вышли из «Авроры» вместе, и я сказал, что провожу его до дома. Так под ручку и пошли, потому что держась друг за друга нам было легче идти.

В троллейбусе нам встретились какие-то люди – парень и девушка. Они усиленно кланялись Володину, и он им тоже. Я подумал, что это его знакомые.

Вышли из троллейбуса уже вчетвером, вошли в подъезд. Володин стал проявлять признаки беспокойства. Дошли до его дверей, и тут Александр Моисеевич, страшно смущаясь, как-то выдавил из себя: а вы, собственно, к кому? Кто вы, собственно?

Они тоже смутились и сказали, что просто вот хотели выразить ему свою любовь. И раскланявшись, удалились.

Мы вошли в квартиру на Большой Пушкарской, в одной из комнат которой стоял пинг-понговый стол. В квартире никого не было.

– Сейчас мы будем играть в пинг-понг, – объявил Володин.

И мы действительно взяли в руки ракетки и стали играть. То есть стали подавать по очереди, потому что никто из нас не мог попасть по шарику после подачи. Тем не менее это нам очень нравилось, и мы смеялись.

Потом Володин сказал:

– Саша, вот в том шкафчике есть бутылка портвейна. Но его от меня запирает жена. Вы не смогли бы его открыть?

Я сказал, что нет ничего проще, – и открыл. Кажется, он не был даже заперт, потому что далось мне это чрезвычайно легко.

– Саша, вы гений! – провозгласил Володин, и мы стали пить портвейн, закусывая найденными в холодильнике котлетами.

Потом мы много раз встречались в разных местах: в Репино, в Союзе писателей, а последний раз на 80-летнем юбилее Александра Моисеевича. И каждый раз, встречаясь, он спрашивал:

– Помнишь, как мы играли в пинг-понг?

Я-то не забыл.

Удивительно, что он это помнил.

Мир его праху.

Самый тупой Новый год
December 24th

Это был новый 1960-й.

Мне вот-вот должно было исполниться 19 лет.

Я тогда учился в МАИ на радиотехническом, на 2-м курсе.

Не пил вообще ничего, потому что был Большой Спортсмен. То есть не очень большой. В масштабах института.

Девушки, как ни странно, тогда у меня не было. Я вообще тогда девственником был. Такие времена, френды…

Но и девушки платонической тоже не наблюдалось, поскольку та, которую я избрал, предпочла другого. Что тоже странно, признаюсь.

И был у меня друг Валерка, у которого, напротив, девушка имелась. Кажется, тоже платонически. Валерка позвал меня в какую-то компанию к этой девушке, а перед самым Новым годом, ну так часа за 4, девушка его обломала. Поссорились навеки.

И мы остались вдвоем в пустой трехкомнатной квартире моего отца, который в то время служил на Дальнем Востоке, а квартира бронировалась типа, поскольку он был Большой Начальник. Квартира была на Новопесчаной улице, близ метро «Сокол».

Тогда мы героически купили бутылку грузинского коньяка «три звездочки» и один лимон.

Мы решили упиться. Больше у нас не было ничего. Это не гипербола.

И, надо сказать, нам блестяще удалось упиться в полный хлам. Бутылка коньяка с лимоном вырубила нас обоих напрочь, так что я еще лет пять после того не мог даже смотреть на коньяк. Потом привык понемногу.

Так начались шестидесятые.

Свежая мысль
27 декабря

Новый год практически неизбежен.

Еще вчера казалось, что можно как-то его обмануть, избежать всех этих церемоний и глупостей, пожеланий счастья, подарков и шампанского на морозе. Нет, не удастся. Значит, надо морально готовиться.

Итоги уходящего года.

Трудно было очень. Долги увеличились, за что особое спасибо покемонам.

Издали кучу текстов.

ЖЖ занял ведущее место среди интернет-игрушек.

Блин! За год так и не удосужился оформить пенсию. Потерял кучу денег – баксов 300, не меньше.:)

Хотя собес посетил один раз. Мне там резко не понравилось. Там сидят какие-то совершенно старые люди. В ужасе бежал.

Вымащиваю благими намерениями дорогу в новый год
27 декабря

Напоминает название главы древнекитайского романа.

Размышляю типа под цветущей вишней.

Решил, что мне наиболее подходит в ЖЖ жанр мемуаров. Логично, да? Ну не писать же, почему меня не любит NN и как я от этого страдаю. Посему хочу завести еще два фейса. Под одним писать цикл «Мои встречи с ВИП (великими, известными, популярными)». Это довольно смешные встречи, потому что многие происходили в различных стадиях алкогольного опьянения. Собственно, навеяно одним комментом к моему рассказу о Володине.

Под другим фейсом что-то типа «Записки старого ловеласа». Пора поставить маленький памятник всем особам, которых я любил. Да и пересчитать их, в конце-то концов. Проект рискованный.

Но есть еще один проект, строго секретный.

Посему сам себе выдал код и завел новый ЖЖ под новым ником. Там будет просто одна история. Точнее, черновик одной вещи, создаваемой по ходу дела. Кто найдет, получит приз.:) Но я не представляю, как его можно найти, поскольку ни единого френда у этого ника нет.

Прогулка по Москве
31 декабря

Ну, конечно, Красная площадь.

Еще раз убедились, что на ней «всего круглей Земля», и сразу нырнули в ГУМ.

Там теплее.

По выходе из ГУМА нас неожиданно поджидали «Дрова», где мы и пообедали, причем мне удалось удачно разбить целую стопку мисочек для супа. Они так плавно посыпались и зазвенели. Полные «Дрова» осколков. Администрация благородно сделала вид, что ничего не произошло.

Нечего ставить мисочки такими высокими стопками!

2002

Сегодня
3 января

Сидим до сих пор с stepfather, который сейчас побежал за сигаретами для моей жены. Типа рыцарь и настоящий мужчина, хотя полвторого ночи.

Такие дела (с) Воннегут-Вербицкий.

Неожиданная развязка
3 января

Леник ака stepfather побежал за сигаретами, хотя я его отговаривал. Через 10 минут звонок: меня забрали в ментовку. Бегу к Павелецкому вокзалу. В магазине ничего не знают, в линейном отделении милиции тоже. Возвращаюсь, звоню по мобильному. Отвечает: типа да, в обезьяннике. Успел я тебе 300 баксов отдать? Я говорю: успел. Это он дал мне на сохранение, на всякий случай.

Ну тогда все ОК, я здесь посижу, говорит.

Я говорю: приехать за тобой? Ты где?

Не знаю, говорит Леник. Да и не отдадут. Я сейчас им буду стихи читать.

Это у него такой метод борьбы с ментами.

Героический человек.

Кровожадность
9 января

Что ж, перейдем к репрессиям.

Буду удалять из френдов барышень, которые вместо женского лица (своего или чужого – не столь важно), вешают хер знает что.

Свое лицо надо любить, иначе его никто любить не будет.

Очень большое сорри.

Исключение сделаю для некоторых лично знакомых барышень, хотя им тоже следовало бы призадуматься – у них такие вдохновенные лица!

Новая филология
10 января

maryl пишет:

«И в архивации культуры состоит наша прямая задача. Получить грант и скупать винчестеры у писателей…»

Не лучше ли купить один винчестер и перестрелять из него всех писателей?

Граждане с гражданки
13 января

 
Гражданин и гражданинка
Жили на Гражданке.
Гражданинку звали Нинка,
Гражданина – Данька.
 

И что теперь с ними делать? С гражданами, имеется в виду.

Надо продолжать всем миром.

Иначе они не отстанут.

Отвязались граждане с гражданки
13 января

 
Гражданин и гражданинка
Жили на Гражданке.
Гражданинку звали Нинка,
Гражданина – Данька.
 
 
Гражданинка ела суши,
Гражданин – кебаби.
Он ходил пешком по суше,
А она – по хляби.
 
 
Он ее любил до гроба,
А она до сплина.
Разных взглядов были оба
Этих гражданина.
 
 
Даниил был пацифистом,
Нина – комсомолкой.
Он работал программистом,
А она двустволкой.
 
 
И по вражеским гнездовьям
Тут же, на Гражданке,
Била, жертвуя здоровьем,
Из своей берданки.
 
 
Он был принцем по натуре,
А она – принцесса.
Ей бы замуж выйти, дуре,
За него, балбеса.
 
 
Но живут они, как в танке.
Данька водку квасит.
Нинку тоже на Гражданке
Плющит и колбасит.
 
 
То не ветер ветку клонит,
Не огарок тлеет.
То мое сердечко стонет,
И граждан жалеет.
 

При участии r_l (2-я строфа)

Четверостишие abracadabra в сюжет не легло.

А ведь бессонницу заработал на этом размере. Вот прицепился.

Полку прибыло
15 января

Юзер dimkin принят сегодня в Союз писателей Санкт-Петербурга.

Не без трудностей, вызванных любовью юзера к ненормативной лексике.

Акция была предпринята в основном для того, чтобы придать юзеру хоть какой-то социальный статус. А то он у нас непрописанный и беспаспортный.

Информация к собственному размышлению
20 января

Уже 3 дня (с тех пор, как до меня это дошло) размышляю над поздравлением Саши (Самуила Ароновича) Лурье.

Оно лестное, конечно.

Саша Лурье мне ничем не обязан. За язык его никто не тянул. Критик он – один из самых умных и тонких в Питере (да и в России).

И все же меня колбасит.

«Газета Дело № 1 (212)

от 14 января 2002

Александра Житинского поздравляет писатель Самуил Лурье.

Дорогой Александр Николаевич!

Я отметил надвигающийся день Вашего рождения так: перечитал ночью роман «Потерянный дом, или Разговоры с милордом» и перелистал повести «Лестница» и «Снюсь». Тут наступило утро, и стало вполне ясно, что Вы – самый сильный писатель нашего поколения, что в современной русской литературе мало кто выдержал бы сравнение с Вами.

Потому, наверное, и не сравнивают.

И еще потому, что Вы – человек и автор хотя и стремительный, но не суетливый, и совеститесь и брезгаете жить по законам стаи; ну и, по-видимому, в Вашей жизни есть такие вещи, которыми Вы дорожите больше, чем литературной шумихой.

Все это означает, во-первых, что Вы – счастливый человек, а во-вторых, – что необходимый. Берегите себя, живите долго, сочиняйте побольше!»

Я никогда не приму эпитета «сильный». Я всегда считал себя «особым». И этого вполне достаточно.

С другой стороны, свистопляска вокруг некоторых имен в современной литературе всегда меня удивляла, поскольку все, что они делали и делают, элементарно, Ватсон.

Что случилось в 1972 году?
20 января

Тут у некоторых лжеюзеров появились вопросы, почему в графике рождения дочерей (один раз в 10 лет) был пропущен 1972 год?

Отвечаю.

Моя первая жена Марина Константиновна каким-то образом усекла эту периодичность и родила в 1968 году – мальчика!

За что ей навсегда благодарен.

Иные жены не смогли уловить закономерность и продолжали поставлять мне дочек в 1982 и 92-м годах.

Старые пленки
20 января

Смотрели вчера с детьми старую домашнюю хронику, которую снимал мой отец на 8-мм пленку любительской камерой «Кварц» в 70–75 годах. Эта камера была подарена ему на 60-летие. Не так давно я перевел весь киноархив на видео, хорошо бы смонтировать и подложить звук, но руки не доходят. Посему смотрели немое кино.

Дети лжеюзера olchik очень смеялись, увидав свою маму в десятилетнем возрасте. Я был попросту анекдотичен на экране – худой, с идиотскими бачками, носатый – то ли еврей, то ли лицо кавказской национальности. Но анекдот не в национальности, а в манере двигаться.

Моя вторая жена, Елена Викторовна Маркова, специалист по пантомиме и сценическому движению, автор двух книг («Марсель Марсо» и «Современная зарубежная пантомима»), всегда утверждала, что я неправильно выбрал профессию и мне следовало бы стать клоуном. Вчера я в этом убедился. Видя себя на экране, я всегда поражаюсь, как окружающие могут относиться серьезно к этому нелепому человеку. Ведь клоун комичен именно нелепостью, прежде всего в движениях.

Впрочем, кто сказал, что ко мне относятся серьезно? Иногда делают вид.

После небольшого анализа решил, что комичность моих движений проистекает из-за несоответствия присущей им стремительности с поводом для нее. Взять банку пива, открыть ее и выпить – для этого не нужно стремительности. Я же делаю это стремительно.

После отцовских съемок пошли мои – это уже после его смерти, в конце семидесятых – начале восьмидесятых. Хронику мне было снимать неинтересно, я снял два маленьких игровых фильма с участием Елены Викторовны, ее дочери Маши 1970 г. рожд. и моего сына Сережи, которому завтра исполнится 34 года. У меня тогда была проблема – не потерять сына духовно – и каждые выходные я брал Сережку к себе в новую семью и там что-то придумывали. Благодарен за это обеим женам – и первой, и второй.:)

Первый ч/б фильм «Шпионская коробочка» – детектив, в котором я играю шпиона, Е. В. – связную, Маша – пионерку, а Серый – мента. В конце мент и пионерка благополучно арестовывают шпиона и препровождают в участок. Сюжет связан с передачей шпионской информации посредством коробочки для пленки и дупла старого дерева. Снимали на Каменном острове.

Вы заметили, что я уже начал мемуары?

О другом фильме в следующий раз.

Ольшанскому
25 января

Митя, неужто Вы не понимаете, как это глупо выглядит?

«Суровые» Высоцкий и Галич. «Слюнтяй» Окуджава.

Суровыми нитки бывают.

Может быть, когда-нибудь Вам будет стыдно за этот глупый максимализм.

Окуджава воевал. Он никогда не писал дешевых советских сценариев. Не снимался в дешевых советских фильмах. Он прожил жизнь достойно.

Ваше право любить его или нет. Но оскорблять зачем?

Ему уже все равно, а Вам еще нет. Дай Бог Вам сделать хотя бы десятую часть того, что сделал Окуджава.

Я всех названых люблю, потому что талантливые.

А ненавидеть можно соседку, плюнувшую Вам в суп. Надеюсь, Окуджава лично Вам ничего не сделал плохого?

Репетиция записи
29 января

Вчера позвонили с ОРТ и сказали, что хотят записать меня для ночного разговора Диброва с БГ. Типа свидетельства очевидца. Мемуары бывшего друга. Типа никого не осталось, кто помнит ТУ эпоху.

Думал, что же, собственно, я могу сказать о Боре. Он такой ускользающий, что даже 18 лет знакомства, из которых лет 6–7 были годами, когда мы виделись практически ежедневно, если он был в Питере, не дают мне преимущества перед другими. Он всегда ведет себя как человек, владеющий Тайной. При этом иногда ею в действительности владеет. Но не всегда, иногда очень блефует.

Недавно он снова спел на концерте «Серебро Господа». Я полагал, что ему уже никогда не удастся это спеть. Ничего, вытянул сносно. Но в 1986 году это было гораздо Божественнее.

Мы все еще ритуально целуемся при встрече. Однако я ему давно уже не нужен. Впрочем, как и он мне.

Всего этого для Диброва не надо. Нужны анекдоты о великом артисте. Типа как он у меня свидетелем на свадьбе был.

Сон
1 февраля

Непритязательный, как всегда.

Останавливаюсь на Каменноостровском, почти напротив станции метро «Петроградская».

Подходит гаишник.

– Нарушаете.

– Где? – пугаюсь я.

– Вон знак, – кивает назад гаишник. – «Остановка запрещена».

– Там «Стоянка запрещена», – утверждаю я.

– Нет, остановка!

– Спорим? – неожиданно предлагаю я.

– Спорим, – неожиданно соглашается гаишник.

Он садится рядом, и я сдаю назад до столба, чтобы было видно знак.

Там висит «Стоянка запрещена».

– Ну, твоя взяла… – добродушно разводит руками гаишник и уходит.

Грустно, френды…
2 февраля

Щастья-то нет.

ЖЖ есть, а щастья нет.

И все это неизбежно надоедает.

И думаешь уже – кого вычеркнуть из френдов, чего писать, зачем писать…

С КАКОЙ ЦЕЛЬЮ писать?

Игры.

Только игры.

А между тем, время идет, мы стареем, и ничего не происходит в онлайне. Как, впрочем, и в офф.

Оттого и самоубиваются наиболее чувствительные.

Только полное и законченное одиночество плодотворно.

Но мы никак не хотим с этим смириться.

Сорри.

Фантазии старого бонвивана
2 февраля

ФСБ короче.

Под этим фейсом я намерен писать мемуары о любовно-эротическом опыте, как и обещал.

Это очень трудно, но я постараюсь писать правдиво.

Кое-что уже написано в сочинениях, так что я буду ссылаться и добавлять то, что не написано.

В детстве и юности я не занимался онанизмом.

Потом, гораздо позже, я узнал, что это исключение из правила.

Помню, мама входила в спальню, где укладывались на ночь мы с братом, и командовала: «Руки на одеяло!»

И мы послушно выкладывали руки поверх одеяла, совершенно не понимая, зачем это нужно.

Иногда по утрам я обнаруживал на простыне маленькие отвратительные сгустки непонятного происхождения. О слове «поллюции» я узнал лет через 20. А тогда я ломал голову, но спросить ни у кого не решался.

Занятия спортом, мамины приказы и общая неосведомленность в вопросах пола позволили сохранить полную девственность (а как это будет в мужском роде?) до весьма зрелого возраста.

Это привело к тому, что свой первый осознанный оргазм я испытал в 20 лет с моею первою женой, за месяц до свадьбы, и страшно испугался. До этого примерно месяц мы с нею пытались понять – как это все нужно делать, наконец нам удалось что-то куда-то поместить, и буквально через минуту меня взорвало, и вот тут я подумал, что это ненормально. То есть экспериментировать и получать от этого удовольствие было нормально, но результат потряс. Я поразмыслил и повторил эксперимент.

Результат был тот же.

Тогда я понял, что так и надо. Это нормально.

Но не перестаю этому удивляться до сих пор.

ФСБ (2)
2 февраля

Этот эпизод описан в повести «Типичный представитель» (пока в Сети нет).

К нам на дачу приехали гости. Это были друзья отца. Они привезли с собою дочь семнадцати лет. Мне в то лето еще не исполнилось пятнадцати. Дочку звали Вера. Она была уже вполне оформившейся девушкой, как я сейчас понимаю.

Не помню, чем мы занимались днем. Вероятно, Вере было скучно с малышами – мною и моим одиннадцатилетним братом. Вечером нас уложили спать в одной комнате. Вера заняла кровать брата, я спал на своей, а брат устроился на раскладушке. Между мной и Верой был стол.

Я никак не мог заснуть. В комнате было темно. Вера, не шевелясь, лежала в постели. Брат заснул сразу. Я водил языком по пересохшему нёбу. Язык тоже был сухим.

– Принеси воды, – вдруг тихо приказала Вера.

Я встал и на цыпочках направился на кухню. Дом уже спал. Подушечками пальцев я ощущал холодный крашеный пол. Я ни о чем не думал, только боялся, что проснется мама. Сердце стучало в майку. Я зачерпнул кружкой воды из ведра и пошел обратно, не слыша себя.

– Вот, – прошептал я, протянув руку в темноту.

Ее пальцы коснулись моего локтя и, спустившись по руке, нашли кружку. След этих пальцев ослепительно вспыхнул в темноте. Она взяла кружку, а я остался стоять с протянутой рукой. Мне казалось, что рука стала бесконечной и превратилась в ее длинное прикосновение.

Так я стоял, пока холодная кружка не ткнулась мне в ногу выше колена.

– Попей, – сказала Вера.

Я опустил руку и схватил кружку за ободок. Постукивая зубами о край кружки, я глотнул воду. Что мне делать дальше – я не знал.

– Чего ты стоишь? – спросил ее голос.

Я вдруг улегся на стол животом и свесил голову к ее подушке. Рука с кружкой существовала где-то в пространстве. Другой рукой я держался за край стола.

Из темноты выплыло ее лицо. Оно коснулось моей щеки, и мягкие губы поползли по ней к моим губам. Я повернул голову, и ее губы оказались у другой моей щеки. Рука с кружкой вдруг вернулась ко мне. Я почувствовал, что она напряженно застыла в воздухе над раскладушкой брата.

– Поставь кружку, – сказала она.

Легко сказать! Я не знал, куда ее поставить. Тогда Вера снова избавила меня от кружки, поставив ее на пол. У меня появились рука, ладонь и пальцы.

Дальше были прикосновения – без слов и поцелуев. Моя свободная рука нашла ее и тихо-тихо двинулась в путь, ужасаясь происходящему. Рука думала отдельно. Я же не думал совсем, а только касался ее лица неподвижными губами. Рука нашла пуговку на спине и удивилась. Ее пальцы путешествовали по моему затылку к шее. И мои пальцы поехали куда-то по узенькой и гладкой полоске материи. Уши горели. Одним из горячих ушей я ощущал жар ее дыхания. Моя рука пробралась к ее груди, и я почувствовал, что теряю сознание.

Тут проснулся брат и приподнялся на раскладушке.

– Ты чего на стол залез? – спросил он.

Мы с Верой отлетели друг от друга бесшумно, как тени. Я услышал, как противно скрипнуло о пол днище кружки. Кружка полетела по воздуху, и раздался глубокий спасительный звук глотка.

– Жарко… – вздохнула Вера. – Хочешь воды? – спросила она брата.

Сонный брат нехотя выпил воды. Я стал сползать по столу на животе к своей кровати и упал в нее наоборот, оказавшись ногами к подушке. Переворачиваться я не решился, а только перетянул по себе подушку к голове, перевел дух и прислонился щекой к ледяной никелированной спинке кровати. Потом я заснул.

На следующий день Вера вела себя так, будто ничего не произошло. Вообще ничего. Мне даже стало казаться, что все приснилось. Я ощущал досаду. Я был уверен, что наша ночная тайна связала нас на всю жизнь. Но напоминать об этом я не решался.

Оказалось, что близость – а это и было тогда близостью для меня – не имеет решающего значения. Открытие меня ошеломило и продолжает ошеломлять до сих пор, правда, в сильно разбавленном виде. До сих пор я испытываю недоумение, когда обнаруживаю, что ночные страсти, прикосновения, разговоры – наутро исчезают куда-то, затихают, обесцвечиваются и во всяком случае не способны перевернуть жизнь вверх дном.

Мы с Верой пошли на пляж и купались. Потом мы укрылись в душевых кабинках, чтобы смыть соленую морскую воду. Женская и мужская кабинки разделялись деревянной перегородкой, в которой были просверлены дырки. Они не были даже замаскированы.

Я прильнул к одной из них глазом. Холодная вода падала на меня из душа. Я трясся всем телом, зубы у меня стучали. За перегородкой в тонких струйках воды стояла Вера. Плавными движениями рук она омывала тело. Не знаю, приходило ли ей в голову, что перегородка усеяна отверстиями. Во всяком случае, она вела себя совершенно спокойно и артистично.

Я же дрожал, повторяю.

В мою кабинку вошел какой-то мужик, и я отпрянул от дырки. Мужик стукнул меня кулаком по заду, ухмыльнулся и сам припал к отверстию. Я в ужасе выскочил из кабинки, едва успев натянуть трусы.