Александр Иванович Вовк
Творец бессмертия, или Исповедь гения
Глава 20. Дома ли мы?
– Санта-Клара, – предупредил нас Фёдор, – по американским понятиям, достаточно крупный город, но всё же он совсем не большой. В нём около ста тысяч человек, но они, можно это с гордостью отметить, представляют цвет американской научной элиты. Это спокойный, сдержанный во всём город! Он так не похож на крупные и очень шумные американские города. Думаю, что вашей жене и вам, мистер Гвоздёв, жить здесь понравится.
Через десять минут машина плавно съехала с той дороги, которая на плакатах преподносилась как автострада. Мы медленно прокатилась по двум-трём улочкам Санта-Клары с одноэтажными красивыми домиками, пару раз куда-то свернули, проехались по большой дуге вдоль обсаженного деревьями пруда и, наконец, остановились рядом с аккуратным красивым домом за радующим глаз заборчиком.
Светлана всю дорогу спала у меня на плече, иногда подёргиваясь и вскрикивая от избытка впечатлений.
– Мистер Гвоздёв, вот вы и дома! – прошептал Фёдор.
Он тихонько, чтобы не разбудить Светлану, приоткрыл дверь машины, извлек из почтового ящика у калитки связку из двух ключей и вручил их мне. – Такую же пару ключей вы найдёте дома на столе. Один ключ в связке от калитки. Живите и радуйтесь!
Я качнул головой, демонстрируя одновременно понимание, согласие и благодарность за заботу о нас. А Фёдор добавил удивившую меня информацию:
– Только сразу вас предупреждаю! Ничего в доме не надо перемещать! Ничего не надо перевешивать! Ничего не надо прибивать на стены! Потом привыкните сами к тому, что в США делать это запрещено вполне обоснованно.
Теперь я огляделся с большим интересом, чем делал это по пути сюда. Всё-таки, здесь нам предстояло жить!
Оказалось, мы совсем не случайно остановились в этом месте – вблизи огромного красивого пруда, берега которого выгнулись в форме огромного сердечка. Оказалось, мы прибыли к себе домой! Теперь этот пруд будет нашим! Какое чудесное местечко!
Узкая пешеходная дорожка, ограниченная тоненькими бордюрчиками по краям, извиваясь, охватывала собой весь пруд, насколько ее удавалось увидеть мне из машины. К дорожке примыкали ровные, будто подстриженные сверху, неизвестные мне пышные деревца, а на изящных стойках, расставленных на одинаковом расстоянии вокруг пруда и выровненных по высоте, на декоративных коромыслах висели по два желтых фонаря-колокольчика.
Вода в пруду замерла. Недалеко от нас в нее спустилась деревянная дамбочка, может, даже лодочный причал. Там кто-то сидел с обычной удочкой. Небо с перистыми облаками на противоположной стороне пруда уже коснулось деревьев. Здесь всегда рано и без сумерек темнело.
С другой стороны от машины протянулся аккуратненький заборчик из мелкой крашеной сетки. Она держалась между массивными столбиками из красного кирпича. Нас встречала закрытая калитка. Рядом пристроился непривычной формы почтовый ящик, скорее, ажурная металлическая полочка с крышкой, защищающей от осадков.
Прямая гаревая дорожка вела через весёленький стриженый газончик к крыльцу нашего жилища. К красивому одноэтажному домику, казалось, собранному сплошь из голубоватого стекла и даже со стеклянной в белый квадратик дверью. Над идеально оформленным крыльцом в две ступеньки нависал солидный треугольный портик, выкрашенный в подобранные со вкусом белые и серые тона, приятно гармонирующие с расцветкой домика.
Всё мило и красиво!
– Светланка… Светланка! – громко прошептал я, чтобы не напугать. – Мы уже приехали! Пойдём, оглядимся!
Светлана резко проснулась, села в машине ровно, огляделась, щурясь от света, и открыла дверцу. Первыми ее словами был выражен восторг:
– Воздух! Какой воздух! Мы точно приехали?
– Ну, да! Мы дома! – заверил я.
– И можно выходить? А где же дом?
– Так вот он, прямо перед тобой!
– Этот?! О! – обалдела от давно ожидаемого счастья Светлана. – Вот этот? Он наш? – не поверила спросонья жена, но тут же выскочила из машины и попыталась проникнуть через калитку.
Пришлось мне помогать своим ключом.
Я оглянулся на машину, Фёдор по-прежнему не уезжал, наблюдая за нами, видимо, ожидая, когда мы, наконец, скроемся в доме.
Жена метнулась к двери, не обращая внимания на красоты аккуратного газончика, кусты роз и ещё какие-то странные кусты с розовыми метёлками. Ей не терпелось попасть именно в свой дом, и она уже глядела с осуждением на меня, задерживающего своей неповоротливостью ключ.
Светлана ворвалась в дом вихрем, осматривая всё в нём и, не задерживаясь ни на чём. Пока я осмотрелся, не отходя от двери, пока прикрыл ее, обнаружив удобный позолоченный засовчик, жена успела оббежать всё, что было ей доступно, и теперь с восхищением и одновременным испугом мне докладывала обстановку:
– Четыре комнаты и кухня. Две спальни! С ума сойти! Ты в одной, а я в другой? Рядом с каждой есть свой туалет и душ! Перебор какой-то! Мы стоим в зале. Ещё есть для тебя кабинет и кладовка!
– Кладовка – для тебя! – успел вставить я.
– Всё хорошо! Мне и кладовки здесь хватит! Всё замечательно! – ворковала от счастья жена. – Телевизор перенесу к себе в спальню… Занавесок нигде нет – надо срочно повесить! И красивее станет, и заглядывать никто не будет! Здесь прибью фотографии наших родителей…
Я расхохотался от понимания того, насколько же точно рассчитал намерения Светланы Фёдор: «Ничего в доме не перемещать, не перевешивать и не прибивать!»
– И чего ты смеёшься? Чего смеёшься? Не хочешь помогать? Я сама всё сделаю!
– Светка! Родная моя! Всё это делать нам как раз строго запретили! Занавески в США, как я уже слышал где-то, вообще вешать нельзя! Фотографии вешать на стены тоже нельзя, потому что стены не только фанерные, но и очень тонкие! Гвоздям просто держаться не в чем! Насчёт телевизора не знаю, но, видимо, только здесь для него есть подводка антенны… А тянуть провода в другое место – это по-крестьянски получится. Видишь, у них и на полу ничего не лежит! Никаких ковров и ковриков! И вообще, что значит твоё заявление «моя спальня»? Это у тебя с устатку, что ли? Ты же больше всего в жизни хотела не бегать по комнатам, а сразу под душ и спать! Или в твоей жизни что-то изменилось? – усмехнулся я, осматриваясь в помещении.
– Да ведь не что-то, а вся наша жизнь изменилась! – хохотала Светлана и носилась по комнатам. – Сашка! Вот это мы с тобой устроились! Буржуины мы настоящие! Мистер и миссис Гвоздёвы! Ха-ха! Ты только погляди! Я и не знаю, в какой теперь мне душ идти? – хохот жены уже доносился откуда-то справа.
– Ладно! Ты пока мойся, а я насчёт ужина покумекаю! – открыл я высокий холодильник, обклеенный различными наклейками.
В нём оказалось множество всяких банок, баночек, формованных картонных и пластиковых упаковок и одноразовых стаканчиков под крышками. Всё яркое, всё разукрашенное! С какими-то картинками, рожицами и голыми барышнями, то есть, с рекламой, но как это можно есть, и в каком случае, я пока не представлял.
На полу стояла большая пластиковая корзина, доверху наполненная красивыми плодами. Я сразу распознал бананы в вязанке, мохнатые ананасы, неправдоподобно большие апельсины, лимоны и всякую мелочь, то ли киви, то ли манго, которые я никогда не пробовал на вкус. А в вазе Светку дожидалось нечто, похожее на клубнику, но слишком крупное.
«Только вишен нет наших, да яблок! – подумал я. – Сплошная экзотика!»
Решил подождать жену, но вдруг услышал ее отчаянный визг и бросился на помощь – «здесь ведь и змеи в дома заползают!»
Моя Светлана, как и положено, совершенно голая, корчилась под холодным душем и визжала. Я тут же перекрыл воду и попробовал понять, что произошло, но и сам стал объектом нападения:
– Ну, что ты смотришь на меня?! Я же стесняюсь!
– Светка! Не видеть тебя я смогу, лишь обняв?
– Только ни это! – взмолилась жена. – Сначала надо смыть с себя все эти океаны, меридианы и шарлатаны! Боже мой, как же холодно, а у них холодная шпарит из крана для горячей! Ой-ёй-ёй! Сделай хоть что-нибудь поскорей! Я насквозь промёрзла!
Я понял, что произошло, когда обнаружил нечто вроде газовой колонки-водогрейки. С виду почти как отечественные колонки, только более изящная.
«Никогда такую штуку не включал, – подумал я, – но попробовать можно, если не взорвётся! Рискну! Если действовать по логике, то сначала следует создать ток воды… Потом открыть газ… Плавно повернуть эту ручку… Вот и фитилёк сам зажегся. Теперь прибавим газку… Вот! Уже тёпленькая! А теперь и горячая! Переключаем на Светку! Держись, жена! Сейчас будет тебе долгожданный Ташкент!»
Вернувшись в кухню, так и не успев совершить экскурсию по комнатам, я наугад вскрыл несколько банок, выбирая интересные по форме и картинкам. Оказалась каша с вареньем, компот с нарезанными колечками ананаса, и застывшая тушёнка, наверно, из побритых диких обезьян! В самый раз!
Обнаружив множество кастрюлек, я поставил все банки в одну из них, налил холодной воды, перенёс на газовую плиту и включил ее на полную мощь.
«Будь, что есть, а дальше – что получится! – решил я. – Как-нибудь съедим и без хлеба!»
Но пока грелась вода, я осмотрелся более тщательно, заглядывая во все кухонные ящички и полки, кои растянулись метров на пять от пола до потолка. Фёдор успокаивал меня не напрасно. Здесь оказалось припасено буквально всё, что могло понадобиться хозяйке – и крупы, и макаронные изделия, яйца и мука, курица, сахар, колбаса, кофе, чай и жиры, и безвкусное оливковое масло… И даже свежий хлеб нашёлся в хлебнице, которую я поначалу не разглядел среди всех шкафов и амбразур. Но хлеб, явно не наш. К такому привыкать ещё придётся. Белый резиновый батон.
Зато всё оборудование кухни отличное: электрическая плита, и газовая, и микроволновая! Хоть верхом на них садись!
«Мы спасены! – возликовал я. – По крайней мере, голод в ближайшее время нам не грозит! Значит, поедать друг друга нам не придётся! Но откуда здесь свежий хлеб, если в доме до нас никого не было? Впрочем, это только нас и Фёдора не было, но до нашего приезда кто-то же хозяйничал, производил уборку, кто-то всё это завозил, раскладывал!»
Появилась жена с влажными волосами и в новом наряде:
– Как я тебе? – поинтересовалась она, и было заметно, что всё надетое пришлось ей впору и самой нравилось.
– Без этого тебе лучше! – сморозил я. – Впрочем, итак хорошо! Но откуда всё это?
– А там, в спальне, столько всего в шкафу навешано, что мне вовек не перемерять! – хохотнула она. – А ты уже поесть нам приготовил? И чем будешь почивать свою миссис?
– Выбор блюд оказался столь велик, что я в них пока не разобрался! – признался я. – Давай съедим рагу из местных обезьян, закрыв, если понадобится, свои носы! – призвал я.
– А давай! – махнула рукой жена и засмеялась. – Правда, что ли, из обезьян? А хотелось бы из самого злого аллигатора! Такого есть не жалко! Но ведь и обезьяны, такие кривлявые, да?
Мы что-то поели. Вкусов я не замечал, просто следовало в себя чего-то натолкать. Светке понравились ананасные кружочки; сама их и съела, не притронувшись к моей сервировке.
– Сашка! Ты хоть помнишь, где мы с тобой? С ума сойти можно! Или тебе всё равно?
– Конечно, всё равно! Лишь бы с тобой! Знаешь, меня тут опытные люди предупредили, будто русские жёны здесь от своих мужей очень скоро убегают!
– Куда убегают? Не пугай меня! Как представлю, что где-то без тебя в этих американских джунглях окажусь, такой ужас охватывает! Я же тебя люблю, дурачок! Значит, жить без тебя не смогу! Понимаешь? Ничего ты, вижу, не понимаешь, но так всем и говори, кто тебя заставляет мне не доверять!
– Светик! Это я без тебя не смогу! И нисколько не сомневаюсь в этом! Но дело сделано! Теперь мы с тобой окунулись в кромешную неизвестность. У нас во всём неясности и миллионы вопросов, без ответов на которые мы не выживем! Сама ведь знаешь, какие нервы нужны, если всё непривычно, если всё не на месте. А здесь вся жизнь не на месте! Где работа, где взять иголку, где купить хлеб, где деньги и сколько надо? Полная революционная ситуация! Верхи не могут, низы не хотят! Значит, жди революцию! Это надо обоим нам иметь в виду. Мы должны друг друга крепче к себе привязывать, а не отталкивать! И как только появится непонимание, сразу бить тревогу, а не друг друга!
– Проголосуем? – посмеялась Светлана.
– Светка! Не вноси раздор в наши ряды, прошу тебя! Голосуют, чтобы выявить большинство, а мы с тобой должны быть едины?
– Клянусь! Клянусь! Если дотянусь! – опять засмеялась жена. – Ты же знаешь, Сашка, я человек очень не серьёзный! Что с меня взять?
– Вот этого я пока не знал! Или ты уже стала меняться? Но для начала я кладу на стол лист бумаги и ручку. Сюда станем записывать все наши текущие вопросы. Вот я и начинаю. «1) Квартплата?» И место для ответов оставляю. В два раза больше, чем занимает вопрос. Согласна?
– И всё? – снова хохотнула Светлана. – И что же тебе не ясно?
– Совсем ничего! Когда, кому, как, сколько? От чего зависит? Наперёд или потом? Где счётчики и куда записывать показания? Или кто за нас снимет показания и когда? Кто хозяин этой квартиры или мы? Какие у нас права и обязанности? Кто будет убираться в доме, как менять постельное бельё? Как быть, если что-то сломается или разобьём? Куда выносить мусор? А то ведь нас прогонят отсюда как-нибудь, и что станем делать? Где поселимся? Попросимся в Белый дом? Но я думаю, что там из таких, как мы, давно большая очередь!
– Просто ужас, сколько люди могут вопросов понапридумывать! Даже страшно! Ты мне их больше не показывай! И листок свой убери! Я уж как-нибудь сама! Ты вообще заметил, что у нас с одной стороны дома – озеро, а с другой – сосновый лес? Вот где мы гулять весь день будем!
– Гулять – это хорошо! Не пришлось бы нам в твоей тайге дрова заготавливать! Я в комнаты еще не заходил. Всё некогда, знаешь ли! То тебя от холода и воды спасал, то тебе еду готовил, то тебя уму-разуму пытался научить! И всё напрасно! Теперь я намерен исполнить твою давнюю мечту!
– И какую же? – с интересом отреагировала Светлана.
– Пойду под душ, а потом – сразу спать! А ты сегодня назначаешься дежурной по кухне! Вопросы?
– Будет исполнено! – козырнула со смехом жена. – Ты в какой душ пойдешь? В свой или в мой?
– Светка! Ты уже готова оба испоганить… Не лучше ли одним обходиться?
– Разумно, мистер! Жду вас для исполнения моей мечты в левой спальне возле левого душа в левой кровати с левой стороны и без левых мыслей! – и умчалась в противоположном направлении.
После душа я в зале свалился на шикарный диван, выполненный уголком, и хотел сосредоточиться, сам не зная, на чём и зачем. Но с момента отъезда из Саратова меня не покидала тревога, будто я что-то не успел и в этот момент опять что-то важное упускаю.
Я не привык жить без плана! Не привык плыть по течению, которому сам не хозяин, но теперь вся моя жизнь оказалась в чужих руках. Как же мне вернуть себя в свои руки? Как перехватить инициативу? Мне нужна абсолютная уверенность в себе! Её отсутствие и любую слабину люди обязательно замечают, а это не сыграет на мой авторитет.
«В общем, завтра подъем в шесть часов! Обоим! Не лениться! Светке – сразу в кухню, приготовить завтрак, хоть какую-нибудь кашу, а не чёртовы банки с дикими обезьянами, а мне – на пробежку!» – решил я.
И тут же вспомнил, что в Саратове скоро наступит утро, а я только ложусь спать! Всё теперь вверх дном, только я ещё и вниз головой! Оттого голова тяжелая, гудит.
Ладно! Через неделю к новому времени привыкну! Для начала в качестве зарядки оббегу наш пруд, оглянусь, пристреляюсь, что и где?
Я подтянул к себе листок и дописал: «2. Соседи? 3. Местонахождение дома, координаты, стороны света? 4. Курсы языка. 5. Деньги? 6. В карман обоим картонку с новым адресом – показать, если заблудимся. 7. Телефон Фёдора и доктора Кеннеди для консультаций. 8. Нам обоим – телефоны для связи между собой. 9. Можно ли купаться в пруду или гулять в «нашем» сосновом лесу или это всё – частная собственность? Шаг влево, шаг вправо – стреляют? Или как? 10. … О! Боже мой! На все мои вопросы общей тетради не хватит! И это именно та жизнь, которую нам придётся срочно постигать!
Я вышел на крыльцо. Оказалось не холодно даже без куртки. Незамеченные раньше фонарики тускло освещали наш газон, но небо оставалось чёрным-пречёрным.
Боже мой, каким удивительным и красивым оно казалось в первый раз!? Черная дырища, утыканная немыслимым количеством ярких звёзд или едва различимых звёздочек-пылинок. Глубина наоборот! Бездна! Неужели в Саратове не было такого же неба? Или я не обращал на него внимания? Неужели с этой стороны Земли всё другое?
Нет, конечно! Земля ведь вращается! Вон и созвездия знакомые… Вон, Медведица-мама почти перевернулась и Полярная звезда не потерялась, хотя здесь висит, почти задевая горизонт. Значит, одним моим вопросом стало меньше – теперь я знаю, где Север! Стало быть, солнце взойдёт справа от пруда… Жаль! Красивее бы над ним! Всё – как и должно быть, ведь мы по-прежнему в Северном полушарии, хотя то, что сейчас видно мне, полсуток назад мог видеть Пашка в Саратове. А я начинаю здесь жить, словно маленький ребёнок – для меня всё новое и непонятное. Каждый может чем-то удивить!
Дожился на старости лет! Шутки шутками, а скоро тридцать! И как здесь всё для нас повернётся по моей милости? Я же в ответе и за Светку… И дочурку хочется… Кем она здесь будет? Американкой? Уже по факту рождения на этой земле превратится в гражданку США? Ох! Скажет ли за это она нам своё спасибо?
Всё здесь выпадает из моих рук! И я по-детски беспомощен и слаб! Всё придётся начинать с чистого листа, будто опять родился. Надо бы этот день запомнить покрепче. День открытия нами Америки! У америкосов свой день ее открытия, а у нас свой!
– Сашка! Ау! Ты чего здесь? Запрятался или заблудился? А я тебя по всем комнатам обыскалась! Думала, что напугать решил!
– Так получилось… Красота здесь непривычная! Смотри, небо чернющее! Широта во все стороны! Это оттого, что многоэтажки нас не окружают! И хочется пожить в пещере! – засмеялся я. – Пошли домой, моя миссис, а то простынешь. Здесь же всякие вирусы заграничные, а иностранцами они в первую очередь интересуются!
– Да! Красотища! И всё небо в вирусах! Оно – то же самое, а нам видится иначе! Неужели и Луна затылком повернётся? Неизвестной стороной? – счастливо захохотала Светлана.
– Светка! Заговариваешься уже! Если она невидимая и неизвестная, то всем землянам в равной степени! Затылок свой она никому не покажет! Беги спать, а то у нас утро наступает, а здесь будешь носом клевать как ворона!
– Где у нас? Тут или там?
– Видимо, теперь мы долго будем уточнять, где мы и где это, у нас?
Глава 21. Впечатления первого дня
Вставать по будильнику на другом конце планеты оказалось трудненько. Очень не хотелось вставать, потому что где-то там, на родине, подходило время укладываться в постель! Но за стенами дома нас дожидалась иная жизнь, и я даже во сне помнил об этом каждую секунду.
Всё же пришлось встать. Светка последовать моему примеру категорически не пожелала, ее пришлось стащить с кровати за щиколотки. Шуму вышло много, а нужного результата не достиг. Всё за собой потащила: и подушки, и одеяло, но глаза не открыла.
– Поцелуешь, тогда, может, и встану! – бурчала Светка.
– Ну, Светик, постыдись! Если сейчас я тебя поцелую, то, сама знаешь, весь день кувырком… Вставай! Кашу хоть какую-то свари… И курицу! В ресторан нас не пустят… Денег-то нет! Вставай, зарядку сделай, тогда легче станет!
– Сильному зарядка не нужна, а слабому она не поможет! – пробормотала Светка, не раскрывая глаз.
– Ошибочное утверждение! Миру нужна разрядка, а нам нужна зарядка!
– Даже не уговаривай… Спать хочу и буду!
В общем, побежал я один вокруг пруда.
С утра он показался уже не столь большим, как накануне, но с километр по периметру я всё же пробежал.
Вокруг всё чистенько, аккуратненько. Даже парочка лебедей неторопливо кормилась посредине пруда. То один кувыркнётся вниз головой, лишь огузок над водой зеленеет, то другой. А вокруг – потрясающий покой и тишина! Ни грузовики не рычали вечно вонючими дизелями, ни болгарка в чьём-то дворике дико не визжала на всю округу, как у нас бывало. Какой уж покой у нас был – все соседи в делах, все в заботах, потому и шум до ночи! А ночью всё равно кто-то скандалит…
На обратном пути я оглядел наш дом издали – красавец. От него в обе стороны отступили другие домишки, тоже отделенные декоративными заборчиками, непохожие на наш. Не лучше, не хуже, но тоже симпатичные.
Людей не видно. Редкие машины бесшумно проползали мимо и где-то терялись. Воздух пах водой, а у дома – соснами. И хорошо, что соснами. Не нравились мне пальмы с их длинными ровными стволами без единого сучка и веточки, будто слоновьи ноги в землю провалились. А на макушке – хохолок из зеленых перьев! Ни виду, ни тени от них! Может, и кислород по ночам не выделяют! А сосны – это по-нашему!
Надо нам со Светкой на разведку сходить – неужели самый настоящий лесок получился из нескольких деревьев? Хотя, даже это приятно!
«Чем же сегодня заниматься, – подумал я, – если не осмотром нашей Клары, которая ещё и Санта? Клара – несомненно, имя, а Санта – это, пожалуй, отчество!»
Жена не подвела. Из кухни чем-то вкусно пахло и что-то скворчало, но сама Светка опять, это было слышно издалека, изрядно шумела мощным фонтаном в душе. Неужели здесь действительно столь дорогая вода, что Фёдор даже предупредил нас не увлекаться?
Я по-быстрому умылся в другом душе, в котором тоже на своих местах лежало и мыло с приятным запахом, и зубные щётки… В общем, всё, что человеку может понадобиться. И впрямь ведь – очень удобно! Ждать не приходится!
Но ждать всё же пришлось – Светка не торопилась, а когда вышла ко мне напоказ, я обомлел. Оказалось, что моя жена в Америке успела войти во вкус. В дело пошло всё: фены, халатики, причёски, примерки… Из-за них всё остальное начисто забыто!
– И как тебе? – похвалилась жена, рассчитывая, очевидно, на ошеломляющий эффект.
– Светка! Слов нет! Тебе же всё всегда идёт, но скоро Фёдор заедет, а мы не готовы!
– Это ты не готов, а я – почти! – возразила жена, давая мне понять, что занимается более важными делами, нежели всё остальное в целом бренном мире.
– Светик! Будет ещё время на это! Давай, поторопимся! Сегодня и завтра, как я полагаю, у нас дни осмотра города, знакомства с магазинами, с соседями. Ведь так удачно нам сразу выпали и суббота, и воскресенье! И в твой сосновый лес сходим, и лебедей на пруду увидишь! – поторопил я жену и удивился ее преображению.
«Неужели у нас так и дальше пойдёт? Глазам своим не верю! Что с моей Светкой стало? Настоящая вертихвостка! Неужели разыгрывает меня?»
Я принялся искать тарелки, чашки и прочее, дабы успокоиться и как-то ускорить наши приготовления. Светка опять пропала. Искать ее я не стал. Впервые вместо восхищения женой появилось раздражение на нее. Только этого мне и не хватало! Ведь чистый саботаж учинила!
«Неужели у всех разлады так и начинаются… С взаимного пренебрежения… С чрезмерного внимания к собственной персоне… Никогда не думал, что это коснётся и меня. И кто виноват? Ведь не Америка же? Усталость? Женские заскоки? Уж это – точно ерунда! Это у моей-то Светки!? Где после детского дома она могла набраться такой блажи?
Я ведь думал тогда, что со Светланкой у нас может получиться, что угодно, только не это! И как мне теперь быть? Чёртова Америка! Ещё ничего не дала, а уже заставляет платить тем, что дорого!»
Моё воображение принялось раскручиваться на всю его мощь. И я уже стал рисовать себе самые драматичные картины последующей жизни, но ещё не верил им, еще надеялся, что обойдётся.
«Не может быть! С чего бы это началось? Такие резкие перемены без причин не происходят, тем более, со Светкой. Я же всегда считал ее даже более устойчивой во всём, нежели себя, и вот – приплыл!
Не верю! Сначала с ней надо поговорить… Причина может оказаться самой нелепой, самой малозначительной… Надо поговорить. Но где же Светка? Если теперь же кинусь ее искать, то ведь не сдержусь. Уже теперь я раздражён, а тогда всё выльется в такой разгон, что разлетится вдребезги.
Что я – мальчик ей? Разве я не понимаю, что любой разрыв начинается с пустяков, о которых потом и говорить бывает стыдно. Да! Бывает стыдно! Тем не менее, разрыв всё равно происходит, поскольку никто не считает возможным уступить! И именно это обстоятельство важнее всех других – важнее и пустяков, и важнее любого стыда!»
– Ладно! – приказал я себе задушить эмоции. – Иду на Вы! – уверился я в правильности решения и уже собрался идти на поиски супруги в нашем огромном жилище, как вдруг ощутил на плечах тёплый и родной груз.
– Испугался? Ну, скажи мне честно! Ведь испугался? Как я понимаю, тебе твои опытные люди про нас, про русских женщин, такого понарассказывали! Такого! Разве не стыдно и им, и тебе? А ты, мой милый дурачок, сразу всему поверил?! Эх, Сашка! Стоило мне шутки ради сыграть роль взбалмошной дурочки – а ведь получилось, да? – как ты сразу поверил, что я такая и есть?! Эх, Сашка, Сашка! Совсем ты меня не знаешь! И как после этого мне тебя наказать? Даже не знаю такой кары, которую ты заслужил своим недоверием ко мне!
– Я… – только и раскрыл рот, как Светлана закрыла мне его своими ладонями. – Молчи, несчастный! Вовек тебе эту вину не искупить!
Я оторопел. Я просто не знал, чему теперь в поведении Светки верить, хотя от сердца отлегло, ведь тревога-то оказалась придуманной и ложной. И всё же столь коварный замысел жены привёл меня в недоумённое состояние.
«Это же надо – целый спектакль разыграла! Какие таланты спали?! И зачем их было будить? Целый МХАТ я в Америку привёз! Будут мне ещё чудесные гастроли!»
– Ты, между прочим, до сих пор не извинился! – стала опять наступать Светлана.
– Интересное у вас выходит дельце, миссис! Значит, я виноват в том, что допустил о вас мысль, которая вас не украшает, так?
– Ещё как не украшает! Но тебя как моего мужа она не украшает в два раза больше! – огрызнулась жена.
– А то, что меня ваша шалость, как вы выразились, едва с ума не свела – это уже не в счёт? Выходит, я виноват до конца своих дней, а вы ни в чём, и никак, да?
– Конечно, мой милый дурачок! Разве женщина может быть виновной в том, что ей не верит самый родной человек?!
– Ну, ты и артистка! – усмехнулся я, не сумев сделать это весело, поскольку еще не вышел из состояния раздраженности и подавленности.
– А-а-а! Всё же испугался! – торжествовала жена. – Второй раз испугался! Ведь подумал сейчас, что так можно и поругаться, а уж дальше ком будет нарастать! Ведь подумал?
– Ещё как! – признался я. – А, может, я и не испугался… Это совсем другое! Просто, я чуть с ума не сошёл из-за внезапно настигшего меня горя… Ведь я уже думал, будто навсегда потерял тебя такую, какую знал раньше, какую раньше любил, какую ни с кем не мог сравнить! А дальше, подумал я, жить придётся совсем с другой Светкой, с мегерой и с ее изматывающими душу капризами!
– Ну, знаешь ли? – набросилась с кулаками Светлана. – Это уже выше моих сил! Хотя я и миссис, но тумаков ты заслужил!
Я крепко прижал Светку к себе и закружил ее по комнате, а она, выгнувшись и отстранившись от меня, словно гибкая пружинка, не давала себя поцеловать и всё хохотала:
– Выходит, испугался! Выходит, боялся меня потерять! Выходит, любишь?! Любишь? Скажи!
– Не люблю, но более того – обожаю и уважаю, Светка! Но только тебя, а не ту, другую, которую сегодня впервые увидел.
– О ней забудь… И за меня больше не бойся, дурачок! Это во мне что-то озорное просыпалось… Знаешь, захотелось вдруг проверить, смогу ли я перевоплотиться как они? Жизнь изменилась, вот и надумала проверить, а я-то сама вслед за жизнью изменилась?
– Ещё как! Ты же стала отчаянной хулиганкой! Уже запрещенные приёмы используешь! – я, наконец-то, сумел поцеловать жену, как раз, когда раздался звонок колокольчика.
Его мы до тех пор не слышали, потому переглянулись с удивлением. Может, это новая бытовая техника нам свои возможности демонстрирует, но Светка выглянула в окно и сразу обрадовала:
– Ну, вот! Машина уже подкатила… Кто, как не мистер Фёдор в лучшем своём виде пожаловал! Значит, на часах должно быть ровно десять местного времени! Но и это еще не всё! У нас, как теперь выяснилось, на калитке есть свой звонок! Отлично! Впредь будем знать, а пока – а пока мы с тобой не то опоздали, не то доигрались!
– А! – махнул я рукой. – Ничего страшного не будет, если мы в свой первый выходной день слегка задержимся дома, ведь так? Скажем ему, будто часовые пояса спутали! Но всё же пойду-ка я приглашать Фёдора в дом. А ты тут что-нибудь придумай на стол, хулиганка! Каша, кажется, всё же попахивает горелым, или я не прав?
– Иди, иди! Без трусливых гениев разберёмся!
– Доброе утро, мистер Гвоздёв! Как вам спалось на новом месте? – поинтересовался Фёдор. – Как понравился дом? По душе ли район?
– Приветствую вас, мистер Фёдор! Всё понравилось, всё отлично! Ваших вопросов в мой адрес слишком много, но ответ на них один – мы в восторге от всего! Спасибо вам! А нас прошу извинить; мы тут закрутились и ещё не совсем готовы куда-то идти или ехать. Милости просим к нам на чай, чтобы не столь тягостно было ждать!
– Благодарю вас, сэр! От чая я не откажусь!
Если кто-то из Читателей станет обвинять меня в том, что я расписываю малозначительные ситуации, отнимая его время, если он станет меня ругать за то, что я навязываю описание какого-то города, совсем ему не интересного, или продавливаю структуру собственного дома, якобы рекламируя самого себя и свой образ жизни, то я не буду в этом его разубеждать. Хотя задачи перед собой я ставил другие.
Право самого Читателя делать свои выводы о том, что я для чего написал. Возможно, всё так и есть на самом деле, как он считает, но всё же Читатель должен учитывать ряд обстоятельств, которые могут повысить степень доверия ко мне.
Во-первых, я задним числом пишу о враждебном мне мире, который неплохо изучил, прожив в нем очень много лет.
Во-вторых, каждый человек вправе писать и думать, как он может, но именно такое обстоятельство и порождает множество спекуляций, неявных обманов, целенаправленного воздействия на сознание граждан и даже откровенное мошенничество.
Теперь уже многие разобрались, что современные блогеры, какими бы знающими, уважаемыми и обворожительными они не казались, готовы писать, о чём придётся, буквально всякую чепуху. Готовы снимать и показывать всё, что им приходит в голову. И лишь для того, чтобы увидеть, что их заметило еще несколько новых зрителей или читателей. Им это нужно и по моральным соображениям, и по материальным, но такая бодяга – случай совсем уж не мой. И не мой уровень. Мир кнопок и видеороликов меня никогда не привлекал – он слишком приземлён и примитивен. Я всего лишь делал порученное мне дело!
