Александр Куприн
Самоубийство

– Чем прикажете служить, ваше сиятельство?

Нечего говорить о том, что я хотел написать предсмертную записку, и поэтому сказал небрежно:

– Дайте перо, чернила, бумагу!..

– Что-нибудь закусить?.. – ласково спросил он, раскрывая прейскурант. – Или из напитков что прикажете?

– Да, и из напитков… что-нибудь!..

– Коньячку-с?.. – спросил он еще более лукавым тоном.

– Ну, да… хоть коньячку!..

– Четвертиночку?.. полбутылочки?.. бутылочку?.. – выпалил он московской скороговоркой…

Мне было все равно: ведь я был самоубийца, и поэтому ответил свысока:

– Ах, бутылка… полбутылки!.. Давайте скорей и… и уходите!..

Но вдруг этот белобрысый, весь в веснушках, расторопный ярославец нагнулся ко мне и серьезно спросил:

– А пистолет?.. Собственный?.. Или от хозяина прикажете?..

Мерзавец!.. Каким образом он проник в мои мысли, я до сих пор не понимаю!.. Я знаю только, что его звали Афанасий, и каждое утро и вечер, вспоминая в молитвах моих живых и усопших друзей, я шепчу, правда в конце, имя… раба Афанасия!..