Александр Игоревич Бубнов
Майор Бибик и Панджшерский лев

На обложке использовано уникальное изображение, сгенерированное случайным образом по ключевым словам нейросетью с искусственным интеллектом Dream AI by Wombo.

Посвящается другу детства моего отца Ю.И. Бибику

Введение

Я вам рассказывал не раз

О разных странах и о людях,

Что там живут не на показ,

А с верой, что всё лучше будет.

Конечно, мы живём не так,

И в большинстве своём лишь праздно,

Но в мире есть всегда бедняк,

Что для страны всегда опасно.

Там, где неравенства есть тень

И где народ не знает счастья,

В один прекрасный будний день

Война случится из-за власти.

Кто победит в войне не суть,

Все люди портятся в итоге,

Но важно чтобы хоть чуть-чуть

У власти думали о Боге,

Людей считали за людей,

Не как там принято иначе,

И без ненужных всем затей

Решали точные задачи.

Не буду ж долго вас томить,

Рассказ мой будет об Афгане,

Стране, где не так просто жить,

Но там служили наши парни.

Вы, осознать всё не успев,

Увидите каскад событий,

Узнав, кто есть Панджшерский лев

И чем наш Бибик знаменитей.

Итак, сегодня и для вас,

Пока охота не остыла,

Начну нескучный свой рассказ,

Правдивый сказ о том, что было.

I. Афганистан.

В стране, где синий небосвод

И вера крепкая в Аллаха,

Давным-давно живёт народ,

Совсем не ведающий страха.

Там горы страшной высоты,

Чалмы надели снеговые,

На них деревья и кусты

Растут, как мумии сухие.

В горах красуются: джейран,

Газель с раскосыми глазами,

Сайгак, кулан, архар-баран

И заяц с длинными ушами.

Тушканчик бегает порой

Там по ночам и зёрна ищет;

Сурок в шубейке меховой

Не прочь погрызть подобной пищи.

Там бродит хищный зверь подчас,

Добычу стережёт сурово,

То: леопард, и тигр, и барс,

И малый брат – кот камышовый.

Шакалов много и волков,

Покоя нет от них селянам,

Ведь на овец, коров, ослов

Те нападают постоянно.

Посевы ж губит саранча –

Шайтан-напастие какое!

И людям что-то там начать

Труднее, чем в России втрое!

Но помогают с саранчой

Им куропатки и фазаны,

Да аист, выгнутый дугой,

Ещё скворец индийский – майна.

Живётся в общем нелегко,

И климат в целом у них жаркий,

Пустыни с глиной и песком

Масштабом просто поражают.

Там видов змей не перечесть,

Из них и много ядовитых,

Гюрза и кобра, кстати, есть,

Они хранят свой край обжитый.

Не дай вам бог, на них напасть

Иль наступить ногой случайно!..

Змея откроет страшно пасть,

Укусит быстро чрезвычайно!

Яд в кровь проникнет, паралич

Возникнет, дальше только хуже –

Дышать не сможете… Навзничь

Помрёте, испустивши душу.

Простите, не хотел пугать!

Но лишь представьте, как афганцам

Непросто жить, а выживать

Им нужно каждый день стараться.

Ещё там много пауков –

Не паучков, как мы привыкли! –

А крупных видов и сортов,

От коих просто стынут жилы.

И это – грозный каракурт,

Ещё тарантул знаменитый,

Их нрав не мягок, очень крут,

Не нарушайте мир их бытный!

А впрочем, в той стране народ

Привык к опасностям в округе,

Спокойно кобру он берёт

В сожжённые на солнце руки,

Резвятся дети на песке

Со скорпионом на досуге,

А вечерами в кишлаке

Смеются, как пищат сольпуги.

Там хищной птице кличат «кыш!»,

Как желторотому цыплёнку;

Живут не просто за барыш,

А по-законам древним тонко.

Страна к себе так и влечёт,

В ней есть для глаз очарованье,

И может быть, пророк зажжёт

Над ней великое сиянье!

Порою дивной красоты

Там и озёра, и долины,

В которых яркие цветы

Растут так чисто и невинно.

Там фрукты яркий аромат

Имеют, вкус весьма приятный,

Орехов много, просто клад,

Из них фисташки всех занятней.

По перевалам там не раз

Ходили армии большие,

Цари на Индию подчас

Вели расчёты боевые.

Царь Македонский проходил,

Великим став на пике славы,

Бактрийский мир он покорил,

Создав огромную державу.

Монгол там был, исполнен сил,

И города громил жестоко,

Там Чингисхан кумыс свой пил,

Обозревая горы оком.

Другие люди были там –

Арабы, гунны и иранцы;

Давая ж смело бой врагам,

Своей дорогой шли афганцы.

Шли с верой в сердце, и Пандшер

Крепчал народным ополченьем,

Тут ввёл войска СССР,

Политбюро приняв решенье.

Но были рады «шурави»

Там далеко не все… На годы

Всё затянулось, и в крови

Погрязли, встретившись, народы.

Но честен был всегда солдат,

За мир в чужой стране сражаясь,

Афганским детям был он рад,

Их леденцами угощая.

Там был и наш герой – майор,

С фамилией нехитрой Бибик.

Он служит, кстати, до сих пор,

Без права даже на ошибки.

Что ж, я отвлёкся… Продолжать

Позвольте мне пренепременно,

Извольте слушать и внимать

Моей истории бесценной.

II. Солдатский спор.

Среди цепей пустынных гор,

Средь рек бурлящих, каменистых,

В долине Чарикарской спор

Вели два парня мускулистых.

«Я говорю тебе, гюрза!» –

Один твердил, не уставая,

И блеск в его больших глазах

Сиял, как молния над раем.

«Ну, нет! – противился второй, –

Это змея – обычный полоз!

И можно взять ее рукой,

Коль ты не трус или не тормоз…»

«Да сам ты тормоз! Сам ты трус!

Бери рукой – умрёшь мгновенно!

А я быть может улыбнусь,

Что ты дурак обыкновенный", –

Сказал один. «Так, кто дурак? –

Второй уже идёт в атаку, –

А, на тебе!.. И так, и сяк!..»

Случилась между ними драка.

Но тут, откуда не возьмись,

Вдруг командир их появился:

Лоб как скалы крутая высь,

Оскал звериный, как у рыси,

Глаза как льдинки холодны,

Лицо без чувств, морщин и мимик,

Усы умеренной длины…

Таков майор советский – Бибик!

Усы поглаживая он,

Вдруг рявкнул громко двум солдатам:

«Отставить драку! Все на склон!

Занять позиции, как надо!»

Тут драчуны в себя пришли,

Равняясь, встали на подбор,

И в такт сказали как могли:

«Так точно, командир-майор!»

«А кто оставит вдруг свой пост,

Свою позицию покинет…

Мой разговор с тем будет прост:

Расстрел на месте! Здесь и сгинет!» –

Так заключил и прочь пошёл,

Не оборачиваясь даже…

Солдатский ум-курок он взвёл,

Теперь бойцы всегда на страже.

Он слышал: берцы по камням

Бежали долго до позиций,

И по далёким голосам,

Где им дано остановиться.

Зашел в неказистый он дом,

Взглянул в разбитое окошко:

Спокойно вроде бы кругом…

Прилег устало, пока можно.

Длиннее тень от лысых гор,

Садится солнце постепенно.

Уснул наш доблестный майор

С мечтой о днях послевоенных.

III. Полночная атака.

Двенадцать ночи. Вдруг обстрел.

Из темноты стреляют «духи».

Майор проснулся бел, как мел,

Проспал … Берёт «Макаров» в руки,

Идёт к двери, открыл и тут

В плечо попало огнестрельным.

Огонь, конечно же, ведут,

Не абы как, а лишь прицельно.

Стрельнув в глухую темноту,

Майор отпрыгнул, и на ране

Лоскут зубами затянул

Из нестерильной грязной ткани.

И слышит выстрелы гремят,

Стреляют наши по душманам,

Не зря расставил он ребят,

По стратегическим карманам.

И вот уже напор стихает,

Бежит неопытный противник,

Но вслед никто уж не стреляет,

Во тьме оно не эффективно.

Как тихо стало… Ночь как ночь.

Майор выходит из засады.

Хоть враг и сгинул уже прочь,

Все оценить потери надо.

Всех собирает он солдат,

Раненья двое получили,

Помочь им медики спешат,

Уж чемоданчики раскрыли.

Убитых, слава богу, нет,

И раны тоже не смертельны,

Кого-то спас бронежилет,

А кто везунчик беспредельный.

«Посты свои мы не сдаём

И оборону держим дальше!

Не спим! Поспите лучше днём,

Когда заменит вас товарищ!» –

Майор скомандовал бойцам,

И восвояси удалился.

Кошмара только нет конца

И он бессонницей ночь длился.

IV. Первая засада.

А утром чуть забрезжил свет,

Майор собрал солдат всех снова.

Сказав, что преимуществ нет,

Он предложил собрать основу,

Довольно опытных ребят,

И не сидеть, не ждать атаки,

А бить душманов, как козлят,

Гоняя по горам без драки.

Так и решили… Смельчаки

Подобрались, в горах засели

И стали ждать. Боевики

Явились там на самом деле.

Шли на разведку по тропе,

Три моджахеда с калашами,

У одного был РПГ,

Другой играл двумя ножами.

Они смеялись меж собой,

Про «шурави» все говорили,

Но день, назначенный судьбой,

Для них уже благословили.

И из засады смельчаки,

Не философствуя лукаво,

По пуле в лоб им запекли,

Отметив родинкой кровавой.

С тропы убрали трупы их,

Свалили в яму, закидали…

И из расчетов боевых

Редислоцировались дале.

V. Вторая засада. Пленник Васька.

Засели далеко средь гор,

Где раньше даже не бывали,

Солдаты наши, но в упор

Все тропы здесь обозревали.

Но тишина… Тут никого.

Однако, здесь, была ночлежка.

Посменно спали оттого,

Поочередно вели слежку.

И вот на день другой идут

Пять моджахедов «при параде»,

Держа уверенно маршрут,

И пулемет с собою катят,

По «М16» на плечах,

На поясах висят гранаты;

Нет страха в чёрных их очах -

Шахида смерти будут рады!

И тянут пленника с собой,

Но босиком по камням острым…

И кто же это? Кто такой?

«Ё!.. это ж Васька наш курносый!.. –

Признал один солдат его

(Когда-то вместе воевали

И не боялись ничего,

Шутили, ели, выпивали), –

Полгода без вести пропал,

Убит считали… вон шагает!

Но как он сильно исхудал!

И нос скривлён… ногой хромает…

Видать, пытали там его…

Они, душманы, словно звери!

Людского в них нет ничего,

И держат пленников в вольере».

Но вдруг нога скользнула вниз

И камни, сыпясь, зашумели…

За автоматы пять взялись

И по округе посмотрели.

«Аллах акбар!» – запел душман.

Но тут огонь открыли наши.

И перестрелки ураган

Смёл моджахедов, честно скажем.

Один боец СССР

Лишь ранен пулей оказался,

Но перевязка, комплекс мер,

И вроде, как живой остался.

Как Ваську стали обнимать,

А он от боли тяжко стонет:

«Сломали рёбра, твою мать!»

«Теперь тебя никто не тронет!..» –

Ему ответили бойцы.

Задор на лицах загорелых!

Не каждый день ведь храбрецы

Погибши в прошлом снова целы!

Следы от бойни устранив,

Вернулись в лагерь все солдаты.

О результатах доложив,

Взялись за чистку автоматов.