Александр Германович Тимшин
Мольба
НОЧЬ
На высокой струне
Небесами пронзённого сердца,
На надрыве предельном
Не слышимом уху кричу:
Есть спасения Дверь, И сигналом открытого нерва –
Есть в болоте Тропа,
Уподоблена в ночи Лучу.
Не могучий народ
Составляет моё окруженье,
Слабым немощным людом
Огромные реки пруди,
Но надеюсь, что есть
Для любого ума избавленье,
Боже, милости грешным,
На помощь заблудшим приди.
Мне не вытянуть слабых,
Не вытянуть нужную песню,
Если силой Небесной и Духом
Не сможешь помочь,
Мы российский народ,
Поражёны неверия плеснью,
Впереди, позади,
Без Тебя непроглядная ночь.
* * *
Жизнь – это сложная штука,
В жизни не всё дважды два,
Жизнь – это время, наука,
И разберёшься едва.
И разберёшься, быть может,
Если помогут с Небес,
Дух через совесть загложет,
И не прельстит в бездну бес.
Если поймёшь, что без Слова
Просто бредёшь в никуда,
Жить праздно в мире не ново,
Путь не пройдёшь без труда.
Труд – это пот и страданья,
Труд – это радость побед,
Труд – проясняет сознанье,
Труд – избавляет от бед.
Труд – помолиться усталым,
Труд – почитать Божий слог,
Труд – обойтись в жизни малым,
Труд – твёрдо верить в залог.
Верить в залог искупленья,
Даже когда тяжело,
Плоть наша данница тленья,
В сердце же радость, светло.
Радость, что я не покинут,
Радость, что к Дому ведут,
Скорби когда-нибудь минут,
Нашу слезу оботрут.
Скорби обступят – не сладко,
В данный текущий момент,
Нам бы хотелось, чтоб гладко,
Мы не хотим перемен.
Но перемены тревожат,
Души же надо встряхнуть,
После труды наши сложат,
Чистый итог или муть.
После, а нынче страдаем,
После, а нынче кряхтим,
Но мы об Истине знаем,
Но мы спасенья хотим.
Чтож, потрудиться придётся,
Тихо нести тяжкий крест,
Сердце же бедное бьётся,
Выдержать б пробу и тест.
Жизнь – это сложная штука…
Цель же тружденья проста,
Цель – возлюбите друг друга,
Цель – возлюбите Христа.
* * *
В России заблудший, пропащий народ,
Друг друга берут в топоры,
Уже не в осуду моральный урод,
Отребье крысиной норы.
Уже не в осуду жульё, воровство,
Мздоимство, аборты и блуд,
С содомским развратом везде озорство,
Мы племя продажных иуд.
Мы, ваньки, забыли святое родство,
Мечтаем лишь: долларов дай,
Нам ближе минуты срамное блудство,
Нам царь и учитель – Мамай.
В устах нечистоты и слепы глаза,
На вечность и завтрашний день,
Не видим: над нами собралась гроза
И Судного ужаса тень.
Осталось размазать нас, мерзкую мразь,
Но только Господь что-то ждёт,
Быть может, возьмём покаяние-мазь
И вылечим вражеский гнёт.
И всё ж россиянин – простая душа,
Умеет дружить и любить,
Смирён, терпеливый, порой без гроша,
Старается праведно жить.
И в кузнице жизни, под молотом бед,
В горниле суровых невзгод,
Я верю, он выйдет из мрака на Свет,
Великий российский народ.
* * *
Я не пророк ещё, пока,
Но всё же вижу, вижу дали,
И стих сложить спешит рука,
Чтоб вы во тьме не заплутали.
Во тьме обычной суеты
Нам не узреть сиянья Света,
Пустые мелкие мечты,
И не найти бытью ответа.
И не понять, зачем пришёл:
Кормить и тешить своё тело,
Какие смыслы в чём нашёл,
Какое ставишь главным дело.
Дела, дела, как мошкара,
Умрём, ещё на век оставим,
Но помолись о всём с утра,
Трудом мы Господа прославим.
Трудом без крика, без рванья,
Чтоб по уму, красиво было,
Трудитесь тихо, без вранья,
Но от души, чтоб тело ныло.
Труды даны, чтоб испытать,
Куда ты выберешь стремленье,
Иль в плоть, чтоб только брать и жрать,
Иль в дух чрез пост, молитву, бденье.
Наш Бог, где правда и любовь,
Ищите только Царство это,
И Путь в него чрез Крест и Кровь,
Лишь так войдёшь в Господне лето.
ВЯТКА РОДИНА МОЯ
Венец акростихов
Рождество
Воссияла звезда Рождества,
Ясли приняли Жертву Небес,
Тайну Божью земного родства,
Камень-угол – вот чудо чудес.
Алчем мы: мама, дай молочка,
Рядом с тельцем в пелёнах побудь,
Огради от тумана бочка,
Дай нам руку и тёплую грудь.
Ирод в мире, слуга сатаны,
Нас задумал младенцами взять,
А мы дети заблудшей страны,
Мама, дай нам ученье понять.
Обагрится от Крови Сынок,
Ясли-Крест – вот вам Неба урок.
2. Дорога
Ветер стелет со снегом и мягко в запой зазывает,
Яро хлещет коней, не имеющий дома ямщик,
Так хлестал-бичевал, что достиг он заветного «рая»,
Края лаптем дырявым и грязным хлебающих щи.
А подумай он раньше, зачем эта степь и бураны,
Расстоянья, разлуки и жгучий до смерти мороз,
Одолев полпути, он напился до гадости пьяным,
До утра не дожил, так уж лучше бы в поле замёрз.
И завыла тоска: что запился, что в омут, что в петлю,
Не жалеем коней, наших ближних, в суровом пути,
А нам надо смириться, рассвет всё равно будет светлым,
Молодец, кто успел пред кончиной промолвить: «Прости».
Одолев полпути, не уйдите в «колодец» запоя,
Ямщики, не сверните средь ночи с прямого Пути.
3. Опора
Вырос сильным растением хмель,
Ямы, кочки ему не преграда,
Тянет ввысь соловьиная трель,
Как он красит строения сада.
Алчет только ОПОРЫ и вод,
Разрастётся до синего неба,
Обнимая и сам небосвод,
Для чего ему эта потреба?
Или лучше ползти, как змея,
Никакие не видя края,
Ароматов не зная и грёз,
Мимо трудной дороги и слёз.
Осуждая, ты скажешь: «Калека».
Ясный это портрет человека.
4. Воля
Вот упал человек,
Ясно, что ротозей,
Так и надо ему дуролому,
Кабы был потрезвей,
Алкоголик и зек,
Размышлял бы совсем по-другому.
Отпустили на волю,
Да видно что зря,
Исправляет таких лишь могила,
Надо всех в лагеря.
Амнистировать? Тьфу!
Месть и всё, и конвойная сила.
Отпустили… Да это же нас,
Я и ты заплутали без Бога.
5. Пьянка
Водка ранит,
Ядом разит,
Твой дружок в бурьяне,
Как мертвец лежит,
А дорога рядом вьётся,
Россия сопьётся,
Одолели спекулянты,
Да нечисть одна.
Извести бы это племя,
Наверстать убито время,
А свершённые ошибки,
Может, Господи простит?
Опохмелка будет страшной,
Ярость Божия грозит.
6. Идол
Вопроси себя честно сейчас,
Ящик, кто тебе? Идол угла?
Теле ока пленяющий глаз,
Как рассадник соблазнов и зла?
Арлекинов кривлянье и ложь
Распоясанных слуг сатаны,
Обнажённых срамниц подытожь?
Да политиков-«думцев» страны,
Извращенцев построенный «рай»,
Нам навязанный песенный вой,
Аморальных растлителей лай,
Мародёров, убийц? Да постой,
Обмозгуй, есть в извилинах лоб,
Ящик – враг тебе, мина и гроб.
7. Размышление
Воскрешу свою память опять:
Ялта, солнце, солёный прибой,
Так и сбросил годков под тридцать,
Как бывало, стою молодой.
Ай да память, как всадник в ночи,
Разорвалась тельняшка, дыши,
Осветила получше свечи,
Даже враз позабыл, что в глуши.
Истомилась душа взаперти,
Надо, значит, по югу в круиз,
А там плоти блудить не прети…
Мало. Грех это. Вектором вниз.
Осветюсь размышленьем с Небес.
Ялта? Бабы? Да ну тебя, бес.
8. НЕТ
Выползает хитрей и наглей,
Ящер древний, библейский дракон,
Так и хочет свирепый злодей,
Каждой плоти иллюзию-сон.
Аллигатор пред ним, как червяк,
Растерзать он готов целый свет,
Одолеть его, мастера драк,
Дети смогут, сказать надо «НЕТ».
Изорви для начала плакат
На стене – это враг-календарь,
А потом разучись слушать мат,
Маму слушай, как слушали встарь.
Одолеет лишь с Богом душа,
Ящер – фиг тебе, ноль, ни шиша.
9. Тревога
Ветер, штормы, белы паруса,
Якоря и тельняшки фасон,
Так и встала морская душа,
Как послышался с палубы звон.
Аварийный и частый, навзрыд,
Расторопно займём все посты,
Опозданье – невиданный стыд,
Да, на море тревоги просты.
Извернуться б на тверди земной,
Научиться тревогу играть,
Аварийный, спасательный вой.
Мертвецы! Как вас в духе поднять?
Оплели вас соблазнов моря,
Якоря суеты, якоря.
10. Молитва-хлеб
Воткнёт в себя прокованным мечом
Японец, без победы самурай,
Такому смерть как вроде нипочём,
Конец, когда душе не светит Отчий рай.
Агония и всё, позора вроде нет,
Расклад не наш, мы знаем, что потом,
Одни на Суд, в ответ за сотни бед,
Других введут в давно их ждущий Дом.
И будет плач, мученья в веки век,
Надежда же жива, пока живые мы.
А ты живой, читатель-человек?
Молитва – хлеб для нищенской сумы,
Одну её возьмёшь в загробный мир,
Японец врёт, он дьявола кумир.
11. Молитва и пост
Воркута – Ленинград,
Явно это этап.
Так и тянет сказать по блатному:
Кто «глухой» – ренегат,
Антихристик и гад,
Разорвал бы пасть-ухо «глухому»,
Одолжил бы моргала – свобода Лучу…
Да этапов повсюду хватает,
И приходится время дарить палачу,
Научите, как выжить, кто знает?
А ответ, вот он рядом: молитва и пост,
Молитва и поиски Духа,
Ошибиться нельзя, это истинный ГОСТ,
Языком рвусь до вашего слуха.
12. Число
Век уж скоро беда на Руси,
Ярославна-сестричка вопит,
Твой диагноз покажет УЗИ,
Кто покажет, что Родина спит.
Арестант ты и трусишь, баран,
Рыло правит за рылом тобой,
Обнажились их цели и план,
Даровать тебе номер тупой.
ИэНэН на века, навсегда,
Навсегда – это страшно, постой,
А кто хочет узнать: Что? Когда?
Может, Библию взяв, ты открой
«Откровенье» – се Книга, не спи.
Ярославна-сестричка, вопи.
13. Распятие
Вонзают гвозди в душу палачи,
Явились явно гнусные пороки,
Тупятся Православные мечи,
Конец Руси, сжимают время сроки,
А враг уже ехидно руки трёт,
Россия на кресте своём немеет,
Ослепленный народ быстрей умрёт,
Духовное сознанье каменеет.
И нет уже надежды никакой,
Не вырвешь грех слабеющей рукой,
А рядом скорбно ближние стоят,
Молитва час от часу шире, крепнет:
О, Боже милосердный, прав и свят,
Я верю, наша Родина воскреснет!
14. Вера
Вообрази ужасный миг,
Ярило-солнце жечь устало,
Такой луны холодный лик,
Конец Земле, и смерти жало.
А рядом под руку вопрос:
Россию делят на запчасти,
Одним Восток, как тела нос,
Другие сердце жрут, как власти.
Изобразив картины те,
Надеясь, русич улыбнётся,
А я надеюсь, весь в мечте,
Моя страна к Христу вернётся.
Одна лишь вера ждёт рассвет:
Ярило встанет и Россия.
15. Терновый венец
Вонзают гвозди в душу палачи
Ярославна-сестричка вопи
Твой дружок в бурьяне
Камень-угол – вот чудо чудес
Алчет только опоры и вод
Россию делят на запчасти
Осветюсь размышленьем с Небес
Дети смогут, сказать надо «НЕТ»
И звенела тоска: что запился, что в омут, что в петлю
Надо всех в лагеря
А ты живой, читатель-человек?
Мертвецы! Как вас в духе поднять?
Обмозгуй, есть в извилинах лоб
Языком рвусь до вашего слуха
2004 г.
* * *
Жизнь обычная в плоти – зима
В Заполярье, день – сумрачный свет,
И прожить можно век без ума,
Не искать смысла жизни ответ.
Хитро-мудро тянуть бытиё,
Не надеясь уже ни на что,
И удел земной плоти – вытьё,
Но размысли, здесь что-то не то.
За зимой же бывает весна,
Так зови её, семя сажай,
Пробуждай верой душу от сна,
Веруй в Сына и родишься – май.
Прорастёшь, но накатится зной,
Лето, значит полезет сорняк,
То дожди, то вредителей рой,
Без труда свой не вырастишь злак.
Но есть смысл и надежда, потей,
Уповай, твори благо, молись,
Есть пример: жизни многих людей,
Что на крест со Христом вознеслись.
И конечно, тот вырастит плод,
Кто поверил и помощь просил,
Вот такой образ-истина – год,
Чей сезон вам из образа мил.
Осень – время подсчёта плодов,
Осень щедро за всё наградит,
А кто в плоть лишь приложит трудов,
Тот духовный банкрот, паразит.
ОХ, Я ПАРЕНЬ-ТО…
Ох, я парень-то отчаянный в душе,
Но дошёл до понимания уже,
Что везде Господь и думает о нас
И не бросит, и поможет в трудный час.
Ох, я парень-то бываю часто смел,
Но раз верю и хочу к Творцу в удел,
Начинаю осторожность проявлять,
То есть, прежде по молитве всё узнать.
Ох, я парень-то упёртый трудолюб,
Осознал, что этот выбор туп и груб,
Надо больше в Божью милость уповать,
Но не значит, что валиться можно спать.
Да, я парень-то любитель посопеть,
Но ещё сильней желаю песни петь,
И чтоб были в них хорошие слова,
И от этих слов светлела голова.
Ох, я парень-то… да дядя с бородой,
Пять десяточков, больной, полуседой,
Понимаю, уповаю и молюсь,
Но как свин, бывает, снова в грех валюсь.
Ох, я дядя, а грешу как молодец,
Забывая, что всему придёт конец,
Но и лёжа умоляю: «Просвети,
Помоги мне душу грешную спасти».
* * *
Чёрный ворон кружит низко,
Чуя трудности души,
Вот он в мыслях близко, близко,
Но с победой не спеши.
Я – желанная добыча,
Расслабляюсь, как слепой,
Но не нынче тризна птичья,
Чёрный ворон, я не твой.
Я ещё живой и мыслю,
Не склюёте сердце мне,
Ваши происки исчислю,
Вот уж небо при луне.
Появился серп из мрака,
Скоро полная луна,
Две недели, пост и драка,
Но потом Любовь видна.
Две недели пост Великий,
Стон измученной души,
Нынче близко злые крики,
Гнев и похоть – не греши.
Две недели и воскреснет
Наш Спаситель и Господь,
Будет Пасха – этой Песне
Очень рада наша плоть.
Да душа и плоть едины
В этом странствии земном,
Вот Отец и шлёт нам Сына,
Чтобы вместе принять в Дом.
Ну, а ворон кружит, кружит,
Слабость малую ища,
Тот себя обезоружит,
Кто не с Богом сообща.
Кто решил лишь так, формально
Провести Великий пост,
Ну, так бес придёт реально,
Путь к спасенью, ох, не прост.
Если трудно, поразмысли,
Помощь Свыше запроси,
Бесу дано лазить в мысли,
Но ты сам себя спроси.
Что дороже: похоть – радость,
Гнев – любовь, веселье – стон,
Страсти тела – гадость, гадость.
То ли дело – Пасхи звон.
Прикоснёшься к сей отраде,
Да не только животом,
Да припомнишь о награде
И что чистых примут в Дом.
Не захочешь ни соблазнов,
Ни долгов перед людьми,
И увидишь то, что грязно,
Скажешь: «Господи, прими,
Как ребёнка с покаяньем,
Жажду правды, жажду в Рай».
Отмети соблазн сознаньем –
Чёрный ворон, отдыхай.
НЕПОВТОРИМОСТЬ
Бывают дни в разгар зимы,
Когда красу взираем мы,
Когда повсюду кружева,
И их воспеть слабы слова,
Сплести не хватит кружевниц,
Да и поэтов думных лиц,
И средств не хватит на узор,
А он везде, где бродит взор.
Берёзы в инее седом,
Наряд с богатым серебром,
Да все деревья короли,
Как будто нынче бал земли.
Снежинки искрами горят,
У каждой личный свой наряд,
Принцесс особый модный шик,
Неповторимый чудный лик.
Неповторимость – вот так да!
Так чудо это иль беда?
А это надо рассмотреть,
