Александр Георгиевич Гронский
Садовник Эдема

Сцена первая

Райские кущи. В глубине течет водопад. Кричат экзотические птицы. Появляется Змей. Он производит впечатление успешного, но немного утомленного и ухоженного мужчины средних лет. Закуривает сигару.

Голос за сценой:

С тех пор немало лет прошло,

Как создал Бог добро и зло.

В раю он разместил людей,

И там же появился Змей.

Змей с незапамятных времен

Был жизнью крайне утомлен.

Среди других пикантных дел

Разврат ему осточертел.

Порочен и хорош чертовски,

По райским кущам Змей гулял.

И мыслил в целом философски -

Короче, дурака валял.

С другой стороны появляется полуголый Адам. Он совсем юн, ему лет 18, похож на хиппи. Адам в превосходной физической форме, в джинсах и босиком. У него длинные волосы до плеч. Подходит к авансцене.

Адам (мечтательно):

– Когда людей Бог сотворил,

Он потерял покой

И щедро плоть их наделил

Бессмертною душой.

Кем был таинственный отец,

Вселенной всей создатель

И всего сущего творец?

Наверное, мечтатель…

Он был романтик и эстет,

Непризнанный художник.

Чудак, бродяга и поэт,

И был, как я – безбожник.

Змей (с насмешкой):

– Мой милый брат, ты без конца

Зачем клевещешь на отца?

Ты умный парень, спору нет,

И вольнодумец, и поэт.

А я ценю литературу

И тоже балуюсь ей сдуру.

Стишки развратные пишу,

Но только не ревнуй, прошу,

Ведь я почти что импотент

И для тебя не конкурент.

Ты слишком дерзок временами.

Секрет открою между нами:

Не любит Бог такие шутки,

Короче, он зануда жуткий.

Прошу, будь поумнее впредь,

Не стоит на рожон переть.

Обидеть можешь чувства многих -

Фанатиков безумно строгих.

Они, увы, не пощадят –

Живьем с дерьмом тебя съедят.

Адам:

– Как мысль порой слова находит…

Как это странно происходит…

Не знаю, чем закончится строфа,

Пока задумался едва.

Из черных дыр, из ниоткуда

Приходит мысль каким-то чудом.

И рифму ищет побыстрей,

Чтоб тайно насладиться ей.

И вот она – лежит передо мной

Неотразимой пленницей нагой.

И сердце безрассудно бьется,

И рифма мысли отдается.

Змей:

– Что пишешь? Новую поэму?

Хвалу поешь всему Эдему?

Адам:

– О, да! Пока мне луч зари светил,

Я Еве оду посвятил.

Моей возлюбленной супруге,

Послушай, друг мой, на досуге.

Змей:

– Я не люблю, признаюсь, оды,

Хотя вошло писать их в моду.

Высокий слог меня смешит,

Им слишком романтизм грешит.

Все эти вздохи, завыванья

И бесконечные страданья –

Все так банально, как понос,

И провоцирует невроз.

Но раз ты хочешь мне попеть,

Готов немного потерпеть.

Прочти о Еве и о прочем,

Но, умоляю, покороче.

Адам:

– В долине, солнцем напоенной,

Как будто в сказочном раю,

Садовник жил и был влюбленным

В жену прекрасную свою.

Трудом был сад облагорожен,

Зрел под лучами каждый плод.

С любовью бережно ухожен,

Цвели в нем розы круглый год.

Слетались пчелы, собирая

Пыльцу и солнечный нектар.

И птицы пели, не смолкая,

И небо было – людям дар.

Она была апофеозом

И лучезарною звездой.

Цветком была, любимой розой

Ему подарена судьбой.