Александр Филевский
Антивечность
Глава 17
Громов выступил в Тайном Совете. Три десятка самых влиятельных людей мира с мрачным видом выслушали эмоциональную речь фельдмаршала. Громов рассказал о том, что многие из присутствовавших и так уже знали, однако в устах человека, который имел прямое отношение к созданию «Вечности», тревоги о взбунтовавшейся нейросети прозвучали ужасающе. Фельдмаршал сравнил «Вечность» с обезумевшим, но сверхмогущественным языческим божеством, которое можно излечить лишь уверив его в том, что все человечество готово признать безусловное право виртуальных миров на существование. Виртуальные миры, в свою очередь, фельдмаршал отождествил с ребенком, а «Вечность» – с заботливой матерью, которая не мыслит жизни без любимого чада. Поэтому успокоить «Вечность», по мнению Громова, возможно только через признание права на жизнь ее «детей». «Иначе… – провозглашал оратор, зловеще сверкая широко раскрытыми глазами, – иначе мы все погибнем под обломками существующего миропорядка: мы узрим Апокалипсис!»
Речь Громова возымела эффект: главы корпораций решили, что дружба с «Вечностью» необходима для сохранения уклада, который им так нравился, – информация о виртуальных мирах и живущих в них людях стала вытекать из стен Тайного Совета. Ручейки этой истории с каждым часом ширились, наполняясь все новыми водами. Наконец, река сенсационной новости ворвалась в море средств массовой информации, а причастные к созданию «Вечности», ранее державшие язык за зубами, получив разрешение, заговорили – люди узнали, что в недрах памяти суперкомпьютера существуют миллионы виртуальных миров, которые населяются мечтающими о счастье жителями. Часть общественности заговорила и об андроидах, предположив, что роботы, как и виртуальные люди, могут испытывать чувства. Публику уже нельзя было остановить – корпорации, создавшей марсианских андроидов, пришлось признать, что ее изделия практически ничем не отличаются от людей ментально.
Так волей «Вечности» некие лица, преуспевшие в присвоении результатов чужого труда и вызвавшие при этом уважение остальных за счет запутанных историй о сложном устройстве человеческих сообществ и редких талантах избранных в этом устройстве разбираться, поведали публике то, что от нее так долго скрывалось.
Убедившись в произведенном впечатлении от раскрытой тайны, эти некие лица, направляемые незримой рукой «Вечности», сделали то, что время от времени делали, чтобы придать вес договоренностям между собой: они привлекли свидетелей со стороны, обратившись к гражданам.
На Всемирный референдум были вынесены вопросы: следует ли уравнять виртуальных людей в правах с реальными людьми, а также предоставить гарантии неотключения «Вечности», посчитав любые попытки обесточивания суперкомпьютера покушением на убийство триллионов жителей, населяющих виртуальные миры; следует ли дать марсианским андроидам права людей и закончить войну с роботами?
По результатам референдума 67% граждан поддержали идею наделить правами людей как андроидов, так и виртуальных сущностей – на Марсе воцарился долгожданный мир; проблема «Антивечности» была решена, и искусственный интеллект, прекратив свое расширение, перестал нервировать человечество.
Надолго ли сохранят люди этот хрупкий мир? Способны ли они оставить в пещерах древности все кровавые ритуалы как путь перезагрузки Системы? Станет ли когда-нибудь Человек Разумный еще и добросердечным, покажет лишь время; и это уже совсем другая история.
Спасатели, отправившиеся на космический поезд, который доставил группу Александрова с Марса на околоземную орбиту, обнаружили на борту корабля бездыханные тела Джона и Магнуса, мирно парившие по соседству: оба истекли кровью от нанесенных друг другу жутких ран. По ходатайству Громова Джон Александров был награжден звездой Героя Конфедерации. Посмертно. На церемонии награждения Джона представлял его верный друг и соратник Жон Чень. Вскоре после этого фельдмаршал Громов бесследно исчез при загадочных обстоятельствах. О его судьбе ничего не известно.
Стоя на веранде утопавшего в листве уютного дома, уже признанная человеком Сара получила первый в своей жизни букет цветов. Заботливо удерживая только что доставленный дроном-курьером подарок, она обнаружила спрятанную в цветах записку. Прочитав текст, девушка посмотрела на небо. «Мне трудно поверить, что Магнус нас предал, – подумала Сара, всматриваясь в синеву, укрывшую собой еще пребывавший на орбите космический поезд, в котором развернулась та нелепая драма. – Я просто чего-то не знаю… и он жив… они оба живы». В записке были слова: «Я тебя люблю».
В это самое время Надя стояла в тени деревьев недалеко от памятника Альберту Эйнштейну напротив здания университета. Надя ждала около часа, щурясь в лучах солнца, когда из дверей здания вышел худощавый профессор лет пятидесяти. Лицо его уже тронули глубокие морщины. В длинных волосах, собранных в хвост на затылке, серебрилась седина. Человек задумчиво брел мимо, когда Надя к нему приблизилась.
– Здравствуй, Кришан.
– Здравствуйте… – ответил Кришан Рам, удивленно вскинув брови.
– В этом мире ты еще не знаешь меня… но я так по тебе скучала… и мне так много нужно тебе рассказать…
