Александр Феликсович Борун
Письма из замка дракона. Том 0/3. Спойлер-конспект
Их обидело, что ты там не делом занимаешься, а вот огромную жемчужину им не шлешь, да ещё отговариваешься, де, отдала и о том написала. Нет, говорят, ты только о том писала, что дала посмотреть! Да и кто же в здравом уме отдаст такое сокровище! На то, что ты написала, что никто в здравом уме такое себе не оставит, как слишком опасную вещь, никакого внимания не обратили. Видать, такая мысль им настолько странной кажется, что для них её как бы нет. Короче, велели отнять обратно и прислать.
И на отказ заказать золотые печати для них обиделись. Правда, были вынуждены признать, что это и правда подозрительно было бы. Тогда – придумали они – ювелирше тамошней свою печать снова закажи. Вроде как передумала. Она же предлагала тебе золотую сделать! А ты так глупо выбрала медную. Но закажи большую-пребольшую, чтоб прямо на целую страницу письма! И две штуки, про запас, ведь сотрется когда-нибудь, а возможности сделать новую может тогда не быть. Вроде как это не подозрительно, ага.
Еще долго бухтели меж собой, что кураторам Юлии они не сообщат. Нет уж! Ведь мы немцы, а они французы. Что ж ты за дура такая и ваще чтоб французы над нами посмеялись. А сами войну с англичанами только с помощью немки выиграли. Это он Жанну д’Арк имел в виду. Тут я зачем-то влез с вопросом: а разве она немка, с ее-то бешеным воодушевлением? И сам не обрадовался. А кто ж из Лотарингии-то? – один кричит. А про её методичность в выживании англичан ты забыл?! – второй перебивает. – Сперва предупредить, чтоб убирались, и предсказать, что их ждет, если не послушаются, следом уж. Да и избыточный энтузиазм нам, немцам, не чужд! – подхватывает первый. – Хоть мы и имеем дело с ведьмами, они тоже немки! Взять вот хоть небезызвестную Агнес Бернауэр. Из-за неё к нам теперь всякое отношение, и это в стране, получившей от Папы Римского за религиозное рвение почетное название Священной Римской империи. А мы тут и ни при чем вовсе. Если там и был какой инквизитор, то лишь какой-нибудь помощник, а не ответственный перед Римом. – И рассказал целую историю. (Пересказывает историю Агнес Бернауэр и Виттельсбахов с комментариями инквизитора, с переходом на оценку Жанны д’Арк и Лотарингии).
Короче, не будут они кураторам Юлии сообщать, что у той теперь та жемчужина. Пусть сами догадаются.
Я возражать уж закаялся, а про себя вот что подумал. (Агнес Бернауэр никакая не ведьма была – как и Жанна д’Арк. Аргументы).
Да, на что ещё эти дико разозлились, это на то, что ты там их имена назвала. (Ранее долго хвалились, что ведьмино колдовство на них не действует. Похвальба взята из «Молота ведьм» Шпренгера и Инститориса).
А после этой гордой речи бесстрашные инки вдруг жаловаться стали, чуть не плача. Как часто, стонали они, бесы днем и ночью нападают на нас, мы не в силах рассказать: то как обезьяны, то как псы и козы, беспокоят они нас своим криком и шумом, особенно ночью, когда мы встаем на усердную молитву; они производят сильнейшие удары по окну комнаты, несмотря на то, что она находится на такой высоте, что к нему можно подняться только по очень высокой лестнице; иногда кажется, стучат над головой, ударяют простыней, которой покрыта голова; если же мы встаем, то находим их в таком виде, как будто они хотят ударить нас по голове. Но благодарение Создателю, который по своей любви, без наших заслуг, охранил нас как общественных недостойных слуг божественного правосудия. (Спойлер: это буквальная цитата из предисловия к «Молоту ведьм»).
Хорошо, что я бочки делаю, а не в церковном суде заседаю! Я бы там свихнулся. На вид, скажу по секрету, сами они очень на одержимых бесами похожи. Это на них так их должность действует, или, наоборот, только таких на эту должность берут?
Мне они все это говорили, как раз когда свои имена называли. И вид притом гордый имели, как будто на самом-то деле все же свое имя назвать – это большой опасности подвергнуться. А я, кстати, когда выяснял, кто твое дело ведет, то за небольшие деньги сторож суда мне судью-дознавателя Генриха Крамера и судью-консультанта Якова Шпренгера назвал. А они мне представились гордо как Шпренгер и Инститорис. Стало быть, дознаватель, который Крамер, решил на всякий случай себя Инститорисом назвать.
(Трусость инквизитора – недоверие к Богу либо к тому, что достоин Его защиты).
(Истерика инквизиторов). Велели всё забыть и ушли. Я уж не стал буквально их повеление истолковывать. Как бы я тебе их указания и нарекания передал? Наоборот, вот, перечитываю твоё письмо, вспоминаю, что они сказали по поводу чего в нём, и для тебя записываю. Да вот, кажется, уже и всё.
Э, нет, не всё. ещё об именах. Она сказали, вы ту пару все-таки перепутали. Их нужно называть наоборот! Теперь всё.
Пиши, как только сможешь, помни, что я за тебя очень-очень боюсь, в пасть дракону не лезь,
Твой бывший и настоящий муж Май Дюжина Ведер.
Да, и плюнь ты на это измерение окружности. Ещё не хватало – приходить в отчаяние из-за такой ерунды. Или много лет на неё тратить.
36. Морис – своей госпоже Мирей
Дорогая госпожа Мирей!
Вы по-прежнему издеваетесь надо мной! Как я должен расценивать это Ваше «я не собиралась упоминать Париж и Кёльн» – как их упоминание или нет?!
Счастье, что насчет намерения «подружиться» с драконом Вы меня успокоили, хоть и оставив это в конце фразы, из которой без этого добавления следовало обратное.
Я давно уже даже не удивляюсь Вашим разносторонним дарованиям. Но Ваши цитаты из Писания оценил. А доминиканусы не оценили, сочтя, что Вы занимаетесь не своим делом! Я согласен с Вами, что ссориться с ними нельзя, но можно же хотя бы помечтать?
Но вот что я Вам обязан сказать: мне-то Вы читаете нотации по поводу моей излишней задиристости по отношению к духовного звания лицам, пример в виде несчастливой судьбы маршала де Рэ приводите, а сами-то? Зачем Вы их злите? Нет, не отвечайте, прошу Вас – чтобы они не поняли, что мы обсуждаем – или отвечайте, как Вы хитроумно придумали, в секретном дополнении только для меня, но, молю Вас! Будьте осторожнее. Сейчас вы должны думать об огромном огнедышащем змее, ведь он рядом с Вами, но не забывайте и о маленьких, но ядовитых змеях, ведь они не рядом только временно. Вот и тут они высказались, что не в Ваших интересах показывать свойственное еретикам знание латыни, да и читать Библию мирянам запрещено, да и откуда это у дракона Библия, уже не пользуется ли он ею для гнусного чернокнижия или вызывания дьявола?
Очень они злословили по поводу путаницы, которую Ваши подруги устроили с секретными именами. И на Ваш счёт тоже прохаживались – мол, Вы и не заметили – но немного, сами понимали, что Вам неоткуда знать, что фий Тес и фам Сомех свои имена перепутали. Не буду уж, чтоб не нарушать их глупую секретность, писать, где чье имя. Если не сообразят, скажите им, пусть поменяются, как надо.
Конечно, цитата насчет «даже в мыслях не злословь инквизиторов», или как там у Экклезиаста, им польстила, но недостаточно, чтобы не злиться. Не знаю, о каких условных словах Вы с ними договорились, и как вообще собираетесь сражаться с драконом, мне это кажется бредом. А, не зная этого, я не могу судить точно, но мне показалось, Ваше письмо не приблизило их к сокровищам дракона. И никаких сокровищ к нему тоже не прилагалось. Да ещё Вы вынудили их листать Книгу, чтобы проверить, нет ли в Ваших цитатах Писания еретических искажений.
(Длинные рассуждения о подарках инквизиторам под видом подарков внукам. Спросил Римуса, выдав за свою идею, чтобы он не догадался о секретном письме. Тот сказал, это очень, очень хорошая идея! И в письмах о том не пишите! Так проще отчитываться. И жемчужину бы. Даже с угрожающими намёками).
(Объяснения, почему его долгом было предоставить ей Кембре. Морис вообще был бы рад отправиться вместо Мирей к дракону в пасть).
Пассаж о добрых инках – блестящий. Хотелось бы мне уметь так писать. Такая снисходительность, какая должна быть проявлена с высоты Вашего положения к презренному палачу. Браво! Как кричат итальянцы блеснувшим удачной игрой актерам. Надеюсь, Вас такое сравнение не оскорбит, я не имел в виду, что Вы притворяетесь, а только сам блеск.
Да, когда приходили изымать бумаги, чтобы проверить на ересь и колдовство, то пришедшие видели Вашу маленькую, как страницу книги in octavo, копию картины Паоло Уччелло, написанной им двадцать лет назад. И одобрили ее. Ну как же, Святой Георгий в рыцарских доспехах, на коне, поражает копьем дракона, при котором имеется дева-принцесса, видимо, ранее плененная им. (Критика картины, которую Морис приложил к письму). Такое впечатление, что Уччелло не столько воплощал в классическом сюжете христианское содержание, сколько подсмеивался и над содержанием, и над сюжетом. Если бы это не было слишком странным, я бы подумал, что он знал: добрые драконы бывают, и недобрые рыцари – тоже.
Имя Мирей с юга. Оно там звучит как Мирейо и означает Восхитительная, Удивительная, Ошеломляющая. Потому я его Вам и предложил. Но уж точно не по деревне Августины!
Ваше письмо для них отдал. Прочесть тоже успел. С инструкциями, что мне Вам написать от их имени, пришёл отец Римус. Сказал, они недовольны неспешным началом заговора, но особо не торопил, не зная, не приведет ли торопливость к провалу.
Римус имел при себе листок с исправлениями цитат из Писания. Они сочли себя обязанными наставить Вас на путь истинный. Но в руки мне не отдал, объясняя заботой о Вашей безопасности, которая может подвергнуться ущербу, если я просто положу список, написанный не моей рукой, в свое письмо. А где он был раньше? Он же уже заставил меня, причем в самом начале, когда ещё не было никакой уверенности, что дракон не просматривает писем, присовокупить его собственноручно написанное письмо к своему! Да ещё свою печать поставил! Но, конечно, возражать я не стал и под его диктовку аккуратно все записал. (Исправления цитат с угрожающими комментариями инквизиторов и ответные цитаты в порядке спора с теми, что она приводила, с комментариями Мориса).
Кроме того, они заинтересовались, что это там за способ избавиться от страхов, рисуя их, и просят прислать таких рисунков. Живописцы любят, чтобы их картинами восхищались, а неумелые малоизвестные склонны свои картины дарить. Имена художниц просили указывать.
От себя добавлю, что буду с нетерпением ждать обещанного в следующем письме рассказа об избавлении от крыс.
Всецело преданный Вашей милости,
Морис О’Ктобре.
Post Scriptum. Не может быть, чтобы Вы всерьез спрашивали, почему я обращаюсь к Вам на Вы, как к королеве. Это и так понятно. То, что в первом письме я писал «Ты», было непростительным нахальством, я сделал так от неожиданности и радости при получении Вашего письма. Надеюсь, для этого проступка есть срок давности, и Вы уже не сердитесь.
На самом деле Вам известен и другой мотив обращения на Ты, противоположный нахальству и панибратству. Но я не осмеливаюсь на него намекать.
37А. Клод – преданной сестре
(Тон издевательски ласковый: написан правильный год. Он надеется на это и дальше. Но придирки находит. Слова на «тль» его утомили и он назвал это «модой говорить как слуга врага и т.д.» и попросил больше не. С угрозами. Тем более, жемчужины она не прислала. Намекнула на какие-то отношения в дальнейшем).
Твой новый расчет сокровищ я отдал на проверку. Она ещё не закончена.
Мне очень не понравился твой ответ на мой пункт XVI из предыдущего письма. Притворяешься, что не поняла. Нужно раздобыть всё о подвальном звере.
Я в курсе, как ты провела Коммина и Вэнлока, потому-то тебя и выбрал для того небольшого поручения, которым ты сейчас так лениво занимаешься. И ты преувеличиваешь свою роль в поражении графа Варвика. Гордыня тебя обуяла, а это грех. Но главное, те обстоятельства ничем не походят на нынешние, и тогдашние приемы тебе не помогут. Если же ты, чтобы вызвать восхищение слуги врага Отца рода человеческого и Сына Его, расскажешь ему эту историю, то вызовешь недоверие, представ перед ним особой хитрой и опасной. Во всяком случае, такие чувства вызывает эта история у меня. Хоть я и не думаю, что слуга Врага умнее меня, ибо такого Господь допустить не может, но скромность не позволяет мне предполагать и обратное.
Длинная беседа, какую ты описала, саботаж настоящего дела.
(Ругает за путаницу с тайными именами). Не называла ли ты Коммина Вэнлоком, а Вэнлока – Коммином? И вдобавок, я же запретил тебе писать в одной бумаге прежние имена и новые, секретные!
Сигнализация цветами цветов развратных подстилок слуги врага и так далее меня не интересует.
Про пункт XXIV. Опять ты про свое тяжелое серебро. Я же тебе написал, что его не бывает. Как ты можешь его прислать? Зачем мне позориться перед алхимиками и астрологами, повторяя твои выдумки? (Длинная нотация, в итоге которой называет тяжёлое серебро колдовством и, если оно есть, его надо утопить немедля в каком-нибудь глубоком месте, и не в бассейне, куда всегда можно нырнуть, а в большой реке или в море. Спойлер: в реальной истории так и было сделано. До сих пор не могут найти, в каком месте Амазонки утопили).
Про мой пункт XXXIII, вызвавший твое недоумение. Это ловушка. Правда, надо признать, ты в неё не попалась. Так что можно надеяться, хоть сколько-то ума у тебя есть. Ловушка вот какая. По собранным инквизицией сведениям, среди людей вашей секты, агитирующих за языческий цифры, есть такие, кто любит цифры 2, 4, 8, 16 и 32, самые вредные, но ты, видать, не из таких. Или сообразила, что это ловушка. А то бы не только написала, что 33 не круглое число, а и что 32 – настоящее, правильное круглое число!
Печать.
А свою печать ты могла бы и молча приложить, а не писать «вот, на, расплавь». Думая, что ты умнее всех, ты только проявляешь свою глупость. Могла бы догадаться, что я хотел сделать сюрприз вышестоящим, а ты, написав о ней в письме, меня этой возможности лишила – письма-то я регистрирую и наверх на контроль передаю. А-а-а, ничего-то ты не понимаешь.
Твой любящий и заботливый брат Клод.
37Б. Родители – Юлии
(Написано на искусственном суржике).
Здравствуй, любимая донечка!
Що до компромата на брата Клода. Нет, не вгадала, компромат не тот, що вiн много пьет – конечно, це дурниця, нiхто не сочтет це негожим. И насчет обид, которые вiн мiг бы нам заподіяти, тоже можешь не побоюватися. Мы насчет нового будинка и сами догадались, ведь вiн практически готов, чем я горжусь – попробуй-ка, за такой час! А ведь торговi справи по-прежнему для мене головне, хоч молодших партнерiв вже троє, своє око вірніше.
(Отец сожалеет, что не заинтересовал дочь своей профессией, и продолжает её рекламировать. Политику и шпионское дело ругает. Переехали в новый дом, оставив «брату» Клоду трёх слуг. Затруднения с их выбором. Нанял временно новых специально для этой работы и проинструктировал. Исправно докладывают. Кроме них, там его преданный друг, четвероюродный брат Клод Симплициус («Простак»). Его история и характеристика. Сравнение нравов и обычаев французских и итальянских купцов.
Лжесыну Клоду сказали, до окончания строительства в новый дом не могут пригласить. Он напросился посмотреть. День был неудачный. Длинное описание неудач Клода на стройке. Он и сам подставился: сделал подножку, когда мимо по лестнице несли стопку черепицы. После чего споткнулись следующие грузчики, тащившие каменный блок. С трудом уцелев, ушёл. Письма можно слать на новый адрес. Крысой пользоваться не надо. Мать нервничает).
Тим більше ти там, а ми тут, і я підозрюю, що ти в листах нам преуменьшаєш грозящие тобі небезпеки, також як у листах Клоду преувеличиваєш. А тоді тим більше трудно советовати, не знаючи точно всіх обставин. Як що замовкаю. Так, щодо риску – це не совет теж! Совет – побільше думати, що потрібно. Главноє – зрозуміти, що можна буде считати успіхом. Це труднее, ніж кажється. І часто труднее, ніж оного успіху добитися. Але це ти і сама розумієш.
От якби ти описала ситуацію докладніше, я б, може, підказав щось розумніше. А може, і мати – не треба її недооцінювати, многие задумки нашого торгового підприємства – її. А поки – увы.
Удачі!
Твої дуже люблячі і дуже беспокуються батько і мати.
38. Януария – внучке
Внученька!
Почему же ты мне запрещаешь хвалить тебя за храбрость и пишешь, что она подобна храбрости крысы, загнанной в угол? Даже и так, хвалить есть за что. Пусть как крыса, но не как овца, что покорно даст себя зарезать и съесть.
(Разумный оборотень нарушает положения демонологии. Рассуждения отца А’Врилла. М.б. всё же это не дракон-оборотень?) Надо выяснить: точно ли доктора нет в замке, когда из бассейна вылетел и улетел дракон.
(Почему дракон и монахи обязательно должны были поссориться).
Рада, что пригодилось проверочное имя Исаия. У тебя и впрямь в написанном больше таких смешных ошибок не видать стало.
(Хотела бы узнать про новые растения).
(Мою науку пересказывай, секретов там нет. Нет ядов, только лекарства).
(Нормы церковного суда от отца Аврила относительно противозачаточных средств. Такие преступления причисляются к убийствам. И правильно – а мы с тобой таких трав не знаем).
(Разговорами с насельницами замка он доволен. Вербуй, давай секретные имена, присылай. Но ты за них отвечаешь).
(Мерзкий симониак! Разве честно пользоваться тем, что там нет священника и торговаться за отпущение грехов? Печать золотую прислала, а ему мало. Ладно, чего ещё от него ожидать. Он ещё получше некоторых. В нём нет ничего настолько плохого, чтобы его нельзя было бы надеяться исправить костром).
(Тайные имена вы с Августиной перепутали. И я не сообразила. Он орал. Поняла, почему фий, фам, фрау и монсеньора, а вот почему такие буквы – нет. А уж месяц март ты совсем зря перезвала тайным именем Марты. Ну и хорошо – пусть думают, что ты в их делах совсем дура).
(По фене больше не ботал. Обещал тот разговор припомнить, но нет. Ересь-то не пришьёшь. Разбойники обычно не умны. Сколько разбойников становились монахами, А еретиками – от избыточного умствования, наоборот).
(Велел писать про товарок, как они насчёт преданности Святой Инквизиции).
(Почему в вашей башне одинаковые мастера. Вот список. Имена. Откуда взял имена, отказался говорить. Хотя и так ясно – твои товарки прислали. Две лесницы, три пастушки, три агронома, причём огородница и оранжерейщица есть отдельно. Кто такие агрономы – верно ли, что это крестьянки на демонском языке драконов?)
(Про храмы и города Сент-Этьен ему не понравилось. Тема глупая, несвоевременная и чуть ли не еретическая. Про святого-то?!)
(С доктором разговор о том же, наоборот, хорош. Продолжай. Не давай с толку сбить. Помни, что беседуешь с отцом лжи, что Еву яблоком соблазнил. Или подручным. И про всё пиши. В разговоре про Саломею ты, кажись, ему поверила, иначе зачем бы прислала те три сребреника? Иуда продал Иисуса за тридцать сребреников, а ты Иоанна Предтечу – за три? Смотри, не продешеви, а главное – в реку не упади! Монеты диавол мог сам с лёгкостью сделать, слова хрониста-нехристя Иосифа Флавия мог придумать. А если он это и впрямь написал, никакого доверия ему быть не может).
Я хочу, чтобы ты была осторожнее, чем он хочет. И думала об том, что и зачем ему надо. И нельзя ли от самых опасных поручений увильнуть. То, что ты пишешь про правое дело, очень праведно, но ты же не станешь исправлять мою ошибку, что я тебе не написала о предложении отца Аврила в гарем к дракону податься? То-то же. Так что думай. Но ты мне на энто не отвечай, а то мне плохо придётся, да и тебе не видать его отпущения грехов.
(Своего письма не передал, велел написать про переданное с тем письмом, но без ответа, ведь речь о переданных с тем письмом предметах. Золотую печать проверит на колдовство. Соврёт, что оно было, и зажилит. Пять золотых монет с изображением дракона прикинул, что в каждой около трёх экю. Забрал, приведя четыре основания. В т.ч. пополам не делится. Ожидает продолжения. Авось, более умного, тогда, может, со мной поделится. Плюнь и продолжай так же, пусть лучше забирает и будет довольным. Три серебряных монеты с Саломеей тоже забрал. Зачем ему могут понадобиться монеты, противуречащие Священному Преданию? Еретику подбросить, да за них же судить? Четырём самоцветам сначала обрадовался. Приглядевшись, расстроился. Уже знает, что на стене наклеены камни гораздо большего размера. Ты передала наименьшие из тех, о коих он сказал, когда не понял, каковы те. Расчёт. По весу чуть ли не в десять раз меньше, а по цене, значит, раз в сто! И на стене и впрямь хрусталь, аметисты, сапфиры и карбункулы, а у тебя из них самые дешёвые, хрусталь и аметист, а вместо дорогих – лазурит и анфракс. Но даже это не самое плохое! На стене есть ещё такие же громадные жемчужины. Одну фрау Мем отковырнула и ей позволили её оставить себе! А ты ничего не написала! Хуже того, когда он возмутился, что ты про то не написала, ты дерзко ему ответила, что не могла, ибо сам он запретил с ней разговаривать. Притом что к тому письму он уж разрешил, и получилось, что ты припоминаешь ему прошлые ошибки, а это кому ж понравится. Велел написать тебе: «Запрет общения – это не запрет рассказывать о нарушении запрета общения!». Поняла, нет? Я нет. Забудет, сказал, всё неуважение (перечисление), прямое тебе отпущение грехов даст, всех, что есть и на пять лет вперёд – если успеешь раньше подруг заполучить и прислать ему оставшуюся на стене жемчужину, либо добудешь ту, а лучше и ту, и другую. Тогда на десять лет. А по мне – плюнь. Слишком опасно. Лучше придумай оправдание (варианты).
Красивых камешков поменьше пришли. А то от злобы помрёт, и кого ещё поставят на его место нам на голову?
Ставлю свечки за твоё здравие и молюсь о миновании опасностей,
Твоя бабка Януария.
Да, он спрашивал про что-то, называемое у вас «ашь». Откуда-то взял, что ты про это хорошо знаешь. Можешь отрицать с удивлённым видом.
