Александр Добрый
Злой и Добрый
Объявили перемирие – мы остались на охране танков, стали обживаться, устраивать быт, укреплять позиции, быстро и уже умело окапываться. Многогранный, талантливый Контрабас освоил профессию повара. Ребята из разных подразделений дышали одной Верой, ели из общего котла, жили большой семьёй и дополняли друг друга! Как говорил Контрабас: «Мы охраняем танкистов, а зенитчики охраняют нас!»
В октябре приехал Злой, который, по словам Ириса, сделает из нас что-то похожее на солдат, научит стрелять и даже попадать в цель. Мы ожидали увидеть накаченного, хмурого, немногословного здоровяка, с большими руками, готового месить нас, как глину, для получения быстрого результата. Но Злой оказался худым и поджарым, с лёгким сарказмом и улыбкой на скуластом лице, с непонятными, но весёлыми шутками и вовсе не страшный.
Злой (рисунок А. Доброго)
Он показал нам несколько «фокусов» – где мы, к своему удивлению, научились чувствовать монету, спрятанную в одной из пяти сигаретных пачек, сначала проводя над ними рукой, а потом и на расстоянии семи метров. Медленно, с закрытыми глазами, разбирали автоматы, нежно ощупывали каждую деталь, запоминая запах оружейной смазки – так Злой загружал флешки в наши девственно чистые мозги. К вечеру он окончательно расположил нас к себе и на утро мы с воодушевлением готовились к незабываемо точным стрельбам. Кто-то из нас сказал:
– Ну, что? Когда пойдём пристреливать?..
И тут началось! Мы сразу узнали, что своё «Шо» можем засунуть куда подальше, что у нас теперь только два выражения: «Так точно!» и «Никак нет!», причём вторым лучше не пользоваться, потому что оно будет и самым крайним в нашем обучении. Трижды родные автоматы не пристреливают, а приводят к нормальному бою!.. И если Ирис называл нас порой оленями, то сейчас Злой подробно объяснил, что мы стадо ослов (всегда хотел узнать, бывает ли такое в природе?)
Наши «стрельбы» начались с отжиманий. Три крайних на построении – сорок отжиманий, три крайних на разборке-сборке – упор присев, упор лёжа, прыжок вверх – и так, пока Злому не надоест считать. Ухмыльнулся над прыгающим товарищем или Злому показалось, что ухмыльнулся – прыгаешь рядом. Потом бег с ускорением, потом держишь автомат на вытянутой руке, пока та не нальётся свинцом до отказа – тогда на «отдых»! Отдыхали в позе «штангиста» с оружием над головой. Устал отдыхать – встаёшь в планку «задумчивый десантник», локотки на земле, руки на затылке. Когда отключается мозг и тело, свет меркнет, а ты похож на испорченного робота – идём приводить оружие к нормальному бою…
(фото из архива отряда «Суть Времени»)
День за днём отжимания, статика, динамика и снова отжимания – по кругу. Пот заливает глаза, напрочь пересох рот, мышцы гудят и жалко стонут, на обеде ложку не поднять – руки отказывают. Бежим кросс, Злой выбирает самое грязное место, звучит команда: «Воздух!» – шлёпаемся на землю, «Противник справа!» – для тех, кто медленно повернулся – «Противник слева!» «Отдохнули? Встали, бегом!»
Мои товарищи менялись на глазах – перестают дрожать руки, держа автомат за цевьё и медленно поворачивая его вправо-влево, отдышка нехотя отпускает нас на кроссе, ребята подтянулись, черты лица заострились. Даже Белка сказал, что если бы их так учили, многие из его товарищей остались бы живы. Простые, элементарные советы Злого и постоянные тренировки делали чудеса – мы стали вполне прилично стрелять, до автоматизма отрабатывали замену магазина, каждый попробовал в работе пулемёт и гранатомёт. Теперь мы были не стадо ослов – а стадо ослов, которым, по недоразумению, выдали оружие и забыли спрятать патроны…
А ещё Злой страшно любил спорить и провоцировать на пари. С Ирисом они и подружились ещё в Таджикистане, когда Злой показал своё умение на спор кидать банки пива по излишне агрессивным собакам. Кто-то на полигоне спросил нашего неумолимого тренера, что он может сам, кроме как издеваться над нами. Злой молча вскинул карабин и одним выстрелом сбил пролетающую в шестидесяти метрах сороку. Вернувшись, мы рассказали Ирису о впечатляющем выстреле – друзья отошли в сторону, слышу – шепчутся:
