Александр Больных
Величайшее морское сражение Первой Мировой. Ютландский бой

Разумеется, прежде всего следует сказать и о двух главных фигурах Королевского Флота в годы войны. Главнокомандующий Гранд Флита адмирал сэр Джон Рэшуорт Джеллико внешне был не слишком примечателен. Невысокий (всего 5 футов 6 дюймов), с добрыми глазами и приветливой улыбкой, он словно излучал доброту. Все характеризовали его как исключительно способного и умного офицера. Особо подчеркивалось его внимание к подчиненным. Джеллико, вне всякого сомнения, обладал первыми тремя тузами, хотя иногда эти положительные качества оборачивались своей противоположностью. Например, Джеллико не находил в себе силы расстаться с проштрафившимися подчиненными. Именно поэтому абсолютно бездарные Бейли и Уоррендер занимали важнейшие посты до конца войны. Джеллико отличался большой личной храбростью. Не следует принимать проявленную им чрезмерную осторожность за трусость! Он продемонстрировал это в 1882 году во время обстрела Александрии и позднее во время Боксерского восстания в Китае. Дважды Джеллико находился на волосок от смерти. В 1893 году он находился на борту броненосца «Виктория», который был протаранен броненосцем «Кампердаун», но Джеллико успел спрыгнуть в воду, прежде чем «Виктория» перевернулась и затонула. В Китае он получил тяжелое ранение. К сожалению, на Джеллико рухнула ноша, которая оказалась ему не по силам. Фишер видел в нем Нельсона, который «станет адмиралиссимусом, когда грянет Армагеддон». Однако Джеллико не хватало четвертого туза, что и стало причиной многих бед Гранд Флита. Как было правильно отмечено, в ходе боя Джеллико старался не проиграть его и вовсе не стремился выиграть. Он пытался исключить всяческий риск, не понимая, что это невозможно в принципе. Если желаешь победить, чем-то обязательно придется рискнуть. Однако адмирал писал: «Я постоянно держал в уме необходимость ничего не оставлять на долю случая в генеральном сражении, потому что наш флот был единственным фактором, жизненно необходимым для существования империи и, следовательно, для успеха союзников». Чтобы не возникло никаких сомнений в его словах, Джеллико специально выделил большую часть фразы. Ну, а понятие «скалькулированный риск» было Джеллико принципиально чуждо. В этом он принципиально расходился с кумиром всей Англии Нельсоном, который говорил: «Что-то следует оставлять случаю. В морском сражении нельзя ничего гарантировать до конца». Отсюда можно сделать вывод, что и со вторым тузом у Джеллико было не все благополучно. Способности, конечно же, имелись, а вот искра гения?..

Флотом Линейных Крейсеров командовал вице-адмирал сэр Дэвид Битти. Он был на 12 лет моложе Джеллико и происходил из богатой аристократической семьи. Порывистый, волевой офицер в то же время отличался своенравным характером. Он мог отказаться от назначения и подать в отставку, если считал, что предложенный пост «не достоин его». Лишь искренняя дружба Черчилля спасала Битти от крупных неприятностей. В 29 лет он становится самым молодым капитаном 1 ранга в Королевском Флоте, а в 39 лет – самым молодым контр-адмиралом. Лихо заломленная фуражка и необычная форменная тужурка с 6 пуговицами вместо положенных 8 стали предметом обожания и подражания молодых лейтенантов. Битти вроде бы обладал всеми 4 тузами, однако его линейные крейсера в ходе нескольких операций продемонстрировали совершенно отвратительную боевую подготовку. А за это несет прямую ответственность именно командующий, да и с умением правильно оценивать обстановку у Битти дела обстояли не блестяще. Все-таки в нем было слишком много от политического назначенца. Так что новый Нельсон из Битти не получился, что бы ни пытались потом писать историки.

Эскадрами линкоров в составе Гранд Флита командовали вице-адмиралы Льюис Бейли (тот самый, который во многом определил судьбу «Варяга» в Чемульпо в 1904 году) и Джордж Уоррендер, которых Мардер деликатно характеризует, как не страдающих от избытка воображения. В переводе на русский это означает, что адмиралы оказались попросту дураками. Вице-адмирал Сесил Берни, командовавший Флотом Канала, а потом ставший заместителем командующего Гранд Флитом, оказался посредственностью во всех отношениях. Вице-адмирал Доветон Стэрди в августе 1914 года стал начальником Морского Генерального Штаба, однако он оказался упрямым самодуром с воспаленным самомнением. Стэрди всегда считал, что прав он и только он, подчиненным нельзя ничего доверять и поручать. Фишер его люто ненавидел и постарался избавить Адмиралтейство от «проклятого болвана». Но Стэрди и «на плаву» сумел проявить свои худшие качества – можно вспомнить хотя бы его бездарнейшее командование в Фолклендском сражении. Такими же качествами отличался его заместитель контр-адмирал Артур Левесон. Именно они подготовили несколько катастроф в начале войны (хотя бы Коронель), за что и были убраны, разумеется, с повышением. Словом, большинство британских адмиралов знали только одно: «Следовать в кильватерной струе флагмана». Хотя адмирал Фишер говорил, что на войне нужно уметь нарушать приказы, а повиноваться может и болван, его слова остались гласом вопиющего в пустыне. Джеллико имел все основания жаловаться на своих подчиненных, если бы не одно «но». Именно он воспитал этих людей, «похожих на адмиралов».

Но прежде чем перейти к описанию боя, следует сделать еще несколько замечаний. Многие авторы пытаются механически проводить аналогию между громкими сражениями прошлого: Трафальгар, Цусима, Ютландский бой, Лейте… Генеральное сражение… Однако я должен заметить, что Джеллико и Шеер среди всех командующих находились, наверное, в самом сложном положении. Они не имели авиации, если не считать ненадежных германских цеппелинов и нескольких «этажерок» «Энгедайна», поэтому ни о какой воздушной разведке не могло идти речи. Наблюдение вели крейсера, развернутые по всему горизонту впереди линейных флотов, и на них нельзя было полагаться. Искровые передатчики и магнитные когереры, не слишком далеко ушедшие со времен Попова и Маркони, оставались слишком ненадежными. Сигналы приходилось дублировать прожектором или флагами, для чего Джеллико пришлось возродить забытую должность репетичного корабля. Он должен был следовать рядом с линкорами, повторяя все приказы командующего.

Еще больше усложняли задачу командующего резко возросшие размеры флотов. Если в Цусимском сражении Того или Рожественский могли полностью видеть свой флот, то Джеллико мог лишь догадываться, что происходит на другом конце кильватерной колонны. Возросшая дальнобойность орудий не позволяла отчетливо видеть и флот противника. Туман и дым вообще ограничивали видимость 8 милями. Поэтому командующие и в прямом, и в переносном смысле в ходе этого боя блуждали в тумане. Перед ними мелькали лишь отдельные куски общей картины, по которым было просто невозможно представить общую ситуацию. Ни Нельсон, ни Того в такой обстановке не сумели бы уничтожить своих противников.

До появления радара артиллерийский огонь на больших дистанциях был неточным «по определению». Дредноуты добивались на артиллерийских учениях мирного времени (скорость цели – 8 узлов; параллельные курсы; дистанция – 8000 ярдов) результатов, сравнимых с показателями современных линкоров – 70 % попаданий, но в бою расстояния превышали 12 000 ярдов, корабли развивали более 20 узлов, курс противника был неизвестен, поэтому не следовало ожидать более 5 % попаданий. Ведь чтобы добиться решительного успеха, требовалась долгая артиллерийская дуэль, как при Фолклендах, если только случайное счастливое попадание в начале боя (как у «Лайона» в «Блюхер» на Доггер-банке) не облегчало задачу. И перед обеими сторонами стояла вполне реальная перспектива расстрелять боезапас, не добившись существенных результатов.

Постараемся проанализировать, как Джеллико намеревался справиться с возникающими проблемами. После битвы его неоднократно упрекали в недостатке агрессивности, но тогда Джеллико следовало снимать сразу после назначения на пост командующего Гранд Флитом, так как еще 18 августа 1914 года были выпущены «Боевые инструкции Гранд Флита», в которых взгляды адмирала были изложены предельно ясно. Время от времени он выпускал дополнения, которые, однако, не меняли основных принципов. Последний вариант «Боевых инструкций» был выпущен в январе 1916 года.

Основные тактические принципы Град Флита были просты. Первое: любая наступательная инициатива является второстепенной, на первом месте стоят оборонительные предосторожности. Второе: бой ведется в кильватерной колонне на параллельных курсах на большой дистанции. Третье: командование жестко централизовано.

Конечно же, Джеллико очень хотел покончить с германским флотом одним сокрушительным ударом, однако имелся ряд соображений, которые вынуждали его проявлять осторожность. Другое дело, что эта осторожность очень быстро перешла в сверхосторожность, но при этом некоторые аргументы выглядят, мягко говоря, очень странно. Впрочем, не будем слишком жестко судить адмирала, он был далеко не одинок в своих заблуждениях. Например, Джеллико пространно рассуждал о необходимости беречь линкоры, потому что якобы из-за обострения англо-американских отношений в 1916 году появилась возможность военного столкновения между этими странами. Что же, в первой трети ХХ века англо-американская война была более чем популярной темой трепотни придурков, искренне считающих себя политиками, даже знаменитый писатель Герберт Уэллс отдал дань этому поветрию. Но ведь этой войны не могло быть просто потому, что ее не могло быть никогда! И любой, кто не поленился бы хоть немного подумать, без труда пришел бы к подобному выводу. Так нет, захлебываясь слюнями и подвизгивая, «политики» Форин Офиса мололи полный вздор, полагаю, по причине атрофии головного мозга. Что уж говорить о простом главнокомандующем Гранд Флитом, осведомленность которого в политических вопросах соответствовала познаниям двухмесячного ребенка. И все-таки Джеллико мог задуматься, но почему-то не счел нужным. В своем меморандуме Адмиралтейству он всерьез разглагольствует о том, что США вот-вот вступят в войну на стороне Германии по причине недовольства британской морской блокадой. М-да-а…

Другой причиной излишне осторожной тактики Джеллико являлся страх перед германскими торпедами, минами и подводными лодками. И здесь его не убеждали крайне неудачные результаты применения британских торпед. Наоборот, из того факта, что английская торпеда является крайней слабым орудием, делался логичный вывод – страшнее немецкой торпеды нет ничего на свете. Конечно, крайне неразумно подставлять свои линкоры под торпеды врага, но выбирать дистанцию артиллерийской дуэли, в полтора раза превышающую дальность хода лучших торпед того времени, как-то странно. Да еще повторять, что на подобной запредельной дистанции противник добьется 30 % попаданий. В качестве обоснования приводились результаты маневров на… тактическом планшете! Апофеоз преклонения перед бумажными характеристиками оружия.

Ну, а про страх перед подводными лодками говорить уже и не приходится. Англичане как в крестное знамение веровали в идею «эскадренной лодки», участвующей в генеральном сражении наряду с линкорами. Безумная идея паровых подводных лодок типа «К» родилась не на пустом месте, она была результатом тщательно взлелеянной фобии. Причем опять-таки собственные неудачи заставляли англичан еще более упрямо верить, что у проклятых гуннов все обстоит исключительно прекрасно. Даже оглушительный провал попытки использовать подводные лодки совместно с флотом во время операции в Гельголандской бухте в 1914 году ни в чем их не убедила. Во время того же Ютландского сражения донесения о замеченных лодках, перископах и торпедах сыпались градом. В общей сложности их было более двух десятков, но я намеренно исключил их из дальнейшего описания, чтобы не затенять общую картину, тем более что реально на ход боя они все-таки не повлияли.

Определить исход боя должна была артиллерия, которую англичане считали решающим оружием. Джеллико, артиллерист по специальности, считал, что линейные крейсера должны навести противника на линейный флот, после этого линкоры начнут артиллерийскую дуэль в сомкнутом строю. Первоначальная дистанция 15 000 ярдов должна обеспечить безопасность линкоров от вражеских торпед, позднее она будет сокращена до 10 000 ярдов. Аналогично главной задачей эсминцев являлось отражение артиллерией атак вражеских эсминцев. А вот о проценте попаданий я уже упоминал.

Гранд Флит должен был сохранять строй единой кильватерной колонны. Настоящим гимном централизации стали те самые «Боевые инструкции», в которых говорилось: «Во всех случаях руководящим принципом будет держать флот дредноутов единым, попытку атаки части вражеской линии дивизиями или эскадрами следует исключить, так как она ведет к изоляции кораблей, выполняющих этот маневр. Поскольку бой будет происходить на параллельных курсах, эскадры должны образовывать единую линию кордебаталии». Оставалось вопросом одно: а что, если противник не пожелает вести бой на параллельных курсах? В результате «Боевые инструкции Гранд Флита» камня на камне не оставляли от той гибкой концепции боя, которую сам же Джеллико отстаивал в 1912 году, будучи младшим флагманом Флота Метрополии. Тогда он утверждал, что «искусство тактики заключается в сосредоточении превосходящих сил против части флота противника», теперь он сознательно отказался от попытки сосредоточить силы против группы вражеских кораблей и принял глупейший принцип дуэли «корабль против корабля», который отбросил еще Нельсон. И почему-то напрочь был забыт опыт Цусимы, когда японцы старались вести сосредоточенный огонь по головным русским кораблям, причем использовали опыт маневров британского флота. Другое дело, насколько хорошо это получалось, но в такой идее заключалось здравое зерно.

Прямым следствием этого была система жесткой централизации, введенная Джеллико. Развитие средств связи, естественно, привело к возникновению соблазна контролировать действия всех кораблей, хотя на практике связь отказывала неоднократно. Более того, само Адмиралтейство настойчиво пыталось управлять действиями кораблей по всей Атлантике, так что Джеллико был здесь не одинок. Большинство британских адмиралов разделяли его точку зрения, хотя как раз у них имелся блестящий пример того, к чему приводит слепое ожидание приказа адмирала. В 1893 году флагман Средиземноморского флота броненосец «Виктория» был потоплен таранным ударом броненосца «Кампердаун». На суде над контр-адмиралом Маркхэмом, державшим флаг на «Кампердауне», выяснилось, что командиры кораблей мало того, что не посмели совершить маневр уклонения, даже видя опасность столкновения, без адмиральского распоряжения они не решились хотя бы приказать задраить водонепроницаемые двери. Как мрачно отмечалось в лекции, прочитанной позднее в военно-морском штабном колледже: «Централизация была доведена до предела, она считалась правильной, естественной и единственно возможной. Отклонения от автократии интерпретировалось как слабость или леность». В результате все младшие флагманы считали контроль командующего нормальным положением дел. Во время Ютландского сражения англичане дорого за это заплатили.

Словом, перед адмиралом Джеллико стояли очень сложные проблемы, однако он сделал их неразрешимыми. Можно согласиться с американским историком Фростом, который ехидно заметил, что Джеллико проявил исключительное искусство при реализации принципиально порочного плана.

Над германским флотом, созданным сравнительно недавно, не висела традиционная тяжесть важности пушек, и его офицеры верили, что торпеда может стать решающим оружием. Шеер был специалистом по торпедам и смотрел на бой иначе, чем англичане. Его линейные и легкие крейсера должны были навести часть сил Гранд Флита на свои линкоры, при этом они не должны были вступать в бой со всем британским флотом. Германские линкоры могли вести артиллерийский бой только с более слабым противником. Если англичане будут иметь превосходство, германские линкоры должны уходить, прикрываясь дымзавесами. А первой задачей германских эсминцев была атака вражеского линейного флота торпедами. Более того, Шеер не собирался использовать подводные лодки и минные заградители для совместных операций с линейным флотом, хотя Джеллико ждал этого. Германская система управления, хотя и носила на себе отпечаток знаменитой прусской дисциплины, все-таки была более децентрализована, младшие флагманы и командиры кораблей имели большую свободу решений и действий, чем командиры Королевского Флота.

В целом же тактика британского и германского флотов различалась не меньше, чем их стратегия. Если вторая мешала в течение двух лет столкновению Гранд Флита и Флота Открытого Моря, то первая лишила Джеллико решительной победы, когда такое столкновение произошло. Британский адмирал сумел своими маневрами поставить противника в такое положение, где тот не мог уклониться от сокрушительных залпов британских дредноутов. Однако ему не хватило времени и главное – решительности, ведь Джеллико требовалась хорошая видимость и обнаружение неприятеля в первой половине дня, что позволило бы вести долгую артиллерийскую дуэль. Плохая погода сыграла на руку Шееру, который стремился нанести потери части вражеского флота, что можно было сделать в ходе скоротечной перестрелки, и не собирался вести затяжной бой. Если контакт будет установлен вечером, темнота позволит ему избежать боя, что и произошло в действительности.

Все это необходимо помнить, когда будут описаны действия Шеера и Джеллико 31 мая 1916 года. Игра в «кошки-мышки» завершилась, два исполинских флота встретились. Это сражение должно было дать ответ на множество вопросов и стать «последней битвой», которая решит исход войны.

Пролог

24 января 1916 года командование Флотом Открытого Моря принял вице-адмирал Рейнхард Шеер, который еще недавно командовал 2-й эскадрой линкоров; он сразу взял курс на более активное ведение войны. После годичной спячки германский флот встряхнулся, но такое решение кайзера может вызвать определенное недоумение. Вильгельм II призывал к осторожности и сдержанности, но при этом командующим сделал человека, который давно ратовал за более активные действия Флота Открытого Моря.

Командующий Флотом Открытого Моря адмирал Р. Шеер

Шеер сразу дал понять, что при нем дела пойдут иначе: уже в начале февраля он изложил свою стратегическую концепцию, опубликовав документ, озаглавленный «Основные принципы морской войны». Этих самых основных принципов оказалось ровно три. Первым следовал довольно сомнительный постулат: существующее соотношение сил диктует необходимость искать генерального сражения с Гранд Флитом. Лично мне это совершенно непонятно – какая-то извращенная тяга к самоубийству? Постулат второй: следует оказывать постоянное давление на британский флот, чтобы вынудить его отказаться от своей выжидательной позиции и начать искать встречи с немцами. Это вполне логично следует из первого принципа, но в качестве объекта давления немцы почему-то выбрали не флот, а гражданское население. Третий постулат: немцы должны развернуть активную подводную войну против британского судоходства, начать массированные минные постановки, начать охоту за скандинавскими конвоями, активнее использовать корабли Флота Открытого моря.

Одним из первых мероприятий нового командующего стал рейд, проведенный ночью 11/12 февраля 1916 года 2, 6 и 9-й флотилиями миноносцев под командованием капитана 1 ранга Хартога в район Доггер-банки для уничтожения британских дозоров. Там вела тральные работы 10-я флотилия сторожевых кораблей, состоящая из шлюпов «Баттеркап», «Арабис», «Алиссум» и «Поппи». Немцы обнаружили «Арабис» и обстреляли его. Шлюп был потоплен, его командир и 28 матросов были взяты немцами в плен. Этот выход не преследовал серьезных целей, Шеер хотел лишь проверить готовность своего флота, эта вылазка немцев привела к гибели еще одного британского корабля. Чтобы попытаться перехватить противника, в море были высланы Гарвичские Силы коммодора Тэрвитта. На обратном пути, уже недалеко от Гарвича, головной крейсер «Аретуза» подорвался на мине на фарватере, который считался безопасным. Тэрвитту пришлось перенести брейд-вымпел на лидер «Лайтфут». Несмотря на все усилия англичан, крейсер выбросило на мель, и он переломился надвое.

23 февраля, во время совещания в Вильгельмсхафене на борту своего флагмана «Фридрих дер Гроссе», Шеер сумел убедить кайзера разрешить флоту более активные операции, тем более что от имени армии генерал Фалькенгайн потребовал от флота таких действий, которые ослабили бы давление союзников под Верденом. Когда разрешение Вильгельма II было получено, Шеер, не мудрствуя лукаво, решил повторить успешный набег на побережье Англии, надеясь, что сумеет поймать часть английского флота.

5—6 марта 1916 года германский флот совершил пробный выход в море к Текселю, но Адмиралтейство узнало об этом слишком поздно, перехватить немцев не удалось. Ответ последовал довольно быстро. 24 марта Гарвичские Силы вышли в море, сопровождая гидроавианосец «Виндекс» к входу в Скагеррак. Планировался налет гидросамолетов на базу цеппелинов в Тондерне. В атаке участвовало 5 гидросамолетов. Несмотря на штормовую погоду, все они сумели подняться в воздух, однако не нашли ангары цеппелинов. Рейд был сорван появлением звена немецких самолетов, высланных на поиски «Виндекса» и сопровождавших его кораблей. Затем пришло сообщение, что главные силы немецкого флота выходят в море. Из-за сильного шторма столкнулись эсминцы «Медуза» и «Лейврок», причем первый получил серьезные повреждения, и его скорость упала до 6 узлов. Лидер «Лайтфут» взял поврежденный эсминец на буксир, хотя это было очень рискованно, так как отряд находился недалеко от вражеского побережья. Шеер вышел из Яде, чтобы перехватить Тэрвитта, а Битти ринулся на помощь. Ночью Тэрвитт столкнулся с патрульными миноносцами противника, легкий крейсер «Клеопатра» протаранил и потопил миноносец G-194, но при этом сам был протаранен крейсером «Андаунтед». «Клеопатра» пострадала не слишком сильно, однако «Андаунтед» смял себе нос, и его скорость упала до 6 узлов. Впрочем, прекрасная морская выучка англичан позволила спасти крейсер, а вот «Медузу» пришлось-таки затопить. Утром 26 марта казалось, что линейные крейсера Битти столкнутся с немцами без поддержки Джеллико, но начавшийся шторм вынудил Шеера вернуться в порт.

Следующий выход Флота Открытого Моря состоялся 21 апреля из-за ошибочного предположения, будто Тэрвитт собирается повторить атаку Тондерна. Комната 40 вовремя предупредила Первого Лорда Адмиралтейства адмирала Генри Джексона, и тот приказал Гранд Флиту выходить, но прежде чем Джеллико смог достичь Скагеррака, Шеер решил, что атака Тэрвитта откладывается, и вернулся в Яде. Джеллико находился в море, пока его Флот Линейных Крейсеров не попал в густой туман. Ночью линейные крейсера «Аустралия» и «Нью Зиленд» столкнулись, вынудив Битти вернуться в Розайт. 23 апреля, примерно в 04.30, недалеко от берегов Ютландского полуострова Джеллико повернул обратно, он тоже понес потери из-за тумана. Дредноут «Нептун» столкнулся с торговым судном, та же участь постигла 3 эсминца, причем «Ардент» пришлось буксировать кормой вперед. Корабли Джеллико принимали топливо, когда он получил известие о Пасхальном мятеже в Дублине. Можно было ожидать выхода германского флота на помощь мятежникам, но дело ограничилось посылкой крейсера «Глостер» и 4 эсминцев из состава Гранд Флита для патрулирования у берегов Ирландии, чтобы перехватывать пароходы с оружием, которые немцы могли послать мятежникам. Кстати, один такой пароход – «Либау» – действительно был перехвачен.

Под впечатлением сообщений о действиях британского флота Шеер пришел к заключению, что Гранд Флит разделился на две группы, и решил нанести внезапный удар по английскому побережью и обстрелять Лоустофт. Вот, оказывается, какой способ давления на Гранд Флит избрал Шеер! Почитателям «таланта» этого адмирала не следует забывать, что немецкий командующий в данном случае показал себя как обычнейший военный преступник и убийца. В операции должны были участвовать все силы Флота Открытого Моря. Ударный отряд состоял из 4 линейных крейсеров 1-й Разведывательной группы под командованием контр-адмирала Бёдикера (Хиппер был в отпуске по болезни), 4 легких крейсеров 2-й Разведывательной группы и 2 флотилий эсминцев. 24 апреля они покинули внешний рейд Яде, все остальные корабли германского флота должны были прикрывать их, находясь северо-западнее Тершеллинга.

Однако немцев сразу начали преследовать неудачи. «Зейдлиц» наскочил на мину, корабль принял 1400 тонн воды и сел носом почти на полтора метра. Бёдикеру пришлось переносить флаг на «Лютцов», ложные сообщения об английских подводных лодках сделали эту процедуру долгой и нервной. Вдобавок немцам пришлось резко усилить радиопереговоры, что встревожило Комнату 40. В 19.30 Гранд Флит получил приказ выйти в море. Шеер об этом не знал. Адмирал получил несколько радиограмм из Берлина, которые окончательно успокоили его. Он решил, что британский флот проводит свою собственную операцию и не сможет помешать немцам.

В полночь германский флот вышел в условленный район севернее Тершеллинга. Как раз в это время в море вышли Гарвичские Силы Тэрвитта, он сам вел 5-ю эскадру легких крейсеров, в которую входили «Конквест», «Клеопатра» и «Пенелопа», а также лидер «Лайтфут» и 7 эсминцев. Немного позднее порт покинули лидер «Нимрод» и еще 9 эсминцев. Тэрвитт решил не идти в указанную Адмиралтейством точку, а постараться найти неприятеля и направился прямо к Лоустофту. 25 апреля, около 03.50, Тэрвитт обнаружил несколько кораблей, идущих на северо-запад, это были легкие крейсера «Франкфурт» и «Висбаден», шедшие впереди линейных крейсеров. Тэрвитт намеренно дал немцам обнаружить себя, после чего повернул на юг. Он надеялся, что противник последует за ним. Действительно, сначала германские легкие крейсера повернули за ним, но почти сразу прекратили погоню. Бёдикер не намеревался отвлекаться от намеченного плана ради сомнительной погони с неясными результатами.

В 04.11 Бёдикер открыл огонь по Лоустофту с дистанции 14 000 ярдов. Бомбардировка продолжалась всего 10 минут, в городе было разрушено около 200 зданий, однако на сей раз жертвы оказались невелики. Командир «Фон дер Танна» капитан 1 ранга Ценкер в своем рапорте писал:

«Туман над морем и дым с кораблей, идущих впереди, очень затруднили поиск целей, когда мы приближались к Лоустофту. После того как мы повернули на север, отель «Эмпайр» послужил нам четким ориентиром во время обстрела. В 04.11 мы открыли огонь из тяжелых и средних орудий по портовым сооружениям и мостам. После нескольких недолетов стрельба стала хорошей. С кормового мостика заметили большой пожар в городе, а с другого поста донесли о сильном взрыве у входа в гавань».

Услышав, что канонада стихла, Тэрвитт решил, что немцы направляются к Ярмуту, и снова повернул на север. В 4.30 крейсера Тэрвитта заметили на севере германские крейсера «Росток» и «Эльбинг». С расстояния 65 кабельтов англичане открыли огонь. Их корабли на фоне берега не были видны, и немецкие крейсера начали отходить, стараясь навести противника на свои линейные крейсера. Через 5 минут на севере показалась 1-я Разведывательная группа, идущая прямо навстречу Тэрвитту. Он немедленно развернулся на 16 румбов и лег на обратный курс, однако Бёдикер уже открыл огонь. Один из первых же залпов попал в надстройки флагманского крейсера «Конквест». Около 40 человек были убиты и ранены, но машины не пострадали, и крейсер сохранил скорость 20 узлов. Кроме «Конквеста» пострадал эсминец «Лаэртес», на котором был разбит один котел.

Тактика Тэрвитта сработала: германские линейные крейсера почти не стреляли по городу, так как Бёдикеру пришлось идти на помощь своим легким крейсерам. Планировалось вести обстрел города в течение получаса, но в действительности стрельба велась только 15 минут. Бёдикер мог уничтожить слабый отряд противника, вместо этого стал отходить на восток к главным силам, которые еще в 05.20 повернули на обратный курс. Во время погони за Тэрвиттом он получил несколько донесений о замеченных подводных лодках и следах торпед, что было чистой фантазией. Тэрвитт следовал за ним до 08.45, когда Адмиралтейство, опасаясь стычки между Давидом и Голиафом, отозвало его. Битти, который шел на полной скорости к месту боя, тоже повернул назад. Он разминулся с Бёдикером всего на 45 миль. Около 10.00 в крейсер «Пенелопа» попала торпеда, которая оторвала руль, и на этом активные действия противников завершились. Немцы также потеряли 2 подводные лодки, UB-13 была потоплена английским дрифтером, а UC-5 вылетела на мель и даже была захвачена англичанами. Однако при этом UB-18 потопила английскую подводную лодку Е-22 и даже спасла двоих моряков с нее.

Джеллико нанес ответный удар 3 мая, выйдя в море с двумя соединениями. Минные заградители «Принцесса Маргарет» и «Эбдиел» должны были поставить мины на протраленных германцами фарватерах, а гидросамолетам с «Энгедайна» и «Виндекса» поставили задачу бомбить ангары цеппелинов в Тондерне. Линейный Флот и Флот Линейных Крейсеров осуществляли прикрытие на случай, если Флот Открытого Моря выйдет из гаваней.

Рано утром 4 мая 1916 года «Виндекс» и «Энгедайн» вышли в точку взлета самолетов. 11 машин были спущены на воду, но сильное волнение помешало им, и только 3 сумели взлететь. У остальных 8 либо просто оторвало пропеллер, либо залило магнето. Один из стартовавших самолетов врезался в антенну эсминца «Госхок» и разбился, другой из-за неполадок в моторе уже после нескольких минут полета был вынужден вернуться, последний гидросамолет долетел до Тондерна, однако ангары цеппелинов были полностью скрыты утренним туманом. Действия заградителей вообще остались незамеченными. Более того, внимание Шеера отвлекла необходимость оказать помощь 8 цеппелинам, которые возвращались домой после налета на Британию. Только вечером 4 мая он понял, что Гранд Флит выходил в море, но в это время Джеллико уже приказал своим кораблям возвращаться в порты. Однако легкие крейсера «Галатея» и «Фаэтон» ухитрились сбить цеппелин L-7, остатки команды которого подобрала британская подводная лодка Е-31.

Германский канцлер назвал рейд на Лоустофт свидетельством того, что Британия больше не удерживает контроль над морем. Но из этого последовал совершенно неожиданный вывод: было решено отложить начало неограниченной подводной войны. В самой Британии «безнаказанность, с которой враг атаковал наше восточное побережье», так потрясла общественное мнение, что Первый Лорд Адмиралтейства, которым стал Артур Бальфур, пообещал новую передислокацию флота.