Александр Беляев
Пропавший остров

– Ваша смелая идея являлась действительно вызовом так называемому здравому смыслу, – заметил Бэйлдон и занес в записную книжку новый иероглиф.

– Еще бы, – усмехнулся Дэнхем. – Построить искусственный остров изо льда в океане на широте сорок пятого градуса, где поверхностный слой воды имеет почти тридцать градусов тепла, под жгучими лучами солнца – это ли не безумная, фантастическая идея? А между тем всякий техник, знакомый с холодильными установками, не найдет в ней ничего необычайного. Разве мы не замораживаем грунты-плавуны при устройстве мостов, плотин, при прокладке туннелей? Весь мой «остров» состоит из системы труб и постоянно действующих холодильных установок. Понтоны у меня уравновешивают только тяжесть самих труб. На трубах нарастает слой льда. Получается искусственный айсберг, почти на девять десятых погруженный в воду. Глубокое погружение гарантирует полную устойчивость острова. Сильнейшие бури оставляют его неподвижным, незыблемым как скалу. Гигантская цепь с якорем удерживает «остров» на месте. В той части, где «остров» соприкасается с верхними, более теплыми слоями воды, его стены покрыты теплоизолирующим материалом. Самая же поверхность «острова» покрыта большим слоем земли с густою растительностью: травами, кустарниками, пальмами. Земля, растения, здания предохраняют от лучей солнца «слой вечной мерзлоты». Сам же аэродром представляет собою настоящее алюминиевое зеркало, великолепно отражающее тепловые и световые лучи.

Журналист посмотрел на висящий возле окна фотоаппарат и сказал:

– Это, должно быть, очень красиво? «Остров» уже совсем готов?

– За исключением самых небольших недоделок. Через два-три дня будет официальное открытие, – отвечал Дэнхем.

«Открытие Атлантического океана для регулярных воздушных перелетов на аэропланах… Новая эра в воздушном транспорте… Европа и Америка станут ближе друг к другу…» – Бэйлдон записывал фразы, которые казались ему наиболее удачными и эффективными, – он уже составлял статью об открытии «острова».

Футляр фотоаппарата, висевший на ремнях, вдруг отлетел от стены и ударился о плечо журналиста. Бэйлдон и Дэнхем качнулись в своих креслах.

– Какой резкий вираж! В чем дело? – с удивлением и с некоторым беспокойством сказал Дэнхем.

– Мы поворачиваем назад! – воскликнул Бэйлдон, заглядывая в окно.

Амфибия сделала большой круг, второй, третий…

– Надо спросить у пилота, – тревожно сказал Дэнхем и отправился вместе с журналистом в кабинку пилота.

– В чем дело, мистер Пьюзи?

Лицо пилота было озабочено. Возле пилота, с растерянным видом, стоял бортмеханик.

– Мы не находим «острова», – сквозь зубы ответил пилот.

– Как не находим? Мы сбились с курса? – спросил Дэнхем.

– Мы не могли сбиться с курса, – ответил бортмеханик. – Сорок пять градусов северной широты и сорок пять западной долготы. Точно. А «острова» не видать. Управление автоматизировано. Малейшее отклонение от курса было бы тотчас отмечено аппаратами.

– Но тогда почему же мы не видим «острова»? – спросил Дэнхем, в голове которого мутилось.

– Очевидно, потому, что наши глаза не способны видеть несуществующих вещей. И если мы не видим «острова», значит, он не существует! – резко крикнул бортмеханик.

Дэнхем побледнел, пошатнулся и схватился за стойку, чтобы не упасть.

– Быть может, произошла неожиданная катастрофа и «остров», как Атлантида (это сравнение надо записать), внезапно погрузился на дно океана? – высказал предположение Бэйлдон.

Дэнхем уже несколько овладел собой.

– Никакой катастрофы не могло быть, – горячо возразил он. – А если бы она даже и произошла, «остров» не мог потонуть внезапно. Удельный вес льда меньше воды. А ледяные горы не тают мгновенно. На «острове» есть радиостанция. Она разослала бы сигналы бедствия.

– Но мы вообще не получали с «острова» никаких радио со времени отлета из Нью-Йорка, – возразил Бэйлдон.

Это была правда. И как только Дэнхем не догадался в пути установить с «островом» радиосвязь? Но он просто не считал нужным делать это, так как был слишком уверен, что там все благополучно.

– А радиомаяк работал? – спросил Бэйлдон Пьюзи. Вместо пилота ответил тот же бортмеханик:

– Сигналы радиомаяка прекратились несколько часов тому назад.

– Почему же вы не сообщили мне об этом?

На этот раз ответил молчавший пилот:

– Мы не придавали таким пустякам значения.

– Почему? – с прежней горячностью допрашивал Дэнхем.

– Потому что радиомаяк обычно работает ночью и в туман. Днем и в такую погоду он просто не нужен, – ответил Пьюзи.

– Притом мы получили сообщение, что монтаж радиостанции еще не вполне закончен и поэтому в ее работе возможны перерывы, – добавил бортмеханик.

Наступило гнетущее молчание. Рокот моторов кажется зловещим. Амфибия кружится, как аист, прилетевший в старое гнездо и нашедший вместо знакомого дома голое место.

Дэнхем хрустнул пальцами и хриплым, чужим голосом спросил:

– Что же нам делать?

– Подумать о себе. В баках осталось совсем мало бензина, – недружелюбно ответил бортмеханик, и в этом тоне механика Дэнхем почувствовал упрек себе, больше чем упрек – обвинение.

Бэйлдон посмотрел в окно. На водной поверхности, как нарочно, не видно было ни одного парохода, ни одного дымка.

«Какое счастье, что мы летим на самолете-амфибии, – подумал журналист. – Когда истощится бензин, мы сможем спуститься на воду. Разошлем сигналы бедствия, и нас подберут. Мы находимся на оживленном морском пути. Наше положение не так уж плохо. А вот бедный Дэнхем – конченый человек… Ему не подняться… Но какая сенсация…»

– Мистер Дэнхем, разрешите послать радиотелеграмму об исчезновении «острова».

Дэнхем тускло посмотрел на Бэйлдона, помолчал, словно не понимая вопроса, и резко ответил:

– Нет! – и, шатаясь, пошел в кают-компанию.

«Что за упрямец! Неужто он надеется, что его «остров» вынырнет со дна моря?»

– Но почему же нет? – не унимался Бэйлдон, следуя за Дэнхемом.

Дэнхем не отвечал. Он грустно опустился за большой обеденный стол и сжал голову. Лицо его постарело.

Амфибия все кружилась. Моторы начинали захлебываться…

Вдруг Дэнхем, сильно стукнув по столу кулаком, поднялся, нервно заходил по каюте и заговорил как помешанный:

– Да, да, да, да, да. Это штучка Вейса. Проклятого Вейса. Это преступление. «Остров» погиб, остается спасать честь… Нет, «остров» не погиб. Он не может потонуть быстро. «Остров» сорвался с якоря. Его необходимо разыскать. Далеко он не мог уплыть. Лететь на розыски.