Александр Петрович Бадак
Воздухом одним дышать
– Ушел и ушел. Жизнь-то не кончилась. Ещё вернется. Лучше тебя не найдёт!
– Уже нашел. Даже разговаривать со мной не хочет.
– А ты?
– Я его видеть не могу! И не хочу! Ненавижу этого козла!
– Вот и ладненько. Вот поэтому он и смылся с глаз долой.
– Как же так? Я всё для него делала! Я жила для него!
– Видимо, он созрел, возмужал и решил пожить сам, без посторонней помощи.
– Но он же без меня не сможет! Да ещё с этой лошадью! Купил себе байк. Зачем? Чтобы разбиться?
– А ты его просто отпусти. У тебя тоже начинается новая жизнь. Уже для себя, а не для него. После таких резких поворотов даже река меняется. Что уж говорить о человеческой судьбе!
Люда затихла. Прибралась, успокоилась. Поболтали ещё немного. Петрович предложил ночлег. Она улыбнулась:
– Меня внизу ждёт автобус. Мы с девчонками возвращаемся из Китая. Проезжала мимо, накатило былое. И так сжало сердце, что разревелась. Попросила заскочить к тебе.
– Молодчина!
– Я загадала – если увижу тебя, всё в жизни встанет на свои места.
– Встанет, Людмила, встанет!
Люда обняла Петровича, поцеловала в щеку.
– Ты же вдохнул в меня жизнь однажды. Спасибо, что сейчас выслушал.
На улице уже сигналили. Люда побежала вниз. А провожающий Петрович растерянно стоял на лестничной площадке в семейных трусах и майке, нелепо помахивая рукой. Неужели это не приснилось. Зачем жил? Зачем жил? Вот затем, чтобы услышать, что кому-то пригодился. Потом зашел в квартиру, вздохнул полной грудью, взял гитару и запел своё, давно забытое:
Вот и всё, вот и всё, вот и всё.
Пусть назавтра меня унесёт
По хмельной полуночной волне
Не к тебе, не к тебе, не к тебе.
Что поделаешь, видно судьба
Одному коротать холода.
Но останется радости нить
Мимо окон её проходить.
Голых веток осенний вопрос:
«Ну зачем тебе жить довелось?»
А затем, чтобы ночью опять
У окошек её постоять.
