Александр Алексеевич Ананьев
Книга шестая. Необратимость

Навык ставить точку

В ходе работы над книгами стал обнаруживать, что чуть ли не разучился читать бегло. Сидишь вчитываешься в текст, выискивая противоречия по смыслу, неточные обороты, повторы, просматриваешь орфографию, изыскиваешь аллегории, аллитерации. Вот если бы я ещё имел лингвистическую подготовку, а то ведь я толком не знаю, как писать положено. Пишешь то, и так как пишется. Вскоре обнаруживаешь конфликт навыков скорочтения и обработки текста при подготовке книги. Вычитка забирает массу времени, но составляет особое наслаждение.

Этап создания черновика или «рыбы» условно окончен, переходишь к формированию понимания структуры книги. Какие отрывки куда вставить, где убрать, где дописать, что-то поменять местами. Выставить заголовки, подзаголовки, ещё вычитать на чистоту слога. Но главное, предстоит разрешить вопрос этики повествования, этики к самому себе, в том числе знать, когда завершить замысел повествования. Это очень метафизический навык – знать, когда остановиться и когда тронуться. Несколько странное выскользнуло выражение: «этика к самому себе», но мой поток стремится обрести форму, и когда рождается термин приходится осмыслять его объём. Прелестная задача, и тоже составляет частичку удовольствия писательского призвания.

«Этика к себе» вероятнее всего означает лексическую и смысловую корректировку на фоне базисного удовлетворения личностных потребностей. Пишу я довольно длительное время по моим меркам – около полугода на книгу. Пишу отрывками в разные периоды и в разных состояниях. Много воды утекает за полгода, и порой перечитывая начальные отрывки, хочется их переписать, исправить, дополнить или удалить с учётом обретенного понимания порядка вещей. Тупиковый путь был бы, реши я всерьёз вести такую корректуру. Когда-то нужно поставить точку, предоставить себе право и возможность зафиксировать образ мыслей в том моменте. Только в каком? Хочется придать актуальность зарисовке, чтобы оконченная книга в большей степени отражала проживаемый опыт и характер суждений.

К счастью, переменчивость жизненных обстоятельств не оставляет подобного шанса. Настроение и отношение к написанному постоянно движется, но все как-то само разрешается. Отрывки перемешиваются, как карты в колоде, обрастая новыми деталями, образами и новой тональностью. Иногда меняю тон, скашиваю углы, снижаю резкость подачи. Любопытный процесс, ведь сам я не читаю уже оконченные книги. Может составляю какое-то наследие, бэкграунд на будущее. Может пишу для других поколений или для детей. Может лет через 15 – 20 настанет момент, захочется вновь увидеть себя в начале. Проникнуть внутрь того существа, что ушло, преобразившись в меня текущего. Тоже работа, и она не смолкает раз от раза.

Постоянно калибрую отношения внутри и угол зрения. Каждую неделю проживаю в цикле от субботы к субботе, от голодания к голоданию. 36-часовая чистка достаточна для перезагрузки мыслей и ощущений. Каждый раз события вокруг отражают тенденцию к переменам и движениям. Новшества в мелочах, в тонкости восприятия, глубине пониманий и широте видения мира. Иногда даже в рамках одной недели приходится умиляться себе прежнему, замечая колоссальную разницу в мыслях и действиях. Иногда случаются не такие приятные осознания, но все часть одного процесса движения. Пусть это шаг назад, но против него идёт два, а то и три вперёд. Приличная динамика, хотя уму все мало, хочется ускорить, хочется куда-то успеть.

Некуда торопиться, но манифестирующая мощь бьет копытом, рвётся к постоянному действию. Больше активности, больше работы, и вроде как всего побольше, но единичное тело медленное и пугливое. Оно просит время на адаптацию в текущем моменте для изучения, для упрочения позиций. Ему нужны паузы для осмыслений, тогда оно поведёт и все покажет. Жизненный ритм отбивает именно оно, и теперь мы начинает дружить все глубже, все взаимнее. Танец обретает грацию с эстетикой.

Понимание жизни как течения реки по руслу также означает снятие лишних амбиций. Некуда рваться, и незачем впустую сочинять хотелки покорения планеты. Приходится сложить копья, оставить затею другим. У меня есть стезя. Тут тепло, уютно и просторно причем для меня одного, ни для кого другого сейчас места нет. Нет почвы конкуренции. Это игра в одного и надолго. Разное было, разное будет, мне все доходчивее поясняется миром, кто я и где мне место. Так неделя за неделей голова проясняется.  Много меняется, пожалуй, слишком многое, порой значительно больше, чем хотелось бы, и от того так занимательно писать о себе. Нужно оно кому-то или будет нужно позже мне уже без разницы. Есть эзотерическое мнение, что ещё на моем веку мир переменится коренным образом, и в нем точно будет место въедливым рукописям бродячих еретиков.

Бесстыдство перемен и спасительная этика предателя

Хотя и теперь в 2021 году мои идеи 2018-го года слишком эксцентричны, слишком аморальны для большинства. Время еще не пришло в должной мере, но идет буквально на глазах. Капля за каплей. Не уверен, что текущий тренд заунывных треков от глянцевых джигитов перерастет в прикладные трансформации, но в меланхолию переосмыслений люди погружаются все глубже. Чувствую эти веяния все тоньше по Москве. Сейчас в начале июня 2021 года многие продолжают ожидать возврата к прежнему миру доковидовской формации. Пока им невдомек безвозвратное течение жизни, психика не готова проститься со многим. Перемены всегда болезненны, а потому занимают время на инерцию и мутацию сознания. Может к 2027 уже останется меньше сомнений, меньше иллюзий возврата к придуманному прошлому, в котором почему-то всегда лучше, чем сейчас.

Так устроено у целых поколений людей, они становятся больными, разум гаснет, энергия уходит, а старость забирает здоровье уже с тридцати лет. Прежний то образ жизни требовал отдачи под завязку, а теперь времена ускоряют шаг, и гонка с новой скоростью требует основательной прыти. В существо моего повествования действительно тяжело проникнуть, оно вроде как на ладони, но впитать под кожу на раз не выйдет. Вокруг все условность, состоящая из установок, категорий, значений и образов. Человек не рождается рабом таких условностей, он приходит сам по себе. Условности вроде социальных ценностей, общественного статуса, карьерного роста семейных привязанностей в одно и тоже время и есть, и нет.

Они есть, потому как придуманы и навязаны большинству, а нет их, потому как отбросить догмат может каждый. Быть собой – тяжелая ноша, свалить которую теперь не удастся. Увидев иной срез реальности, начинаешь замечать, что можно выбирать. Можно выйти из-под заслона и ограничений. Придётся начать знать себе место, которое тоже не есть константа. Оно течёт, и единого названия не имеет. Вообще названия, знакомые уму, априори не могут описывать индивидуальный путь конкретного человека. Отдельные слова, конструкции, смыслы и паттерны могут иметь место, но вот собрать из низ собственный пазл придётся каждому.

Мы не рождаемся потомственными врачами или адвокатами. Это только кубик. Маленький бесполезный сам со себе, но кубик. Передача шаблона одним поколением влечёт втискивание в него другого. Пихают круглое в треугольное. Недолго идёт нравственное побоище внутри личности, прежде чем насажденные страхи возьмут верх. Малышей учат бояться «чёрного дня», т.е. когда не будет денег. Спустя несколько первых лет жизни они принимают правила игры, и участливо начинают бояться. Потом трясущиеся родители предлагают единственную известную им таблетку, снижающую градус потрясения – будь таким, как я или чуть-чуть лучше, ну или хотя бы как “люди”.

Это еще если повезёт, и родители достигли хоть какую-то реализацию, чтобы натужно ее проповедовать. Воспринимая детей собственностью, родители и помышляют таким образом, стремясь воссоздать улучшенное, и обязательно подконтрольное продолжение себя. Демонстрируется понимание жизни изнутри одного текущего туннеля реальности. Если они уже давно на нем зависли, то понятия не имеют о самой возможности движения по линиям мудрости. Суждения проистекают из имеющихся ограниченных пониманий реальности, а значит преемственность будет очень сжатой. Да, поколения сменяются, но транслируемый опыт ограничен ограниченностью самого транслятора.

Если так сталось, что под одной крышей собралось три поколения, то можно считать, что преемственность огульно поглотила самость. Всего лишь перекачали догмат из одной головы во вторую, затем в третью, обильно снабдив собственными страшилками. Чем больше живут люди, и чем устойчивее между ними связи, тем беднее ментальный генофонд, и слабее итоговая мутация. Хочется того или нет, но консерватизм сейчас играет против людей. Когда-то он помог выстроить «добрые времена», снабдив обширной инструкцией по сохранению коллективного опыта. Все социальные ценности именно так и слагались, как залог выживания в постоянном страхе гибели.

Отец нудил перед сыном, обучая выживанию через социализацию под присмотром жены, попутно вколачивая в семейный кодекс поведения “настоящего” мужчины подконтрольного женщине. Ни в право, ни в лево. Не может воспитатель допустить революционного скачка для ученика, ибо тому придётся выйти за рамки. Сама возможность выхода за рамки транслируемых ценностей пугает родителя, ставя под сомнения его жизненный опыт, достижения и состоятельность во всех отношениях. Выходит, чтобы стать собой, выйдя за рамки привитых условностей придётся послать их подальше, идя в «никуда».

Естественно, что «никуда» является таковым только для тех, кто ещё внутри консервной банки. Весь мир, известный человеку, все его мировоззрение образует такую банку, и вот теперь он на пороге выбора. Шагать дальше в это «никуда» или оставаться в прежнем догмате, который развенчивается со всей очевидностью. Как теперь маме с папой насаживать детям плесень скрипящего мировоззрения, если оно упирается в несостоятельность каждый день. Начиная с марта 2020 года жизнь очень доходчиво поставила под сомнение устоявшийся порядок в головах. На пути к индивидуализму придётся выйти из концепции стадного выживания, преодолев самый мощный страх выживания.

Только вот коварство, ведь именно в такие периоды глобальных потрясений начинает обостряться обратный процесс, процесс реколлективизации. Когда всем страшно, то хочется залезть под одеяла друг к другу. И вот тут разгуляться в личностной трансценденции, когда из чащобы волки воют? Мир и здесь идёт на встречу, создавая обстоятельства разъединения людей через изоляцию, карантин, закрытые границы и прочие ограничительные меры. Люди упрямо не хотят видеть суть текущих перемен, яростно сопротивляясь эволюционным новшествам. Начинают искать виноватых, а сообща искать опять же проще. Подключается эффект толпы, где люди теряют остатки самостийности. Может даже показаться, что эволюционный тренд загнул вспять, как бы против индивидуализма.

Вместо роста осознанности и выхода в самодостаточность через разобщение, люди истерически стремятся в объединения. Реакционная направленность таких объединений в очередной раз подчёркивает тонкую организацию переходного периода. В один день человек не сможет выйти в умиротворённое самодостаточное одиночество без внешней подпитки. Слишком большой груз страха, ведь, помимо прочего, плечо каждого тянет лямка виновности и ответственности перед всеми вокруг. Если ты немощный, то усердно эксплуатируешь позицию жертвы, которой все должны. Если пассионарен, то начинаешь быть должным лишенцам и социально обиженным всякой масти. Опять какая-то терминологическая ересь вроде круга замкнутой жертвенности или замкнутого круга жертвенности, а может жертвенного замкнутого круга. Разница чувствуется, но сейчас не суть.

О том и речь, что осознать текущий порядок вещей будет трудно. Придётся выйти за рамки понимания «доброзла», перестать чувствовать виновность и ответственность. Все через практические шаги “кидалы”, “предателя” и “изменщика”. Только так можно отсоединиться от балласта, и это теперь жизненно необходимо для выживания. Живительный рывок требует сил, нужна энергия, которая есть. Всегда была. Только постоянно сливалась на разные обязанности, морали и ценности. Чтобы повернуть на путь к себе, придётся исполнить виртуозный кульбит, встав на канат эквилибриста без шеста. Идти придется с филигранной точностью, по самому острию, на грани проходимости или плавучести.

Моральный облик вместе с этикой меняет направленность, и на какой-то период получает обратную окраску. Теперь забота о ближних заключается в том, чтобы сбросить их с иждивения, перестав давать пойманную, но заражённую рыбку. Теперь любовь заключается в прохладной отстранённости, когда человек возвращает тяготы самобытности своему партнеру. Любить – не есть раствориться в страхе коллективного выживания. Любить – значит научить человека именно его самости. Колхозы тем вредны, что участники не умеют жить без руководящего начала. COVID разбивает колхозы во всех сферах, учит мудрости и самодостаточности, снимая привычную повестку: когда приходить, когда уходить и что делать.

Нельзя ни в какой мере обрести цельность, если не знаешь, как жить без сообщества, без опоры извне, без папы и мамы, без начальника и без мужа. Но это симметричный процесс, ибо у начальника, президента и отца есть такая же зависимость от подчинённых, граждан и детей соответственно. Они есть система, единый организм, и теперь его придётся разрушить. Никому не захочется по доброй воле. Пока корпорация безубыточна, она неспособна к промышленной революции. Не хочется даже пересматривать положение постепенно, потому эволюция помогает, засылая вирусных помощников.

Параграф 2

Есть мнение, что мне и моим книгам мешает технический возраст. Будь мне хотя бы 55, а лучше 65 лет, нас бы воспринимали седовласыми и непременно умудрёнными старцами. «Нас» в смысле меня и книги. Вопрос недостаточного возраста преследовал меня с давних пор, прямо с института, когда втягивался в юридическую практику. Клиенты неохотно проникались доверием юному специалисту. Все же я становлюсь старше годами и когда-то мои 35 явно прибавят веса, да и книг добавится, но, когда это будет. Есть только «сейчас» и похоже в нем идёт парадоксальная тенденция, чувствовать себя все моложе здоровьем и энергией, словно время обернулось вспять. Стоило сказать про поздний возраст, как тут же начались ассоциации и какое-то вживание в образ. Думается, вряд ли мой слог останется прежним. Вряд ли мысли и поступки будут столь же юными и дерзновенными, а общее состояние какое-то резкое, зигзагообразное, словно дровосек на деляне.

В том возрасте будет явно что-то ещё, что-то невообразимо обстоятельное в манерах и общем восприятии мира. Вместе с тем, кое-что точно останется, ведь я и сейчас замечаю за собой штрихи былых времен, вроде интонации или слов, подхваченных долгие годы назад. Сомневаюсь, что впредь тексты будут усложняться, скорее я найду иной стиль в меру упрощённой, но проницательной манеры. Едва вспоминается пора прежних трёх-четырёх лет, это было где-то так далеко, кажется, от того меня мало чего осталось. Переменчивость как снежный ком сминает прежние состояния, формируя новизну. Само тело трепещет от трансформации, которые тоже шаг не замедляют. Все идёт куда-то туда, о чем ещё думать не положено. Каким я стану года через 2-3?

Сейчас время ускоряет шаг. В мае 2018го еще в Красноярске до переезда к родителям, я написал пару писем себе с датой вскрытия конвертов в мае 2019-го. Дата настала, но открывать не захотелось, слишком живы были те эмоции. Диапазон личностных сдвигов в рамках концепта, и особенно по началу дается со скрипом зубов. Перемены не спрашивают. Иной раз, казалось, что день движения во взаимодействии с Проводником приравнивался к году прежней жизни. И все же не открыл. Затем прошёл ещё год, уже жил в Москве, но все равно открывать не захотелось.

Скоро наступит очередной май, но, пожалуй, сохраню их подольше. Мне, образца 2017 года, ни за что бы не поверилось, что все это может приключиться. Так долго и так выразительно недолюбливал столицу, но оказался там, где было страшнее всего оказаться. После такого волевого и болевого рывка, переезд в любой город любого континента уже не составит значительных усилий. Просто техническая работа. Будет иной пространственный скачок туда, где меня уже ждут.

Книга про Путинцева

Уже не в первый раз мир подкидывает идею написать книгу именно про моего Проводника. Вовсе нечасто я упоминаю его имя в своих текстах, и тому есть мотив. Где-то прежде вроде бы я этого уже касался, но затрону и сейчас. Не то чтобы я жадничал употребить лишних двадцать букв его имени, и не то, чтобы хотел стянуть лавры на себя. В ходе одного из давних диалогов, с его стороны были вполне утвердительные предположения на этот счет, мол моя гордыня тянет покрывало на себя. Кроме того, нужен был период центрирования на себе без внешнего идолопоклонничества.

В свою очередь отчего-то чувствую, что не пришел черед и пока уместнее напустить туману из таинственности. Просто он есть, и это первоисточник. В конце концов, в анналах детективных хрестоматий говорится, что сокрытое наращивает интригу, а значит ценность саму по себе. Вероятно, тем же принципом вдохновлялись основатели культуры женского нижнего белья. Тело в выгодном элегантном белье создает больше сексуальности, чем нагота. Кто знает, тот и так знает, к тому же широкий массив узкого круга моих читателей и так в курсе фигур нашего движения. Придет еще время для той книги, быть может совсем скоро. Для такой задачи нам неплохо бы оказаться поближе на продолжительное время, и похоже оно наступает.

Первую книгу «Мой Путь» анонсировал он, причем как книгу о себе. Говорилось, что книга о нем. Анонс был обтекаемым, и в определенной степени лукавым. Нужно же было вдохнуть жизнь в новообразование. Естественно, это заранее не обсуждалось, а суть данного обстоятельства я обнаружил при выходе второй книги. Запросов на приобретение было значительно меньше. Однако, ни одной претензии.

Вместе с тем, писалось по мотивам взаимодействия с ним, но главное, писалось вообще именно благодаря этому движению. Все только через личное проживание. Никак иначе подобная доктрина не смогла бы появиться на свет. Описывать жизнь откровенно, художественно и с погружением составляет залог вдохновения для меня. Вместе с тем, сам предмет повествования образовался благодаря той судьбоносной встрече. Крайне сомнительно, чтобы в прежнем образе жизни я нашел время и вдохновение на такую трудоемкую и неприбыльную затею. Само допущение полностью абсурдно!

Творческий вымысел на ровном месте мне не свойствен, и сама идея о пустой выдумке видится чуждой. Отрешение в пользу мира фантазий оставлю желающим. Да и в целом, энергия творчества не дается в разрушенный храм. Выворот наизнанку бытия был заложен примерно за год, но основное действие разворачивалось под его дирижерством. Как раз тогда зимой начала 2017 года я осваивал разные техники повышения личной эффективности, в том числе писал планы на год. Там уже было заложено написание книги к концу 2017 года. Много чего еще было, равно как была декомпозиция по всем канонам жанра начинающих достигаторов.

Наметил шаги, приступил к закрытию промежуточных интервальных отрезков. Разумеется, и предположения о предмете повествования не было в голове, потому я двинулся по известному и проторенному пути Андрея Парабеллума. Именно от него я узнал, что для подтверждения и формирования экспертности в своей нише хорошо бы стать автором профильного издания. Постольку сил, времени и желания писать не обнаруживал, то решил воспользоваться парабеллумовским сервисом написания книг. Позвонил, пояснил, уточнил и получил обратную связь о воплощении моей писательской хотелки за 100 тысяч рублей.

Напишут текст, сделают дизайн обложки, электронную и печатную версии, издадут минимальный первый тираж, еще и встречу с читателями организуют. Все это при том, что я понятия не имел, о чем писать. Тогда я узнал, что для выполнения заказа мои авторские мысли не нужны, требуется лишь оплата и имя на обложку. Рабочих заготовок фрилансерных писателей у них в избытке. По сути, это тоже конвейер, знай только имена заказчиков подставляй. Сейчас такие услуги упали в цене, и стать автором можно сильно дешевле, если содержательную планку не задирать.

Все это никакого отношения к творчеству не имеет, а потому бессмысленно, разве что для прикладного предпринимательского употребления. Таких «как бы авторов» хватает, и почти каждый известный человек уже обзавелся агентством литературных негров, пописывающих для него. Прелестная затея в любом случае, и в студеный январский вечер 2017 года, сидя в Красноярске больших мечтаний я не имел. Книга была одной из сотни позиций в том плане. Жизнь била ключом можно сказать, хотя и неумолимо тащила к очередному таинственному повороту. Это как раз то, чего вожделеют многие, стремящиеся начать заниматься повышением личностной эффективности.