Александр Александрович Чечитов
Туннель в пустоту
Прошлой осенью Джуди сильно огорчился, когда вместо меня, почту ему доставил мой коллега Фрэнк Бишоп. Тогда мама сильно отравилась. Полтора месяца я провел у её кровати и к счастью все обошлось. После этого случая Джуди неизменно справлялся о её здоровье. Он даже одолжил мне хорошую сумму на лечение матушки, позволив возвращать долг по возможности.
Неужели можно найти второго такого, кто мог бы так вкалывать в его возрасте?! – подумал я.
Запылённые, пожелтевшие фотографии на стенах деревянного дома, запомнили Джуди высоким парнем, с массивными кулаками.
В ту пору, он любил носить военную форму, оставшуюся после недолгой службы в армии. Время согнуло его совсем немного, оставив в напоминание искру задора в зеленых глазах.
Несколько раз мы останавливались около снимков, аккуратно пробитых и повешенных на гвоздики ровно в ряд. Армия занимала добрую половину его рассказов, и он говорил о ней с нескрываемым удовольствием.
В самом конце, почти касаясь угла комнаты, висела широкая, резная рама для картин. Её золотистое покрытие местами потрескалось, а края давно поблекли. В ней чувствовалось едва уловимое присутствие былого величия. Вместо картины, немного отклонившись от центра, внутри располагался помятый снимок. Джуди проходил мимо него, во время наших разговоров, словно там ничего не было.
Да, миссис Ларсон, была необычайно стройна в юности. И эта фотография, очень хорошо передала все тонкие, изящные черты её тела, одетого в простое, холщовое платье. К сожалению, верхняя часть фото оказалась сильно истертой, бесследно скрыв лицо женщины.
Теплый воздух обретал полупрозрачные, округлые формы, вылетая из разгоряченных легких Джуди. Кожа моя покрылась мелкой дробью бугорков, и я поёжился от пробравшего меня холода. Определенно температура в пещере опустилась, но я не мог понять почему.
– Пора, – запыхавшись, произнес Джуди. Он принялся неистово колотить камень. Осколки пролетали над моей головой, и мне стало не по себе.
