Алексан де Забаре
Древний МагиКон
Пролог
Раздался оглушительный грохот, словно обрушилась огромная гора. Стены сотряслись. Снова. Падать уже было нечему, на каменном полу главного зала валялись опрокинутые подсвечники, перевернутые столики, стулья и кресла, рамы картин треснули от удара, а дорогие холсты картин и ткани искусно вышитых гобеленов были затоптаны спешащими солдатами, слугами и прочей челядью. Все спешно покидали замок – солдаты спешили на защиту, а прочие поскорее скрыться и найти более безопасное место. Последние пробегающие через главный зал к лестнице – седая служанка с узелком своих пожитков, которые успела собрать, и два молодых лакея, не обратили внимание на своего князя и молодую даму.
– Ты сумасшедший! – женщина старалась перекричать ужасный грохот и раскаты грома. – Я не стану здесь оставаться. Последний раз предлагаю, пойдем со мной. Ещё не поздно!
Темноволосый мужчина с силой ткнул указательным пальцем женщине в ключицу.
– Это ты, должно быть, сошла с ума, Лилит, раз сомневаешься в моей победе. И если сбежишь, поплатишься за свою трусость, предупреждаю!
– Если не сбегу, погибну, – возразила женщина, попятившись от тычка.
Взгляд мужчины пылал от гнева и не обещал ничего хорошего, но женщина не испугалась, наоборот, широко расправила плечи и ещё сильнее выпрямила спину.
– Белиал, Гемах и Во-Аэль убиты. Кезеф пропал. Остались только мы с тобой … – Лилит прервала сильная пощечина. Женщина потеряла равновесие и чуть не упала, удержавшись за край камина.
– Как ты посмела сравнить меня с младшими?! Ты, жалкий выродок!
Замок сотрясся от очередного взрыва. Где-то, уже совсем близко послышался шум рухнувших от удара стен.
Лилит с трудом сохранила равновесие. Она стерла небольшую струйку крови с разбитой губы и вскинула подбородок, казалось, став выше в несколько раз, в глазах её блеснул гнев, который быстро сменился озорным блеском. Она звонко рассмеялась.
– На прощание прими от меня подарок, Самаэль – Алиенор, эта гнусная ведьма сдохла.
Самаэль резко выпрямился. Через мгновение он облегченно выдохнул и немного расслабился. Лилит снова расхохоталась, отошла на несколько шагов назад широко раскинув руки и присела в легком реверансе, манерность которого вместе с лукавой улыбкой говорили о насмешливости, а не о почёте этого реверанса. Затем её охватило яркое пламя, от которого не шло никакого жара. Она исчезла.
Очередной подземный толчок заставил мужчину прийти в себя. Самаэль отряхнулся от сыпавшейся со стен и потолка пыли и пошел к выходу, который вел на большую террасу-балкон, с него открывался вид на внутренний двор замка и главные ворота. Всё ещё отряхивая свой черный кафтан, по плечам которого были вышиты золотой нитью сложные витиеватые узоры, один из падших ангелов, ныне называемых людьми демонами, продолжал бурчать о грязной полукровке, недодемонше и подстилке Дьявола, а также о том, как он разделается с ней, вот только сначала разберется с этими ведьмами. Открывшаяся с балкона картина заставила Самаэля забыть и о запылившемся кафтане, и о грязной полукровке.
Главные ворота и крепостная стена вокруг них на добрых сотню метров была превращена в руины. Внутренний и замковый сад были усыпаны разбитыми камнями и остатками деревянных балок от крепостных защитных галерей и башенной смотровой площадки. Бой уже почти прекратился, но всё ещё слышались крики рвущихся в атаку и погибающих вампиров.
По двору к главному входу замка не спеша шли четыре женские фигуры в алых бархатных плащах с глубоко накинутыми капюшонами. Не смотря на поднявшуюся словно туман пыль, одежда женщин оставалась безукоризненно чистой. Вокруг четырех фигур едва заметно мерцал сгустившейся воздух в форме шарообразных сфер. Возникающие перед ними фигуры вампиров, элитных кровожадных защитников замка в черных мундирах, вспыхивали алым, синим или черным огнём и падали, стоило одной из женщин взглянуть на них. Кто умудрялся подобраться к ведьмам поближе, рассыпались в прах, едва им стоило коснуться защитной сферы.
Один из архивампиров атаковал магией крови, направив мощный карминовый энергетический сгусток в ближайшую из ведьм. Её защитная сфера замерцала синим и в одно мгновение поглотила атакующее заклинание упыря. Женщина остановилась и откинула капюшон. Молодое личико, обрамленное светло-русыми волосами, не скрывало своего отвращения. Ведьма подняла руку в сторону архивампира, после чего тот взлетел в воздух и издал истошный крик, наполненный болью. Спустя секунду крик стих и по двору разлетелись брызги крови и ошметки разорванного на множество кусков тела.
– Сколько осталось? – спросил Самаэль не отрывая взгляда от происходящего внизу.
Сзади Падшего на одно колено опустился мужчина, его молодое, без единой морщинки лицо было измазано сажей и кровью, а ярко-рыжие волосы спутаны, темно-синий камзол и штаны покрыты пылью, правый рукав разорван.
– Не больше десятка вампиров. Я слышал, как сейчас кричал Райс, значит из архивампиров остался только я.
– Собери всех оставшихся, Лукас, и покиньте замок. Ваша смерть больше ничем не поможет. Если я не появлюсь или не дам о себе знать в течении трёх суток, объяви себя Верховным Архонтом и Наместником Дракулы. Сохрани всех моих чад, кого сможешь.
– Да, Дракула – коротко кивнул архивампир.
Падший был праотцом вампиров и их верховным повелителем, носившим титул Дракулы, что переводится как «Пьющий первым» с низо-инфернского языка. Вампиры были самыми сильными и удачными созданиями Самаэля, который щедро одарил своих чад не только неутолимой жаждой к убийствам и жестокости, не только ненасытностью человеческой крови, но дарами, среди которых невероятная скорость, выносливость и долголетие. Соответственно, кровожадные творения почитали своего создателя как своего Бога.
– И ещё, Лукас, – окликнул его Самаэль, когда парень собирался уже уходить, – Отныне Лилит должна быть объявлена кровным врагом всех вампиров и порождений ночи. Её чада и все приспешники должны уничтожаться на месте. Кто же убьет саму эту тварь, займет её место в иерархии Ада. Иди.
Лукас удалился со всей вампирской скоростью, его очертания расплылись, словно пролетевшая мимо комета.
Оглушительные раскаты грома сопровождались яркими всполохами золотистых молний. Пыль уже почти осела, но сгустившиеся тяжелые грозовые тучи сохраняли сумрак.
– Вы же знаете кто я, – прогрохотал на весь замок голос Самаэля, – вам не справиться со мной!
– Мы знаем кто ты, Падший, – ответила одна из ведьм, самого низкого роста.
Все четыре ведьмы скинули капюшоны, под которыми оказались молодые красивые лица.
– И мы покончим с тобой, – добавила вторая.
– Или я покончу с вами, – усмехнулся Самаэль.
– Да, или ты покончишь с нами, – спокойно ответила третья, в меру полненькая ведьма.
Падший решил не затягивать с действиями. Он резко развел в сторону руки и невидимый порыв, заревев, понесся вниз к соперницам, сметая всё на своём пути. Парапет балкона и макушки деревьев были срезаны по косой, словно острым невидимым лезвием. Это невидимое лезвие врезалось и вскопало землю позади ведьм. Их щиты замерцали и исчезли.
Самаэль залился злобным смехом и уже приготовил огромный заряд энергии для второго удара. В этот раз он направил вполне ощутимую и видимую широкую волну синего пламени, которая неожиданно остановилась на половине пути, разбившись о невидимую стену, как морская волна разбивается о скалы.
Словно прибой, ударившийся о скалы, волна синего пламени стала откатываться обратно. Самаэлю пришлось погасить своё атакующее заклинание.
Тут ведьмы контратаковали, не оставляя демону времени на защиту. Коротким взмахом руки сверху вниз, словно указывая путь, четыре женщины объединив свои силы в одну мощную атаку обрушили на Самаэля поток несчетных смертоносных золотых нитей молнии. Все тучи были испещрены тонкими вспыхивающими нитями, которые тянулись к одному месту и столбом лились на указанное ведьмами место. Ветер и шум стояли невероятные.
Контрзаклинание не достигло своей жертвы. Едва первая нить молний устремилась в Самаэля, со всей своей демонской скоростью он исчез, объявившись на месте разрушенных ворот. Демон поднял в воздух все обломки в округе и запустил их в отвлеченных своей атакой ведьм.
Женщины в алых плащах не отпускали своего щита, и он выдержал, встретив и расщепив в пыль первые обломки крепостной стены. К нему обернулось сразу две колдуньи, полненькая и низенькая, перехватив летящий смертоносный мусор и отправив его обратно. Две другие прекратили ослабевший поток молний, но оборачиваться к разрушенной крепостной стене предусмотрительно не стали. Это было верным решением, Падший ангел вновь вернулся на полуразрушенный балкон.
Новую атаку демона отбил защитный, мерцающий зеленым, экран.
Самаэль хотел переместиться, но у него ничего не вышло. Послышался увеличивающийся гомон. Речь. Четыре женщины разошлись друг от друга на десяток шагов образовав квадрат и всё громче и громче что-то проговаривали на неизвестном языке, вытянув руки к Падшему. Не смотря на гортанность и резкость языка, произносимые слова складывались в весьма поэтичные и текучие фразы, словно стихи.
– Не хватит сил, вас всего четверо. Алиенора мертва, без неё вы не справитесь! – прокричал Падший.
«Пора избавляться от этой оболочки, – подумал Самаэль, – С твоим телом, князь Влад, я долго не выстою». Это было сложное решение, которое демон оставлял на самый крайней случай. Явив свой истинный облик в мире людей, Падший ангел более не сможет перемещаться по человеческим телам и прятаться под их личинами. Он объявит о себе, о своём вмешательстве в мир, что означает нарушение Второго Конкордата – основного свода предписаний Господа для Падших и иных инфернальных существ. Это повлечет ответ со сторон небесного воинства. К этому Самаэль пока ещё был не готов. Но ждать он больше не мог, уничтожение в смертном теле несет такой же эффект, что и уничтожение во плоти истинной – мучительное и долгое, в сотни лет, восстановление и единение сущности в Аду.
«Я не могу откатиться назад, я никогда не был так близок к возвращению!»
Тело Влада Дракулы, которым уже давно завладел Самаэль, засияло. Огненно-красный свет был настолько ослепителен, будто закатное солнце сияло прямо здесь, на расстоянии сотни метров. Смотреть было невозможно. Потом свет ослаб, и сквозь закатное сияние стали различаться черты лица высокого мужчины, выше любого человека ростом на три-четыре головы. Даже сквозь свет было ясно, что лик его прекрасен. Это была неземная красота, и можно было бы сказать, что она безупречна, вот только нечеловечески ужасны были его глаза, лишенные белка и зрачка. Они были абсолютно черные, словно бездна. За спиной Падшего поднялись огромные крылья, клочками покрытые черными перьями, а та часть, что была лишена перьев, покрыта застаревшими ранами и струпьями.
Самаэль махнул крыльями и огненно-красное сияние окончательно погасло. Взревел оглушительный ветер и с силой невероятного урагана двинулся на ведьм, сметая на своём пути остатки балкона и вырывая с корнем деревья. Падший ангел остался парить в воздухе на том же месте.
Гомон читающих заклинание ведьм усилился, одна из них перешла на крик. От всех четверых хлынули струи зеленого свечения и соединились в единый поток, усиливая защитный экран.
Вызванный демоном порыв ветра резко стих, а всё, что долетело до защитного поля рассыпалось в прах и осело тонким белым слоем на землю.
Последовала новая атака. Град темно-синих молний слетел с рук Самаэля и обрушился на мерцающий щит, который выдержал эту атаку, как выдержал и следующую, и ту, что за ней.
С каждой отраженной атакой щит истончался и слаб, но ещё держал, отчаянно мерцая зелеными всполохами. Ведьмы же не на секунду не прерывали чтения своего заклинания. Их лица были сосредоточены, а по лбу и вискам струился пот.
Огненная сфера, которую вызвал Падший едва выросла размером с арбуз. Крылатый напрягся, но сфера совсем погасла, как будто её кто-то затушил. Самаэль недоверчиво прищурился, замотал головой и только сейчас увидел, что находится в центре круга из белой сыпучей смеси, которая несмотря на порывы ветра оставалась на месте, словно приклеенная. От контура круга, как будто живые стали отделяться тонкой струйкой белые песчинки и направились к центру, вырисовывая шестиконечную звезду.
Самаэль взмахнул могучими крыльями, пытаясь сдуть белую насыпь порывом ветра, но тщетно.
Послышался злорадный женский хохот. Падший уловил движение сзади. Через мгновение уже слава промелькнула тень, ещё через мгновение возле ведьм возникла молодая черноволосая женщина, в пышном черном платье. Одета она была так, словно собралась на бал, а не на битву с одним из высших демонов.
– Катарина?! – удивленно воскликнул Самаэль. Голос его пророкотал, словно раскат грома. – Ты посмела меня предать! На что же ты рассчитываешь, грязная ведьма?
Женщина лишь зло усмехнулась и гордо вошла в центр квадрата, который составляли четыре другие ведьмы.
Белые песчинки завершили свой узор в виде шестиконечной звезды. Воющий вокруг ветер устремился со всех сторон к Самаэлю и с громким хлопком резко затих, словно сжался в вакуум. Крылья Падшего резко сложились вдоль тела, словно их стянули невидимой цепью, он упал в самый центр пентаграммы.
Небо над Бухарестом в последний раз осветила золотистая молния, грянул раскат грома и всё погрузилось в тишину.
Теперь был слышен лишь голос ведьм, продолжающих читать своё заклинание, но уже на каком-то ином языке, невероятно мягком и мелодичном. Слова заклинания стали переливаться плавно, словно горный ручеек. К ним присоединилась и Катарина.
Услышав новую речь заклинания, лицо Падшего исказилось от муки, словно каждое произносимое слово рвало его изнутри, доставляя неимоверную боль. На мгновение могло показаться, что в его черных, словно бездна глазах, лишенных белка и зрачка, промелькнула необъяснимая печаль. Он уже не пытался сопротивляться.
Темп и громкость речи ведьм стали набирать силу, плавный ручеек превратился в бушующую горную реку. С неба, разорвав темные грозовые тучи, к женщинам устремился столб ослепительно яркого белого света, они резко замолчали и выставили руки вперед, к Самаэлю. Ослепительный свет отразился от ведьм, словно от зеркала и рванул к Падшему, поглощая его плоть и немой вопль без остатка.
Через мгновение от туч и сумрака не осталось и следа, как и от Падшего ангела. На западе засияло оранжевое солнце. Был вечер.
– Надеюсь, мне не придется пожалеть, – сказала Катарина, осматривая всех четырех женщин по очереди.
– Я дала слово, и сестры меня поддержали, – ответила темноволосая девушка. Она подняла край плаща и протерла уголком взмокший лоб и щеки. – Мы не будем преследовать тебя.
– Главное, не лезь в наши дела, – добавила полненькая ведьма. – Ты по-прежнему остаёшься грязной, и мы не можем этого изменить, но…
– Но мы посчитали, что сделанного сегодня этой женщиной достаточно, чтобы сполна искупить содеянные во имя Утренней Звезды горести и злодеяния – раздался мужской старческий голос.
Все обернулись на седобородого старца в сером мешковатом балахоне.
– Это … – вздохнула вдруг Катарина, указывая на старца, после чего прижала руку ко рту, нервно прикусив кончики пальцев. Плечи её ссутулились, что было весьма необычно.
– Да, – еле слышно ответила Катарине низенькая ведьма, – Николай, Святой старец.
Все четыре женщины поклонились седобородому, которого искренне почитали в миру людей как святого Николая Чудотворца, а в кругу магов как посланца и вестника воли Небес.
– Дар, как и всё иное в Его власти, – продолжил старец, указывая перстом в небо, – и Он дарует силу рабе своей. Силу и прощение. Готова ли ты принять этот Дар и отринуть все темные и мерзкие договоры, которыми жила ранее?
Катарина молча упала на колени, обхватив себя руками. Её плечи затряслись в безмолвном рыдании:
– Д-д-даааа.
– Встань и более не должно вспоминать о твоей прошлой жизни. Ни тебе, никому другому, – сказал белобородый, оглядывая застывших с открытыми от удивления ртами, остальных ведьм, – Ты умерла и родилась вновь!
Старик возложил руки на лоб Катарине, потом расцеловал её сначала в лоб, затем в обе щеки и помог подняться. Черноволосую женщину била сильная дрожь.
– Но я явился сюда не ради одной лишь благодати, – прервал затянувшееся молчание старец, – Вы взялись исполнить волю Господа нашего и очистить мир людской от Падших, вам теперь и нести этот Крест далее. Изгнанные и Падшие никогда не смирятся со своим отлучением от лика Отца нашего. Достичь Садов Эдемских они не в силе, но они по-прежнему стремятся к миру людскому, жемчужине всех творений Создателя. Были времена, когда Падшие свободно приходили в этот мир – злость, пороки и война свирепствовали всюду. Такое было не раз, и в последний, Господь более не стал очищать мир людской от скверны новым бедствием, как то было во время Ноево. В этот раз он спустился сюда Сам, во плоти и крови. Он принял смерть и искупил все грехи человеческие, а Ад запечатал. Минуло полторы тысячелетия и Инфернальная завеса истончилась. Теперь же порвана. Кто-то должен её запечатать.
– И этим кем-то поручено стать нам? – уточнила худая высокая ведьма с широкой косой светло-русых волос.
– Верно, – улыбнулся старец, – Вам. Вам и вашим потомкам следует хранить и поддерживать эти печати. Хранить до тех пор, покуда Он сам не явится. Покуда вновь не сойдет на землю. А теперь пойдемте, я расскажу как вам эти самые печати наложить.
Седобородый вдруг остановился и обводя рукой разрушения, прохрипел с неуместной весёлостью:
– Да! И вот это всё надобно будет прибрать. Хе-хе-хе! Вам придется сегодня хорошенько потрудиться.
Открытие силы
«Вы видите вещи, и вы спрашиваете: «Почему?» А я мечтаю о вещах, которых никогда не было, и говорю: «Почему бы и нет?»»
***
Вечер 13 апреля 2010 года выдался скверным и пасмурным. Огромные тёмно-синие, почти черные тучи находили над небольшим посёлком в Южной части России. Ветер с каждым часом становился сильнее и сильнее, подгоняя этого грозового гиганта. Ночью грянула настоящая буря. Раскат грома после полуночи разбудил многих чутких сельчан. Удар молнии осветил небо.
В это время где-то в своих теплых постелях, каждая в своём домике или квартире, проснулись четыре пожилые женщины. Всех старушек разбудили не ужасные раскаты грома, яркие вспышки молнии и подыгрывающий своему оркестру ветер. Нет, они проснулись по другой причине. Они почувствовали, и они всё поняли.
– Вера, – прошептала одна из старушек и побежала в соседнюю комнату.
Спутанная копна каштановых волос, торчащих в разные стороны после крепкого сна, придавали старой женщине вид растерянности и легкого безумия. И этот вид не обманывал.
В соседней комнате на прикроватном столике стояла кружка с водой, рядом лежали очки с круглыми линзами в модной дорогой оправе, а на широкой кровати лежала ещё одна дама. Гром не разбудил Веру. Этой ночью, как и во все последующие ночи и дни она более не проснется. Старейшина Вера умерла тихой и безболезненной смертью.
Гостившая у сестры Майя заботливо поцеловала в лоб навеки уснувшую сестру и накрыла её с головой пледом. Они были сестрами по крови, по духу и по делу. Сильнейшие ведьмы, прожившие бок о бок не одно столетие. Они пережили всё, что можно было пережить – боль и радость, потери и приобретения, предательства и благодарность. Всегда рядом друг с другом. Каждая старейшина множество раз оказывалась на грани смерти и множество раз они готовы были потерять друг друга. И вот, это свершилась, одной из пяти не стало.
Ожидания, что прожитые столетия рядом и готовность к уходу близкого человека притупит печаль потери, не оправдались. Майя вытерла слезы рукавом своего ночного платья, сжала кулаки и поплелась на балкон.
Казалось, что буря достигла своего апогея и ей пора уходить. Молния сверкала всё реже. Выйдя на балкон, Старейшина Майя выставила вперед руки и с криком развела их в стороны. Гром снова ударил по своим инструментам и зазвучал ещё сильнее, чем прежде. Разряд молнии чередой начал бить в раскинувшееся перед балконом пустырь. Один удар в землю, в место через несколько метров – второй удар, и так далее третий, четвертый. Сотни раз ударила молния вскопав пустырь оставленными воронками.
Майя резко свела руки и молния устремилась прямо в неё. Ведьма поймала эту смертельную нить и удерживала окало минуты. Сила разряда увеличилась до противоестественных пределов. Наконец, она отпустила молнию в небо с немым криком. Это послание мог услышать только обладающий магической силой.
– Старейшина Вера ууумерлаааааа! – растянула она последнее слово. Буря заметно начла стихать.
Последствия смерти одной из старейшин не оставили другим четырем, да и всему мировому магическому сообществу, много времени на скорбь.
Уже на утро все новостные ленты пестрили броскими заголовками с пометками «Молния» или «Срочно». За прошедшую ночь случилось извержение вулкана Эйяфьядлайёкюдль в Исландии, землетрясения в Австралии и Тибете. Сдвиги тектонических плит грозили цепочкой природных катастроф невероятных масштабов. Активизировались почти все вулканы Камчатки и Дальнего Востока. Даже во внутренних морях, таких как Черное и Азовское поднимались штормы и смерчи неестественной мощности.
Весь магический мир почувствовал высвобождение огромной энергии, её разрушительную мощь. Смерть ведьмы от старости, по естественным биологическим причинам влечет за собой высвобождение всех сил мага одним энергетическим потоком, весь потенциал, всю нажитую мощь высвободить одним разом, в один удар. Удар же от смерти старейшины был невероятен.
Высвобождение такого количества энергии стало причиной смерти всех способных чувствовать магические потоки людей, находящихся в коме и в тяжелом состоянии в радиусе тысячи километров.
Именно этот энергетический удар и спровоцировал ряд природных катастроф по всему миру. Потому, оставшимся старейшинам нужно было действовать немедленно. Созвав членов большого и малого Совета, рассредоточив всех по определенным областям, и вызвав на помощь лидеров других магических сообществ мира, к утру им удалось остановить запущенные природные катастрофы. Те, которые ещё не успели произойти. Это потребовало огромных магических сил и энергии. Но Магический Совет справился со своей задачей, для этого он и существовал.
На утро все высокопоставленные маги собрались в огромном зале средневекового замка. Члены Верховного и Расширенного Совета, Наместники областей и Старшие смотрители районов и округов. Старейшины в бордовых мантиях сидели на своих тронах. Последний трон старейшины Веры был пуст, что вызывало шок у присутствующих. На протяжении многих столетий маги рождались и умирали, присягали на верность Совету и старейшинам, награждались ими или наказывались, и все эти столетия старейшины словно скалы, вечно и неизменно восседали на своих тронах. Теперь последний трон был пуст. На его спинку развесили бордовую мантию умершей.
Над овальным большим резервуаром с водой парило тело старейшины Веры, укутанное в белоснежный саван.
Когда торжественная церемония погребения была окончена, старейшины встали и выставили правые руки вперед. Камни в перстнях на средних пальцах заиграли и из них полились столбы мерцающего света, окутывая тело Веры. Сапфир Старейшины Нины породил синие сияние, изумруд Валентины зелёное, Рубин Екатерины алое и словно туман излил алмаз Майи. Усопшая оказалась овита ярким ореолом свечения из ансамбля разных цветов. Вода резервуара вскипела, запенилась и поглотила медленно опустившееся тело старейшины.
– Мертвое тело – мёртвой воде. Живой дух – живой воде. Небеса приняли душу нашей сестры. Да упокоен будет прах её и не обеспокоена душа.
Все четыре старейшины хором произнесли эту прощальную заповедь. Из собравшейся толпы к старейшинам двинулись две фигуры.
Первым вышел полноватый старик среднего роста, пышный, песчаного цвета кафтан до пола, с пышными белоснежными рукавами, делал его ещё более полным. В центре высокого белого тюрбана сиял огромных размеров алмаз. Это был Рукн ад-Дин Хуршах, верховный маг и глава Западно-азиатского Магического Султаната.
Второй был высокий и статный мужчина со смуглой кожей. Он был средних лет, но черные волосы его перемежались заметной проседью. Крючковатый нос придавал его длинному худому лицу хищный вид. Это был Алпаро де Гранде-Баска, Консул Латинской Магической Конфедерации. Человек столь авторитетный, что уже восьмой раз избирается главой сообщества.
Оба иерарха были влиятельными магическими фигурами в мире, и при том, часто обращались за помощью к Великим ведьмам МагиКона. Теперь они явились лично, чтобы выразить свои соболезнования. Остальные главы мировых магических сообществ прислали представителей, коих примут советники. Старейшины, встретив почетных гостей, пригласили их последовать за ними, дабы побеседовать в более теплой и неформальной обстановке. Они скрылись в узенькую не высокую дверцу, скрывающуюся за большим гобеленом.
Огромный гобелен на всю стену висел за тронами, подвешенный на растянутые от потолка и стен цепи. На нем было изображено большое помещение, судя по фрескам и иконам, изображавшим херувимов и святых – зал христианского собора. В центре зала, плотно друг к другу стояли пять молодых женщин с высокими прическами, венчавшимися высокими конусообразными атурами1 с ниспадающей на лицо светлой вуалью и в богатых платьях, доступных дамам высокого статуса. В целом весь наряд был характерен стилю «бургундской моды» позднего средневековья.
Одна из дам, вторая снизу, в зелёном платье, немного подала руку вперед, согнув ее в локте. Напротив женщин стояли два сановника, судя по одеяниям, один из них был из Католической Церкви, с традиционным головным убором Папы Римского, а второй из Восточнохристианской Православной Церкви, в головном уборе и со скипетром Константинопольского Патриарха. Вокруг них стояло дюжины две охраны в тяжелых доспехах и несколько облаченных в черное монахов, по одежде своей походивших на инквизиторов. Между дамами и священниками ярко горела большая куча длинных свитков и рукописей.
Этот гобелен останется одним из немногих напоминаний о том, что Великих ведьм было пять. Ну, пожалуй, ещё пустой трон с накинутой на спинку бордовой мантией.
***
После того, как Старейшины покинули зал, лакеи распахнули огромные деревянные двери, служившие парадным входом. На двух створках были вырезаны интересные сцены из древних легенд, на которые сейчас никто не обращал внимание.
Высокого золотоволосого молодого парня кто-то окликнул и взял за плечо.
– Иди в направлении моего кабинета, я догоню, – сказал мужчина в темно-зеленой мантии верховного советника.
Парень был одет в свое официальное облачение, которое было похоже на легкую броню античного воина. Черные штаны, черная кофта с короткими рукавами и высоким воротником, поверх которой была надета безрукавка из заклепанных друг с другом кожаных пластин.
Нужно сказать, все боевые подразделения МагиКона давно уже перешли на более современную и легкую экипировку, более походившую на обмундирование частных военизированных структур и формирований, но этот парень официально не входил в состав ни одного из военных подразделений, и когда попросил самому составить свою форму, ему не отказали.
Пройдя уже половину длинного коридора, который вёл в фойе ведомств, молодой человек в форме воина услышал приближающиеся шаги и обернулся. Его догонял тот самый мужчина в темно-зеленой мантии.
– Верховный советник Дмитрий, – церемониально склонил голову парень.
Советник был высоким русоволосым мужчиной с умным взглядом светло-карих глаз. По внешнему виду его вполне можно было назвать парнем, выглядел он лет на двадцать пять.
– Не стоит. Официоза на сегодня хватило сполна. Не считаешь?
Дмитрий легонько стукнул парня по плечу и пригласил следовать дальше.
– Честно сказать, неожиданная трагедия. И я совсем не кривлю душой.
– Авторитет старейшин незыблем, я бы и не подумал Вас обвинить – сконфузился парень в форме.
– Понимаешь, в чем ещё проблема? – задал риторический вопрос Дмитрий, затем сам же и начал на него отвечать – Ясно как белый день, что этот век у старейшин последний. Но все ждали мирного ухода. Все уже знали, что старейшины занялись решением сложного вопроса – кто из шести верховных советников займет пять мест старейшин. Мы все с трепетом ждали их решения.
– Понимаю, Дмитрий. Смерть старейшины Веры теперь может поменять планы и расстановку сил.
– Верно, молодой человек. – похвалил верховный советник.
Мало посвящённому человеку со стороны могло бы показаться весьма странным, что один парень так обращается к другому. Словно с огромным превосходством в годах. Но оно так и было. Возраст молодых на вид людей был весьма обманчив. Особенно возраст верховного советника.
– Смерть старейшины не просто может поменять расстановку сил и планы, она их уже поменяла, – продолжил Дмитрий, – Эта смерть разрушила всю предсказуемость и вызвала настоящий кризис власти!
Молодой человек лишь понимающе посмотрел на Дмитрия. Или сделал понимающий вид, но это было не важно. Они уже вошли в фойе ведомств и начали подниматься по широкой лестнице. Их голоса раздавались гулким эхом, потому Дмитрий продолжал разъяснять общеизвестные факты, не переходя ещё к сути дела:
– Ты, кажется, и сам принимал участие этой ночью в подавлении последствий энергетического всплеска. Никто не ожидал подобного, даже сами старейшины, уверяю тебя. На памяти ныне живущих ещё ни один столь сильный маг не умер естественной смертью.
– Получается, со смертью каждой из Старейшин произойдет подобный выброс магической силы? – забеспокоился парень в кожаном жилете.
– Да. И как понимаешь, вряд ли объявится тот, кто сможет отнять их жизни в бою – тихо заговорил Дмитрий.
Верховный советник открыл свой кабинет и пригласил молодого человека войти. Зайдя следом он снял свою мантию и кинул её на кресло, хлопнул в ладоши и в кабинете загорелся свет. Дмитрий всегда ценил роскошь, красоту, стиль и индивидуальность. И всегда употреблял всё это чрезмерно, особо не заботясь о чужом мнении.
Кабинет верховного советника был чрезмерно роскошно и богато обставлен, до вычурности. Одевался он тоже всегда чрезмерно стильно, даже когда такой вид не подходил окружающей обстановке и обстоятельствам. Сейчас он был одет в цветную футболку с огромными принтами, поверх которой был накинут черный пиджак. Хотя обычно он носил яркие и цветные, но всё-таки в сообществе траур. Пиджак был расстегнут. Кирпичного цвета штаны с высоким подворотом открывали голые щиколотки. Темно-синие кожаные туфли были зашнурованы широкими красными шнурками.
