Алекс Эсмонт
Три cезона
– Кстати, наши «темы» тоже можно озаглавить – «как обустроить Россию», собрав в один большой том! А вы могли бы издавать… У университета нет таких планов?– поинтересовался Артем.
– Лучшие работы всегда входят в сборник! Он хранится на профильной кафедре в течении многих лет! – ответил Куратор. – Но вряд ли кто-то из вас потянет…
– Почему – нет? – спросил Миша, только накануне перечитавший диплом в шестой раз, и в шестой раз оставшийся им доволен.
– Оценивать будут специалисты других заведений. А кто откажется от возможности поднять свой авторитет, занизив результаты конкурентов?
Изобразив смирение, Макс потянулся к закрытой бутылке с минеральной водой. Она долгое время простояла в комнате и была теплой. Оглянувшись на друзей, развлекавших внимание студенток, он энергично растряс два литра, пузырьки газа со дна столбом взвились к пробке. После чего, поставил обратно на сто, и отошел на расстояние.
– Предлагаю выпить на дорогу. У кого еще остались силы, чтобы открыть… что-то новое для себя? – с заговорщическим видом провозгласил он.
Курсанты по очереди подходили к бутылке, крутили ее в руках, трясли в воздухе. Одна из студенток покрупнее, с надменным видом наблюдавшая потуги, обогнула стол, забрала бутылку и взявшись за пробку двумя пальцами крутанула изо всех сил. Послышался треск разлома, курсанты, отодвинувшись дальше, с жадными лицами наблюдали «реакцию». Но она не последовала. Студентка поставила бутылку обратно – из открытого горлышка вылетела лишь тонкая струйка газа, едва заметная в искусственном освещении. Послышалось шипение – фонтан не вышел. Максим нахмурил лоб, с разочарованием глядя вслед отходившей от стола жертвы.
– Все ваши интриги – пустой пшик, как я погляжу! – с насмешкой сказал Артем товарищу.
– Посмотрите-ка во двор! – позвал их Эрик от окна. – Кажется, я вижу там знакомые лица.
– Кто-то из наших? – спросил Миша.
– Нет, – с мрачным видом покачал головой курсант. – Чужих…
Все подошли к окну. Хорошо освещенная территория нового комплекса включала в себя парковку, детскую площадку с «космической ракетой» и пару огороженных спортивных сооружений, с большими баскетбольными кольцами внутри.
Естественно, в столь поздний час занята была только детская площадка. Там, под «грибками» расселось несколько человек, давно выросших из горок и песочниц. Хотя и родителями их тоже нельзя было назвать. Они о чем-то переговаривались, иногда бросая неприязненные взгляды на белоснежный дом.
– Мне кажется, я узнаю одного! – сказал Максим, прилипнув к стеклу носом. – Наши тиффози.
– Разве ты их различаешь?– удивился Эрик.
– Что им понадобилось здесь? – настороженно проговорил Миша.
– Догадайся…
– Как не кстати. – протянул Артем. – Сегодня я слишком хорошо одет… И нас только четверо. – он повернулся к Максиму. – Позвони-ка Пашке, пусть двигает сюда на своем авто. А нам, похоже, придется задержаться…
Он боязливо оглянулся в сторону кухни, где орудовал их педагог.
Однако, «задержаться» не вышло. Студентки торопились домой. Жена хозяина дома выразила надежду, что «молодые люди пойдут вместе». Странное пожелание, учитывая, что просидели они весь вечер врозь. Впрочем, сейчас приглашение было кстати.
– Вы что застряли? – педагог заглянул в комнату и курсанты отскочили от окна.
– Мы ждем знакомых…– коротко сообщил Артем.
– У меня дома? – удивился Анатолий Васильевич. – Максим, на счет «знакомых»… Мне показалась, что твоя программа развлечений на сегодня исчерпала себя! Тебя должны ждать исключительно таблицы и графики…
– Ждут! – подтвердил Максим.
– А не кто-то еще… – Куратор указал на выход.
– Хорошо бы! – заметили друзья в полголоса, с волнением одеваясь в прихожей.
Молодые люди не поехали на лифте, так как все вместе не уместились бы даже в грузовом, поэтому стали спускаться пешком. Шли нарочито медленно. Девчонки успели обогнать их, внизу хлопнула входная дверь. Курсанты остановились. В кармане у кого то пикнуло сообщение.
– Ну что там? – спросил Артем, тревожно оглядываясь.
– Уже едут! – коротко оповестил Максим остальных, пряча телефон обратно.
Пройдя ярко освещенный вестибюль, курсанты вышли на крыльцо, и здесь случилась первая неприятность, которая выстроила затем за собою целую череду неудачных совпадений. Фонари, так ярко горевшие всего пару минут назад, погасли. Вокруг с трудом различались машины, скамейки и мусорные бачки. Стояла непроглядная тьма – ураган, объявленный еще утром, начинался!
Глава 8
Побоище
Миша посмотрел вверх. Небо было светлее, чем земля. По нему неслись обрывки чернильных облаков, подсвеченных сигнальными огнями стоявших где-то вблизи, на рейде, кораблей. Порывы, сносившие днем с улиц торговцев вместе с лотками, набрали силу. Деревья, раскачиваясь, били по проводам.
– Ничего не видно! Не хватало еще напороться на «ракету», и «подорваться» раньше времени. – ворчал Артем. – А еще кругом эти сетки вокруг грибков…
– Да, от «грибов» нам стоит держаться подальше! – согласился Миша.
– В любых случаях. – весело отозвался Максим.
Они свернули за угол дома и, оглядываясь по сторонам, направились к проспекту. Ветер свистел в ушах, начинало моросить. Компания вышла на боковую улицу, здесь тоже было малолюдно. Свет падал только от проезжающих мимо машин. У выхода с улочки, метрах в двадцати от них, произошло какое-то шевеление. Курсанты остановились, всматриваясь в ночь. Все утопало во мраке. Они решили перейти на другую сторону, но когда трое были уже на проезжей части, Эрик, неожиданно упал…
Друзья оглянулись – над растянувшемся в луже телом возвышались две фигуры. Естественно, падение молодого человека не было случайным, и не осталось без комментариев причастных к нему лиц. Но комментарий был настолько пахабным, что застигнутые врасплох курсанты мигом пришли в себя.
– Если у кого-то есть вопросы, то их можно обсудить. – раздался насмешливый голос, и один из стоявших напротив кивнул в сторону проходной. То, что врагов всего двое не могло ввести в заблуждение. Однако, курсанты прошли в узкий тоннель, продуваемый ветрами. Остановились недалеко от входа.
– Вы «уронили» нашего друга! Надеемся – случайно, и он не пострадал…– начал Максим.
– На днях, точнее – с неделю назад, «пострадали» сразу несколько наших друзей! – ответили ему гнусаво.
– Сочувствуем. – напрягся Артем.
– Этого не достаточно. – покачал головой первый, растягивая щербатый рот. – Зуб за зуб, как говориться…
– Чей именно… – переспросил Миша.
– Можно бросить жребий, – в кого попадет…– парень наклонился над мостовой, делая вид, что ищет камень побольше.
– Давайте поищем другой… способ. Не то я посчитаю, что вы нам угрожаете…– Эрик, стянув шарф, вытирал об него испачканные руки.
– Ну уж нет, теперь «считать» будем – мы, а вы – убегайте! Даем вам фору… – соперники загоготали. – На нашей стороне больше участников! – улыбнулся парень с щелью во рту. – Кажется, вы свой забег сегодня проиграли! – он оглянулся назад. У выхода из туннеля мелькнули еще тени. Их было не меньше десятка.
– А с чего ты решил, что я побегу? – возмутился вдруг Эрик, уже пострадавший в стачке. Он не успокоился после падения и резким движением толкнул напавшего на него. Тот не ожидая удара, опрокинулся назад, ударившись спиной о разрисованную стену. Случилось небольшое замешательство, которым стоило воспользоваться. Раньше других среагировал Артем.
– Уходим через двор! – закричал он, схватив Эрика за рукав, и все дружно понеслись к выходу из подворотни. За их спинами раздался возмущенный свист, затем топот множества ног. По звону, гулко отдававшемуся в узком пространстве, стало ясно, что многие соперники давно «подкованы» в подобных делах. А получить таким «орудие» по любой части тела было крайне опасно.
Преодолев узкий туннель, Курсанты выскочили в квадратный двор, без единого укрытия. Артем побежал к следующей арке, в стене напротив. Остальные – за ним следом. Внезапно он наскочил на препятствие и со звоном отлетел от него.
– Что там такое? – испугано крикнул Миша.
– Опять – сетка! – отозвался Артем, держась за ушибленное плечо. – Спортивная площадка!! Еще одна… – он тупо оглядывался по сторонам, ища свободное место. Из проходной появились первые преследователи. Пригнувшись, курсанты петляли между машинами, кое-как расставленными в проезде. Загудели сигнализации, замелькали огни… Эрик, бежавший позади, сокращал расстояние, запрыгивая на капоты. При этом он все время скользил на их мокрой, словно покрытой бриллиантовой пылью поверхности. Когда они достигли арки – Миша оглянулся… Теперь было очевидно, что друзей преследует не меньше десятка человек. Мысль, что они оказались здесь не случайно, вдруг мелькнула в голове, и от этого у парня содрогнулись все внутренности…
Рядом громыхнуло, со стены посыпалась штукатурка. Прикрыв голову рукам, Миша нырнул в следующий туннель, вслед за длинноногим Артемом. Проход оказался короче, чем предыдущий. Вот и новый двор… Такой же, как и тот, который они только что покинули… И новая изгородь. Артем глухо выругался. Их дистанцию сильно усложнили.
Конец ограды упирался в кирпичный гараж, а тот – в угол дома. С другого бока стоял асфальтовый каток, оставленный строителями на ночь, навалена гора мусора… Тупик!
– Только этого нам не хватало! – отбросив ногой железный штырь, воскликнул Артем. В куче было полно ломаных прутьев, арматуры, торчащей острыми концами вверх. Парень начал трясти сетку, в надежде, что ее не плотно прикрепили. Но она со звоном упиралась. К ним подбежали Максим с Эриком, и давление на сетку удвоилось.
– Придется прыгать через забор… – крикнул Максим. Высокий Артем уже перекидывал свое гибкое тело поверх решетки. В следующий миг он приземлился на другой стороне.
Миша, как и все, уступавший ему в росте, заметив выступ у кирпичного гаража, уперся в него ногой, подтянулся на изгороди, и уселся сверху. Артем ждал его, глядя через сетку на темный проем арки позади.
– Опоздали! – неожиданно проговорил он сквозь зубы.
За спинами беглецов появились преследователи. В долю секунды они оказались рядом со стеной. Крепкая фигура в спортивном костюме ухватила Эрика за локоть. Оба с яростью сцепились, впрочем, дуэлью двоих это не стало, – тут же налетели еще несколько человек. Извивающийся ком полетел на землю. На подходе были новые «атлеты».
Максим успел зацепиться за изгородь обеими руками, но его схватили за ноги, и рвали вниз со всех сил. Мише казалось, что приятель держится довольно крепко, однако прошла всего секунда, и Максим зависел на одной руке. Где он окажется еще секунду спустя, было очевидно. Манжеты его рубашки, высунувшиеся из-под куртки, из белых стали темным, и слабо блестели на свету. Он пропорол себе ладонь. Миша попытался схватить его за плечо, но… Изгородь заскрипела под тяжестью наседавших людей, и Максима с матом полетел на своих врагов, почти сразу скрывшись под их ногами.
На другом конце, казалось, шла равная борьба. Эрик тащил противника к куче арматуры. Еще немного и он мог вооружиться. Просчитав его намерения, двое оторвались от Максима и с разбега врезались в обоих… Несмотря на то, что Эрик был крепче остальных курсантов, он как кукла, взмахнув в воздухе руками, полетел вперед, на кирпичную стену. Послышался глухой удар. Миша вскрикнул. В этот момент кто-то из нападавших поднял голову, и встретился с ним взглядом. Это был совсем еще мальчишка. Животный азарт перекосил узкое худое лицо. Курсанта передернуло – они проиграют…
Шумно сопя, разошлись в стороны те, кто добивал под изгородью Максима. Миша увидел друга. Он лежал навзничь, совсем рядом, закрыв лицо руками. Высокий бритый человек стоял над ним, поигрывая в руках железным прутом. Вот он замахнулся…
Парень спрыгнул с изгороди, едва не сломав себе обе ноги. Он знал, что не успеет защитить Максима: пока поднимется и преодолеет пару метров – прут опуститься вниз. На лице палача появилась глумливая улыбка… И тут, совершено неожиданно раздался выстрел. «Это хуже биты! – мелькнула в его голове. В ушах еще гудело от хлопка, но вокруг все внезапно переменилось, и стало как будто бы более мирным, размеренным. Державший прут на отлете, пошатнулся и выронил его. Тот со звоном упал на землю. От гаража с воплями отскочило несколько человек.
Бритый человек повалился на Максима, затем перекатился и растянулся рядом. Раздался второй выстрел и нападавшие кинулись врассыпную. Яркий свет залил пространство, освещая жуткую картину. Миша прикрыл рукой на миг ослепшие глаза. «Может быть, кто-то из жильцов вызвал полицию, услышав шум во дворе»?– подумал он. Хотя для полиции слишком рано…
Артем, все это время стоящий на площадке за сеткой, и поддерживавший друзей, кажется только тем, что материл их соперников, еще больше распыляя у последних желание мстить, резко обернулся назад. Где-то хлопнули дверцы машины. Послышались быстрые шаги. Несколько человек приближались к ним, хрустя галькой.
– Это Паша! – крикнул Артем. Волнение, звучавшее в его голосе, скорее всего, было вызвано не радостной встречей с близким другом, а тем, что он сотворил минуту назад.
– Умерь свой восторг. – послышался совет полушепотом. – Ты всем сообщил мое имя! С данного момента посчитаем остальную информацию – закрытой!
– Мы ждали, что вы объявитесь гораздо раньше. – с неким укором отозвался Артем, успев отдышаться.
– Все дворовые проезды оказались перекрыты! Повсюду решетки… Новая мода на кованые изделия. – усмехнулся товарищ. – Я думал, мы опоздали…
– Почти! Мне едва не проломили череп! – потирая ушибленную голову, пробурчал Эрик.
– Ты выглядишь как Феникс, восставший из пепла. – обозревал его, на сей раз полностью испачканную фигуру, Павел, (а это действительно был он). – Ну, или – из грязи… – А где же Максим?
– Здесь, у гаража. – крикнул Миша. Он сидел на корточках подле друга, и боязливо протягивал руку к темной обездвиженной куче.
– А он не отзывается … сам? – переспросил Павел осторожно.
После этого вопроса наступила гнетущая тишина, ставшая самым красноречивым ответом.
– Живо забирайте его и уходим отсюда. Выстрелы слышали не только вы! – сердито скомандовал Костя, приехавший с Павлом. Вдвоем они пролезли через каток. При свете фар был виден небольшой просвет между стеной и домом. Максим по-прежнему не издавал ни звука. Миша больше других опасался за раненного, бросая беспокойные взгляды на повисшее на руках товарищей безжизненное тело.
– Куда теперь? – пропыхтел Костя.
– Отвезем его к тебе! – предложил ему Павел.
– Сдурел?! В больницу надо…– перепугался тот.
– Сначала сами разберемся. Убедимся, что ничего серьезного… – с некоторой неуверенностью высказывался Паша.
– А если – серьезное?
– Тогда – тем более…
– Может к Артему? У него дед – медик!
– Тогда у нас будет два покалеченных, а не один!! – мгновенно зашипел Артем. – Он меня точно прибьет, узнав, что случилось…
Садясь в машину последним, Миша оглянулся на опустевшее поле битвы, и неожиданно вздрогнул. Сквозь прутья стальной решетки на них кто-то смотрел. Лица было не разобрать, но светло-голубые глаза тускло горели, выделяясь на темном фоне. Показалось, или нет…
Миша поспешил захлопнуть дверцу. Они сорвались с места, и через минуту выехали со двора. Костя гнал машину на предельной скорости. За окнами цветным калейдоскопом мелькали дома.
– А кто стрелял? – спросил вдруг Артем, которого трясло на заднем сидении, рядом с полуживым Максимом. Павел с Костей нервно переглянулись. – Я не знал, что у вас есть оружие!
– Твое незнание – залог нашего успеха… – мрачно ответил Костя. – Так всем и говори…
– Но все же… – не унимался Артем, – Вдруг вы его убили? У нас будут проблемы…
– В том дворе сегодня все равно кто-нибудь да остался… – проворчал Паша, не оглядываясь на друзей. – Либо – их, либо – наш! Выбор не сложный!
– Но они напали первыми, и их было больше – закон на нашей стороне! – уверил всех Эрик, которого, впрочем, тоже била нервная дрожь.
– Да, это пожалуй, единственный случай, когда – меньшинством быть удобнее… – пробормотал Павел, о чем- то размышляя.
– Пистолет наградной, или – табельный? А может, – отцовский?!– наклонившись вперед, доверительно поинтересовался у него Тынякевич. Павел быстро развернулся. Мише даже показалось, что он готов ударить Артема.
– Мы все на твоей стороне и поддерживаем! В любом случае…– поспешил заверить последний, отшатнувшись назад.
– Но меня еще пока никто не обвинял?! – возмутился старший товарищ. – Такое ощущение, что вы и вердикт вынесли…
– Думаю, тебе не стоит волноваться! – спокойно сказал Костя, ведя машину. – Вряд ли нас двоих видел кто-то из той банды! Они дали деру до того, как мы подошли. Теперь все зависит только от вашего молчания. – он впервые обернулся к курсантам. И все как-то разом вжались в сидения. Резкий профиль офицера четко обозначился на фоне яркого стекла. Стало заметно некоторое сходство с Павлом, только черты Кости были более острые и суровые, хотя тоже довольно красивые…
Суровость объяснялась тем, что Константин уже несколько лет как сам имел подчиненных, а вместе с ней и целую россыпь звезд на плечах, которую в самом скором времени надеялся сменить на одну, но большую…
Воцарилось молчание. Каждый погрузился в размышления. Миша вспомнил последнее, что видел, уезжая со двора. Оно, словно застывший кадр стояло перед глазами. Бледное, узкое лицо, наблюдавшее за ними через железную сетку. Его вновь передернуло. Показалось, или это действительно был тот мальчишка, с таким неистовством нападавший с остальными.
За мокрыми стеклами мелькали улицы. Одни были ярко освещены, другие – темные, как двор Куратора. Наконец машина свернула к одному из новых домов. Паша негромко выругался. Все окна в нем были черными. Видимо, и в этом районе штормовым ветром оборвало провода. Залив был совсем рядом. В спокойные дни отсюда слышалось шипящее пение прибоя.
Лифт в доме не работа, им пришлось тащить Максима на восьмой этаж самим, в страхе ожидая, что кто-то выйдет на лестничную клетку. Костя долго звенел ключами и возился с замком у двери. Артем светил ему мобильным телефоном.
– Это точно твоя квартира?! – устал он ждать.
Наконец, дверь открылась. Молодые люди спешно ввалились внутрь. Максима уложили в первой же комнате. Костя, искря зажигалкой, стал рыться в высоком стеклянном шкафу.
– Где-то здесь, у родителей были свечи, я видел в прошлый раз! – хрипел он.
– Надеюсь, не медицинские…– прошептал Артем, вытирая пот с лица.
Вытащив с десяток, хозяин квартиры зажигал их, по очереди расставляя на столе и тумбах, чтобы лучше осветить диван, где лежало по-прежнему безмолвное тело. Совершенно неожиданно, всего через пару минут по дому пополз терпкий аромат. Все свечи оказались ароматическими, из сувенирного набора. Почувствовав рвотные позывы, Эрик выскочил из комнаты.
– Принеси воды с кухни! – крикнул Павел ему вслед. Он раздевал Максима. В ответ послышались сначала гортанные, затем булькающие звуки.
– Вероятно – сотрясение мозга… – прошептал Артем, помогая Павлу. Тынякевич обладал некоторыми познаниями.
– В его случае, это лучше, чем – ничего… Помниться, педагоги вообще сомневались в наличие у Эрика этого органа.
Экзотические запахи наполнили пространство. Даже у Миши закружиться голова, он отошел к окну. Эрик долго не появлялся. Наконец, шатаясь вошел с графином воды.
– Что ты там застрял? – подозрительно глядя на него, спросил Костя.
– Мне нужен был глоток! – промямлил Эрик. – Воздуха! – добавил он.
– Я вижу, что глоток… и не один! – проворчал Костя, двинувшись в кухню с проверкой.
– И не только воздуха… – Павел вырвал из его рук кувшин.
Артем держал Максима за плечи, боясь, что тот скатится на пол. Павел наклонился над ними и начал смачивать бледное лицо:
– Подай мне свечу! – вновь обратился он к Эрику через плечо. – Сюда падает тень…
– Какую именно? Апельсин, корица? А может, баварский шоколад?! – стал читать тот названия на коробке.
– На твой вкус! – злым шепотом отозвался Павел. – Мы все же ошибся насчет сотрясения. Где пусто – трястись нечему!
Тут разозлился Костя, в квартире которого все происходило:
– Что вы тянете! У нас и без этого совсем мало времени! Я не могу оставить его здесь на всю ночь!
– Но он все еще без сознания! – вспылил Миша.
– И мой дом – лучшее место для тех, у кого не в порядке с головой?!
– Надо осмотреть рану… – предложил Артем, но так и не решился это сделать.
– Максим, скажи что-нибудь! – совсем низко над телом наклонился Паша. Раненного стали осторожно переворачивать, и парень слабо застонал.
– Будем считать, что он тебе ответил! – пробормотал Костя, наливая себе воды из графина.
Пока они добирались сюда у Миши не было времени подумать о произошедшем. Теперь же его охватили неприятные предчувствия. Он смотрел на неподвижное тело на диване и вспоминал о другом, оставшемся в грязном проходном дворе…
В этот миг вспыхнул яркий свет – дали электричество! Стакан выпал из рук Кости и с грохотом покатился по наборному паркету. Все вздрогнули от неожиданности, такая разница была между полутьмой и ярким светом. Миша на мгновение закрыл глаза.
– У тебя от вечерней беготни обострились нервные рефлексы?! – спросил Костю ехидный Павел, но увидев выражение на лице того, перестал улыбаться.
Костя в ужасе смотрел на диван. Павел медленно повернул голову. Миша побоялся последовать его примеру, но расширившиеся глаза друга и так выдали все.
***
Максима производил пугающее впечатление: правая рука походила на банный веник, которым долго пользовались. Кисть была неестественно выгнута, три пальца торчали в разные стороны, не сгибаясь, как в «братском» приветствии. Половину лица заливала синева.
Через десять минут его доставили в корпус военного госпиталя. Сюда же вызвали и следственную бригаду. Отпираться и скрывать дальше что-либо стало бессмысленно. Пострадавший, придя в себя, был вынужден надолго залечь в стационар лечебного заведения, отделавшись в первые часы от неприятных вопросов.
В ту же ночь пришли и криминальные сводки по городу, не составило труда сопоставить их с рассказами курсантов. Завели дело, но вмешались военные. Приезжал командующий округом, оба прокурора (гражданский и военный), множество высоких чинов… Никто не хотел уступать. Уголовным преступлением, таким образом, занялось сразу две значительные организации.
На утро о побоище узнали в университете. Комиссия явилась в полном составе, всем своим видом давая понять, что не зря проедает бюджетные деньги, и знала, кого проверять. Начальник слег с полуинфарктом, предоставив своему излишне огромному коллективу заместителей, выбивавших до этого места, «играть за него».
Несколько дней они решали, кто возьмет в руки правление – были даже самоотводы. Некоторые в истерике отказывались от должностей, грозили увольнением, и только проректор ходил по опустевшим коридорам, высоко держа голову на сутулых плечах
Большинство педагогов прятались в своих кабинетах. Когда прибыли представители СМИ, за лучшее сочли вообще покинуть ALMA MATER. Зато студенты, несмотря на запрет, с удовольствием раздавали интервью. И хотя делали они это под вымышленными фамилиями и со спины (виден был только затылок), преподаватели быстро опознали всех в вечерних репортажах, так как именно эту часть успели хорошо рассмотреть на своих лекциях за годы работы.
Глава 9
Судебная тяжба
Миша Алымов очнулся от тяжких дум в беседке, на опушке соснового леса. Закатная полоса малиновым цветом блестела сквозь темные стволы. Из дома вышла Вера.
– Ты не рад нас видеть. – заключила она, глядя на мрачное лицо жениха. – Мне не стоило сейчас приезжать. Но я хотела поддержать тебя, что бы там не вышло, и как бы о тебе не говорили другие…
– А уже что-то говорят? – он быстро взглянул на подругу. Закат и ее освещал как-то по- новому. Лицо казалось румяным и взволнованным. Смотрелась она совсем не дурно…
– Я имела ввиду лишь возможное… В будущем… – робко отозвалась Вера. – Но, разумеется, я верю, что все сложиться благополучно, – тут же поспешила добавить девушка.
– Естественно – ты «веришь»! – улыбнулся Миша, и встал на ноги. – Пойдем в дом, становиться холодно.
Обнявшись, они направились к крыльцу. Из окон первого этажа за ними следили. Когда оба вошли в дом, все кто там был приняли нарочито веселое выражение, делая вид, будто не замечают подавленного состояния именинника. Однако, лучше от их игры ему не стало. Он не видел смысла в постановочном веселье. Ведь даже родители не приехали на праздник, не скрывая недовольство сыном. Это огорчало и обескураживало…
Парень лениво прошелся по гостиной. Такса Скрип развалилась на его любимом диване, хотя раньше не позволяла себе и близко к нему подходить. Миша пинком согнал животное оттуда, но тут же сморщился от визгливого лая, и свиста раздавленного резинового пыжа (игрушке Скрипа), воткнувшегося в спину при посадке. В следующий миг расплющенный пыж летел в соседнюю комнату. Миша вложил в бросок всю накопившуюся злобу. Послышался звон, там что-то упало, такса выскочил за игрушкой.
– Удачный бросок! – сообщила сестра Ольга, поспешив за псом.
Миша скривил физиономию.
– Ты говорил с Опариным? – кузен опустился рядом, ставя на столик кусок торта.
– Ага. – именинник принялся за свой корж, почти не ощущая вкуса.
– И что? Есть еще шансы? – Вера подошла к ним ближе.
– Он уверен, что – есть!
– Здорово! – подруга радостно переглянулась с братом.
– Гипотетические…
– Какие?
– Вот, к примеру, люди едут на Кавказ…
– Куда? – разинул рот Кузен.
– Ты что, не понял?! – снова взвился Миша.
Воцарилось молчание.
– Но там ведь не плохо… сейчас… – неуверенно переспросила Вера. Ее испуг еще сильнее не понравился молодому человеку.
– Мы не о турпоездке говорим!! Я буду там… работать! Если конечно, соглашусь…
Миша сейчас сильно кривил душой, сгущая краски. Никто еще не посылал его так далеко (кроме родного папы, в достопамятный день, два месяца назад). Однако ему доставляло удовольствие портить настроение другим, видеть, как даже те крохи радости, скорпулезно собранные за праздничным столом, вмиг испарялись из розовощеких брата с сестрою…
Но в самом деле, может ли кто-нибудь из них представить себя на его месте. Он тяжко вздохнул, оглянувшись на друзей.
Вера?… Вера живет в маленьком городке. Если и есть у нее какие-то масштабные планы и перспективы, то все они конечно связанны с самим Мишей, поэтому, даже рухнув, не сильно ей повредят. Единственным счастливым для себя исходом она, наверняка, считает узаконенные отношения с «женихом».
Валера, ее братом,… Ну здесь все еще проще. Во-первых, он – не участвовал, в вузе не блистал, «особенных» тем для диплома не трогал, высот не брал даже в спортивном зале, порочных связей не заводил…
«Порочной» Миша считал теперь дружбу с известными курсантами (известными тем, что их родители известны)… Он опустил голову и крепко сжал кулаки. Через неделю должен был состояться суд, – предварительное слушание, где определяли ответственных за все, что случилось в марте. Несколько «эпизодов» их более ранней деятельности также включили в последний «том» последнего «дела». В том числе, разборку в сквере, в феврале…
Проректор, по слухам, написал на курсантов характеристики, по прочтении которых даже седой судья уголовного суда выжил бы полведра пота из своей мантии…
Начальник вуза, выйдя из коматоза по просьбам заместителей, буквально вырвавших его с того света звонками по телефону и в дверь, успел перехватить «пасквили» и уговорил написать другие, после трех (неудачных) попыток уже под свою диктовку… Впрочем, половине курсантов можно было не бояться и пасквилей. За ними действительно стояли силы (можно сказать – вооруженные) и трогать их означало раскачать устои, сложившуюся систему, вызвать недовольство серьезных людей.
Павел с Костей имели звания и неплохие места. Их отмазали сразу. Артем не собирался связывать дальнейшую судьбу непосредственно со службой. Отец Максима обладал неприкосновенностью настолько масштабной, что она распространялась на всю его семью. Один Миша парил в неопределенности, и мог радоваться уже тому, что его блестящий диплом все же будет прочитан.
– Ты снова думаешь о плохом? – наклонилась к нему Вера, нежно погладив по плечу. – А нам хотелось отвлечь тебя от дурных мыслей.
Ее золотистые волосы свисали совсем рядом с его лицом. Сквозь тонкие пряди просвечивали лучи.
– Мы с Валерой обсуждали одну возможность… – она замялась.
– Какую? – медленно пережевывал хрустящие коржи Миша.
– В случае, если ты войдешь в нашу семью… Ведь это и так случиться? Правда?– девушка пристально уставилась на него своими сонными навыкате глазами. Он рассеянно кивнул.– У нас есть одна идея! – улыбнулась она, заручившись поддержкой. – Брату предлагают место в части. В нашем городке… Так вот, когда мы будем вместе официально, он уступит это место тебе. Если хочешь… – Вера закончила сильно волнуясь.
– Это будет моим свадебным подарком! – подтвердил Кузен.
Миша едва не подавился, и проглотил последний кусок целиком. На глаза навернулись слезы, которые, видимо, расценили как выражение признательности, и все оставшееся время Вера пребывала в отменном настроении. Парень смолчал. Однако, глядя как сияет лицо девушки, твердо решил ни на какие подарки подобного рода не соглашаться.
***
Оба курсанта вернулись в город в понедельник. К четвергу тяжкие думы именинника сменила нервная дрожь. Педагог при встрече ободряюще похлопал по плечу. Он выступал на стороне защиты, и его свидетельства могли оказать благотворное действие. Во всяком случае, весы правосудия надеялись сильно раскачать. Но возникали и проблемы…
СМИ и некая «общественность», раскопав факт участия в уголовном деле курсантов с известной родней, поспешила выплеснуть его на сознание граждан, разукрасив самыми темными красками. Громко прозвучал итоговый посыл – о вседозволенности – главном биче современного общества. От судей на этот раз требовали исключительной непредвзятости. Что само по себе звучало странно. Однако же, именно на этот раз, они однозначно обещали ее в себе найти.
Впрочем, искать пришлось долго. Бумаги дела постоянно возвращались на досудебную доработку и далее ходили по рукам и кабинетам. В таких условиях некоторая часть их стала бесследно исчезать, теряться. Не терялись только дознаватели, ведшие дело, по памяти дописывая утраченные свидетельства. Разумеется, стиль и авторство были уже совсем другие. Адвокаты, перечитывая тома, каждый раз заново открывали для себя «историю», и буквально хватались за голову, не зная, на основе каких данных строить защиту, и что из прочитанного ими выдержит следующую «редакцию».
