Алекс Передерий
Импульс

Вступление

В безмятежном космическом пространстве медленно распускалась червоточина. Всполохи энергии, напоминающие лепестки, мерцали и переливались всеми цветами спектра. Завораживающая пляска огней продолжалась несколько секунд, а затем сияние исчезло, закрывая проход между мирами.

В червоточину успело проскочить только два корабля: ковчег Эмитар и Мат-Тух. Боевому крейсеру, который должен был прикрывать их отступление, не повезло. Ракета противника угодила в генератор перехода, и пространство схлопнулось. Военное судно размазало между двумя точками вселенной. Не осталось даже дымки.

На секунду Мат-Тух показалось, что они спасены: война, крики ужаса, гаснущие звезды остались далеко позади, а впереди, на орбите ласкового солнца медленно плыла настоящая живая планета.

Она вращалась, подставляя бока солнечным лучам, прогревающим поверхность. Ее горячее ядро создавало магнитное поле, защищая планету от опасностей космоса, а небольшой спутник на орбите стабилизировал наклон оси и создавал приливы. Даже издалека было видно, что океаны и суша полны жизни.

Не просто хорошо – идеально!

Осталось немного. Ту-а-мийцы с ковчега Эмитар дадут команду, и Мат-Тух приземлится, выпустит из брюха икру растущих и начнет колонизацию. Всего через несколько циклов цивилизация, погибающая на другом конце Вселенной, возродится здесь.

Вместе растущие и ту-а-мийцы невероятно сильны. Однажды они вернут себе господство над миром и отомстят врагам.

Но Эмитар безмолвствовал. Вместо того чтобы включить двигатели и встать на орбиту, ковчег выстрелил в сторону живой планеты. Сначала Мат-Тух подумала, что это боевая ракета, но вскоре ее чувствительные глаза смогли разглядеть пилотируемую капсулу. Слишком большую для одного ту-а-мийца, слишком маленькую для целой семьи. Что-то шло не так.

Мат-Тух присмотрелась к Эмитару и заметила, что на его корпусе осел смертоносный черный рой. Микромашины постепенно облепляли корабль, цепляясь друг за друга. Они въедались в обшивку, воспроизводили себя и набирали мощь, чтобы выполнить программу: уничтожить всю электронику противника. Ту-а-мийцы не умели мутировать, как растущие. Технологии были для них основой основ, и враг воспользовался этим.

Пытаясь отразить атаку, Эмитар открыл боковые шахты и выпустил защитное облако нанитов, способных истребить черный рой. Концентрация микромашин была так сильна, что корабль-ковчег был словно окутан туманом, который клубился, закручивался в спирали, мерцал.

Но вскоре Мат-Тух с сожалением поняла, что Эмитару не выиграть эту битву. Он просто продлевал себе агонию. Зачем?

Может, он планирует выпустить сигнальную ракету? Позвать на помощь? Мат-Тух тоже могла отправить информационный импульс, но это было слишком опасно. Неизвестно кто прилетит. Друг или враг.

Да, ту-а-мийцы погибают. Микромашины победят, доберутся до планеты и уничтожат содержимое капсулы. Растущим придется возрождать цивилизацию в одиночку, черный рой никак не повлияет на их биотехнологии. В итоге все будет хорошо. Так почему ту-а-мийцы просто не примут смерть? Для них все кончено.

Или нет?

И тут Мат-Тух поняла, что задумал Эмитар. Она в мгновенье выжгла большую часть драгоценного топлива, чтобы как можно быстрее оказаться под защитой соседней планеты. Но это был скорее жест отчаянья.

Как только пилотируемая капсула коснулась атмосферы планеты, Эмитар подорвал свой запас экзотоплива, уничтожая в ослепительной вспышке себя, противника и все, что находилось поблизости, включая Мат-Тух.

Может корабль ту-а-мийцев просто не заметил ее? Исключено. Просто Мат-Тух, вся кладка икры, королева растущих были для Эмитара сопутствующими потерями. Ничто не имеет значения, если ту-а-мийцы идут к своей цели. К Истине. Из-за этого случилась война. Из-за этого погибли миллиарды невинных жизней. Из-за этого все в одночасье стали беженцами. Истина.

У Мат-Тух не было шансов защититься от взрывной волны. Энергетический всплеск выжег чешую, а осколки астероида, прошили брюхо насквозь. Боль была такой сильной, что на несколько секунд все три ее сердца остановились. Обратно запустилось только одно.

Икра хозяев, оставшись без защиты, стремительно замерзала. Нужно было срочно отложить кладку. Мат-Тух выбросила из зобов последние запасы водорода и устремилась к единственному месту, где оставался шанс выжить – к мертвой красной планете.

Посадка была жесткой. Удар о поверхность превратил большинство органов в месиво. Металлический каркас, служащий ей скелетом деформировался, поломанные ребра пробили кожу изнутри. На поверхности планеты было так холодно, что ликвор, вытекающий из ран, дымился и мгновенно замерзал. Отчасти это даже было спасением. Застывшая масса закрывала дыры, позволяя сохранить внутреннее давление и сохранить хотя бы немного икры.

Из последних сил Мат-Тух заползла в ближайшую пещеру и загерметизировала входы. Здесь враги не смогут ее найти. Внутренних ресурсов хватит надолго. Осталось запастись терпением и ждать нужного момента. А когда он наступит, королева проснется и цивилизация растущих заполнит собой весь мир.

Главное дождаться.

Глава 1

17:30 07.09.2046

КОРПОРАТИВНОЕ ПОСЕЛЕНИЕ DAINDUSTRIES, АЛЖИР

День рождения DAindustries традиционно праздновался в первую пятницу сентября. Корпорация проделала долгий путь от небольшой строительной бригады до промышленного гиганта. Она меняла названия, род деятельности, но Александр Акке, переняв дело от своего отца, установил именно такой порядок. Конец третьего квартала – самое время, чтобы взбодрить людей, дать им новый стимул, чтобы год завершился успешно. На гала-вечер были приглашены репортеры, видные политики, давние партнеры, высший менеджмент компании, а также работники, получившие приглашения в качестве поощрения за свой вклад в развитие компании.

Празднование проходило под большим куполом, созданным из умного стекла на каркасе из сплава алюминия и титана. Купол, казалось, трепетал, когда на стены проецировалась история компании в виде вырезок из газет, фотографий, рейтингов и наград. Глядя на все это, Демиан чувствовал легкую тошноту и головокружение. Юноша сделал шаг назад, еще больше уходя в свое укрытие – уютный уголок в ВИП-зоне, образованный колонной и несколькими растениями в кадках. Если бы он мог, то обязательно спрятался бы еще лучше, еще глубже, но было некуда.

Гости веселились и пили шампанское, ожидая речи генерального директора и владельца компании Александра Акке. Когда Демиан был совсем маленьким, он боялся, что все эти дяди и тети съедят его отца: уж очень жадно они смотрели. Теперь он вырос и точно знал, что эти люди съедят отца живьем, дай только повод. Они поглотят его через обличающие статьи и язвительные посты в социальных сетях, разорвут на кусочки при падении рейтингов, растопчут в пыль.

Еще больше, чем успеха компании, эти люди ждали провала, а те, кто действительно каждый день делал свой вклад в дело отца, сейчас были разбросаны по офисам во всем мире, праздновали этот день в шахтах, плавильнях, лабораториях, не удостоенные чести посетить этот дурацкий праздник. От пафосных речей, поздравлений, похлопываний по плечу мутило до омерзения.

– Демиан Акке, какая встреча! Я уж думал, что ты не посетишь это чудесное мероприятие. Что же ты не с гостями, прячешься?

Юноше не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто стоит за его спиной. Михаэль Дрейк, глава крупнейшей военной корпорации Domenic Corp. Приличия не позволяли просто уйти, и Демиану пришлось обернуться, натянув самую вежливую из своих улыбок.

– Михаэль, здравствуйте. Рад видеть вас. Надеюсь, вы хорошо проводите время?

– К черту формальности! Дай-ка я посмотрю на тебя. Ты так вырос за тот год, что я тебя не видел. Сколько тебе уже? Четырнадцать?

– Мне шестнадцать, мистер Дрейк. Я вырос на два сантиметра и прибавил полтора килограмма. Спасибо за вашу внимательность ко мне.

Демиан ненавидел этого эпатажного и самовлюбленного миллиардера – высокого, крепкого брюнета с двумя выкрашенными под седину прядями. Всегда на грани приличий, всегда с ехидной ухмылкой, будто здесь он празднует не день рождения DAindustries, а свою военную победу над неизвестным противником.

– Конечно-конечно, как я могу быть невнимательным к моему будущему партнеру. Надеюсь, ты чувствуешь всю прелесть положения единственного наследника, подающего большие надежды! – Михаэль глянул на часы: – Прошу меня простить, боюсь пропустить речь твоего отца.

Демиан лишь кивнул, провожая миллиардера взглядом блеклых алых глаз.

Михаэлю Дрейку доставляло удовольствие унижать всех вокруг себя, и получалось это довольно талантливо. Юноша прислонился к холодной мраморной колонне и со вздохом прикрыл глаза.

– Найджел, – обратился он по каналу связи к своему телохранителю, – не подпускай ко мне больше никого, ладно?

Вся тяжесть положения заключалась в том, что он был единственным сыном Александра Акке и ровным счетом никаких надежд не подавал. Щуплый подросток-альбинос с целым букетом генетических отклонений, которые, скорее всего, убьют его, не дав дожить и до совершеннолетия. Его мать и старшая сестра уже покинули этот мир мучительно и трагично, и очередь была за ним. Последний тест IQ показал, что гением Демиану не быть. Генетический брак – золотая кормушка для врачей и сплошное расстройство для отца. Юноша научился с этим жить, но иногда отдельным личностям удавалось пробить его защитный панцирь и ввергнуть душу в состояние мучительной агонии. Все казалось тщетным.

Тем временем свечение купола померкло и зал погрузился в полумрак. Гости притихли и устремили свои взгляды на сцену, куда в лучах света выходил Александр Акке – коренастый сильный и властный мужчина, не раз признанный гением в бизнесе. Толпа ликовала, приветствуя его. Александр встал за трибуну и замер, с улыбкой наслаждаясь аплодисментами, от чего они только усилились.

Толпа смолкла только через минуту, когда Александр Акке заговорил. Его голос будто окружал всех присутствующих, казалось, Александр обращается непосредственно к каждому. Даже Демиан чуть вздрогнул, рефлекторно вытянувшись в струнку перед отцом.

– Я рад видеть вас здесь, – Александр обвел взглядом толпу, – особенно в эти судьбоносные для нашей компании дни…

На этих словах зал полностью стих, даже фоновая музыка стала тише. Все замерло в ожидании. Демиан почувствовал, как холодок пробегает по его спине. «А вдруг, – пронеслась в голове мысль, – он представит меня как наследника? Нет, конечно, я не… Но вдруг он решил, что я достоин?»

– На чьей земле мы с вами сейчас стоим? – спросил тем временем Александр Акке, и в зале начали переглядываться, послышался шепот голосов, а Демиан выдохнул со смесью облегчения и досады. С одной стороны, он хотел бы, чтобы отец видел в нем хоть какую-то перспективу, с другой стороны, это слишком тяжелый груз ответственности.

– Африка! Алжир! Северная Африка! – начали выкрикивать гости из зала.

– Еще несколько дней назад вы были бы правы, – Александр поднял палец вверх. – Но сейчас мы все стоим на земле DAindustries! Десять лет назад мы выкупили эти территории у Алжира, но только сегодня в международное право введено понятие «корпоративная земля»! Сегодня на карте планеты появится название нашей корпорации!

Зал взорвался аплодисментами, послышались одобрительные выкрики. Демиан хмыкнул. Вряд ли истинное значение слов отца так быстро достигло умов людей. Большинство радовалось и хлопало потому, что все вокруг радовались и хлопали. Надев очки, Демиан нашел взглядом Михаэля в ложе почетных гостей. О да, Михаэль не мог сдержать на своем лице выражение досады. Напрямую Domenic Corp и DAindustries не конкурировали, но они были мегакорпорациями, желающими занять лидирующую позицию в мировой экономике. Так или иначе, места под солнцем много, но солнце-то всего одно. Александр обошел своего конкурента, и Михаэля это задело даже сильнее, чем можно было ожидать. На бледных и тонких губах Демиана появилась злорадная ухмылка. Не все так плохо было в этом вечере, не все так плохо.

– Спасибо, но я еще не все сказал, – Александр Акке поднял ладонь вверх, призывая зал к тишине. – Мы вплотную подошли к тому времени, когда крупные корпорации уже не будут частью какого-либо государства. Для многих поколений наших работников больше не важны границы, которые начертили наши предки в давние времена. Мы рождаемся в клинике своей корпорации, мы ходим в корпоративную школу, мы живем в корпоративных поселках и развиваемся в корпоративном секторе. Мы переходим с должности на должность, мы женимся, наши жены рожают в корпоративных клиниках! Крупные корпорации являются домом для своих сотрудников, но дом DAindustries – это первый дом, который стоит на своей собственной земле! Это будущее нашей планеты. Будущее, которое начинается прямо на ваших глазах. Здесь и сейчас! – Александр поднял обе руки вверх, и зал взорвался аплодисментами.

С громким хлопком начался долгожданный фейерверк, мириады разноцветных искр взвились в небо, сопровождаемые восторженными криками и музыкой. Невероятный шум и яркие вспышки ворвались в сознание Демиана вместе с тошнотой и головокружением. Он едва успел нажать тревожную кнопку на коммуникаторе, прежде чем рухнул на пол в сильнейшем припадке.

Глава 2

18:00 05.10.2046

БУРОВАЯ ПЛАТФОРМА DAINDUSTRIES, АНТАРКТИДА

Кристоф Левандовски, руководитель проекта по глубокому бурению шлейфа, с удовольствием заканчивал свой рабочий день. Он медленно и вдумчиво перепроверял результаты работы за неделю, сохранял все версии отчетов: закрывал каждый из документов, предварительно сохранив. Его лицо, освещаемое голубоватым свечением экрана, было полно энтузиазма. Еще раз отдельно проверив корректность данных, полученных от беспилотных зондов, он выключил рабочую станцию, заблокировал тонкий клиент и, надев пуховик с меховым капюшоном, резко распахнул дверь импровизированного офиса. Полумрак и тишина были разрушены. Пространство моментально заполнили ледяной воздух и голоса рабочих.

Пятница удачно совпала с утверждением плана глубокого бурения, так что никаких экстренных вызовов и рабочих совещаний в выходные быть не должно. Можно спокойно улететь в Африку на уикенд и наслаждаться солнечными ванными, не думая о работе.

На антарктической базе заканчивалась рабочая смена. Операторы буровых установок, геологи, повара, медперсонал – все направлялись в сторону посадочной площадки, где их уже ожидал корпоративный транспортник. Мороз больно кусал за щеки и моментально замораживал влагу в ноздрях, но, тем не менее, работники умудрялись курить, болтать между собой и подшучивать друг над другом.

Уже третье поколение семьи Левандовски работало на DAindustries, и это было предметом ее особой гордости. Кристоф вообще не мог представить себе работу где-то в другом месте – без приветливых докторов, уютной корпоративной квартиры и бесплатных перелетов между филиалами и дочерними компаниями корпорации.

DAindustries – лидер промышленного строительства и горнодобывающей отрасли, была основана простым голландским строителем, который переехал в Индию и открыл небольшую семейную компанию. Постепенно от постройки недорогих жилых объектов они перешли к промышленным предприятиям и заводам. Со временем хорошая репутация компании позволила получать крупные и дорогостоящие заказы. Александр Акке вопреки воле деда получил финансовое образование. Несмотря на разлад с главой семейства, Александр вернулся домой после окончания учебы и взялся за бизнес с энтузиазмом. Он предложил изменить схему сотрудничества: предоставлять большие скидки на строительство промышленных объектов в обмен на долю в предприятии.

Добыча полезных ископаемых и тяжелая промышленность в Индии переживали настоящий бум. Вскоре семья Акке стала владеть акциями многих довольно перспективных компаний. Когда же дивиденды превысили прибыль от строительства объектов, дед полностью доверил внуку управление бизнесом. Говорят, что перед своим уходом он дал внуку совет: «Акционируй нашу компанию, и через десять лет мы станем самой богатой семьей в Дели». Ходят слухи, что Александр ответил: «Мы должны стать самой богатой семьей в мире, а для этого своим бизнесом надо владеть на все сто процентов». Вскоре капитал компании увеличился настолько, что Акке смогли позволить себе строительство собственных предприятий.

Сейчас корпорация обладала тремя корпоративными городами, пятнадцатью университетами, ста пятьюдесятью предприятиями, а семья Акке считалась самой богатой семьей в мире.

«Пусть по телевизору ругают мегакорпорации, пусть обвиняют в монополии и коррупции, а мне тут все нравится», – подумал Кристоф. Уже сев в кресло в салоне транспортника, он решил проверить личную почту и аккаунт в корпоративной социальной сети. Кристоф достал из кармана свернутый в трубочку планшет, развернул его и жадно впился глазами в свою страницу, которой искренне гордился: она пользовалась большой популярностью среди коллег. Прекрасные аналитические способности, хороший слог, тонкое чутье на острые темы – отличная комбинация, чтобы стать местной знаменитостью. Сегодняшним утром он разместил свою статью о конкурентах и ждал не меньше двухсот отзывов, хотя втайне надеялся, что побьет рекорд одного из коллег и соберет больше тысячи.

Кристоф внимательно всматривался в экран, но в аккаунте было всего два сообщения. Он фыркнул и на всякий случай обновил страницу. Не могло же быть так, что все, абсолютно все проигнорировали его трехнедельный труд. Но и после обновления счетчик показывал позорную цифру «два». Притом одно сообщение он краем глаза видел еще ранним утром. Оно было от его коллеги Йозефа Липпи, которого не без повода презирал практически весь инженерный состав корпорации.

Йозеф Липпи был сотрудником корпорации первого поколения, он окончил какой-то государственный институт, а не университет DA. Никто не знает, каким образом Липпи смог прорваться в корпорацию – ребята шутили, что он попал в квоту инвалидов, которую компания обязалась выполнять.

История взаимоотношений Левандовски и Липпи началась с внутреннего корпоративного конкурса, в котором они оба участвовали. Корпорация объявила о намерениях начать проект в Антарктиде, и геологам предложили представить на конкурсе планы бурения.

Кристоф с детства обожал всякого рода состязания, дух соперничества всегда придавал ему сил двигаться вперед. Тем более, победа позволила бы ему вырваться из бригады отца и начать свою собственную карьеру на новом перспективном месте. День и ночь он изучал данные, и в итоге вышел в финал вместе с Йозефом.

Их первая встреча состоялась в конференц-зале, где за час до начала конкурса все выступающие проверяли, корректно ли отображаются презентации.

Кристоф прошел в зал, не заметив своего оппонента, и, когда невысокий, сутулый молодой человек подошел к нему, Крис даже не понял, кто это.

– Кристоф Левандовски, если я не ошибаюсь?

Кристоф обернулся, окинул подошедшего взглядом. Незнакомец улыбался, демонстрируя свои идеально ровные белые зубы, которые просто сияли на фоне его желтоватого и, в целом, невыразительного лица. Увидев на нем серую разгрузочную жилетку, Кристоф отмахнулся, приняв его за рабочего конференц-зала:

– Я еще не готов. Дайте минуту, – затем снова отвернулся и осторожно раскрыл кофр со своим 3D-проектором.

– Эм… Меня зовут Йозеф Липпи. Я выступаю с вами на конкурсе, между прочим.

Кристоф опять обернулся и смерил навязчивого конкурента взглядом.

– Между прочим, на вашей фотографии вы в очках и костюме! А в таком виде я не обязан вас узнавать. Вы так и будете выступать? – Кристоф указал рукой на кроссовки и жилет Йозефа, больше похожий на форму рабочего. Липпи нахмурился, его бровь несколько раз нервно дернулась.

«Неврастеник», подумал про себя Кристоф.

– Мой костюм висит на вешалке, я переоденусь прямо перед выступлением и буду безупречным, как и мой проект, чего и вам желаю, – Липпи глазами указал на пятно, темневшее на рубашке Кристофа и бывшее сейчас весьма некстати. Скорее всего, Крис случайно испачкался за завтраком и не заметил этого.

– Йозеф, это что, игра такая: кто кого уест? – слова Кристофа прозвучали неожиданно агрессивно даже для него самого. – Если да, то ты в ней не победишь. Можешь гладить костюмы, научится плясать чечетку – это не поможет. Просто ты – Липпи, а я – Левандовски. Это две разные фамилии и два разных статуса. Я могу выйти на презентацию в футболке, и все равно выиграю.

Йозеф прошипел что-то на своем родном языке, а потом поднял на Кристофа взгляд, полный злобы.

– Ну что ж… Тогда рискни и выступи в футболке!

Кристоф хотел было послать Йозефа туда, где солнце не светит, но понял, что вокруг них уже собралась приличная компания из конкурсантов. Йозеф бросил вызов, и сейчас все ждали ответа.

– Ну и хорошо! – Крис будто со стороны слышал свой голос. – Я выйду в футболке, и я выиграю конкурс! – Сделав вид увереннее, Кристоф поднял руки вверх, театрально призывая публику к аплодисментам, хотя сам чувствовал, что его колени дрожат, а по спине бегают мурашки. Больше всего он боялся оказаться идиотом в глазах коллег. Но наградой ему были бурные аплодисменты и подначивания. Выйти на презентацию в футболке – настоящий вызов. Йозеф воскликнул:

– Погоди, а если нет? А если нет, то что? Если победа моя? – но его уже никто не слушал.

Кристоф быстро проверил работу своей аппаратуры и пулей вылетел из конференц-зала, пытаясь справиться с чувствами. Нужно было отдышаться и придумать, что делать.

Дресс-код в компании соблюдался жестко. Говорят, что главу корпорации Александра Акке никто никогда не видел без галстука. Крис не мог припомнить, чтобы кто-нибудь когда-либо пытался бунтовать против этой части корпоративной культуры. С другой стороны, за футболку его точно не уволят. Оставалось лишь превратить свою презентацию в настоящее шоу, что он и сделал.

Его конкурсное выступление стало его первой самостоятельной победой. Он вышел в однотонной синей футболке под цвет брюк, аккуратно причесанный, уверенный в себе молодой специалист, которому нечего терять. В полной тишине он прошел к сцене, включил проектор – в воздухе медленно стала вырисовываться карта. Карта светилась все ярче, пока Кристоф увлеченно, откинув подготовленную речь, рассказывал о своем проекте.

«Этот проект – прочный сплав прошлого опыта, накопленного тремя поколениями Левандовски, и новейших разработок, которые позволяют реализовать то, о чем раньше можно было только мечтать».

После презентации вопросы посыпались на Криса как град. В основном комиссию интересовали те инструменты, с помощью которых Кристоф собирался реализовывать проект, также были вопросы по системе управления проектом и его стоимости, которая была немногим выше, чем у остальных конкурсантов. Йозеф Липпи тянул руку, чтобы задать свой вопрос, но времени было мало, поэтому микрофон ему не давали. Кристоф же, чувствуя себя на гребне волны, отвечал прямо, с жаром и уверенностью в своих силах.

В тот день Кристоф выиграл.

Когда Левандовски приступил к работе, пелена иллюзий рассеялась, и стало понятно, что проект вовсе не так идеален, как казалось. Многое пришлось дорабатывать, изменять. В итоге, когда был утвержден окончательный план бурения, картина оказалась очень близка к тому, что предлагал на конкурсе Липпи. Про себя Кристоф понимал, что победил за счет напора и своей фамилии, а не за счет качества проекта, но извинений приносить кому бы то ни было не собирался. Он выиграл честно, а то, что проект пришлось изменить и он стал похож на разработки Йозефа – случайность.

Йозеф обиделся так глубоко, что при каждой возможности оставлял язвительные комментарии в социальных сетях, написал несколько статей о том, что Кристоф – средней руки геолог, которого спасает только фамилия, а при встрече или презрительно смотрел на противника, или же вовсе игнорировал.

Читать очередные гадости от Йозефа не хотелось, и Кристоф с досадой выключил планшет, убрал его и мрачно посмотрел в окно иллюминатора. Было по-детски обидно.

– Ты чего? – Крис почувствовал легкий тычок кулаком в плечо от своего коллеги по цеху с удивительной фамилией Шпитц.

Шпитц был неплохим парнем, и фамилия ему очень подходила. Если бы можно было разложить перед кем-нибудь двадцать фотографий разных людей и спросить о том, кто из них может носить фамилию Шпитц, то подавляющее большинство указало бы именно на него. Высокий, худощавый парень с неправильным прикусом, чуть сутулый, неуклюжий, но уж очень общительный. Его высокий голос, всегда полный эмоций, был слышен за километр. Сейчас Шпитцу казалось, что из-за шума турбин он говорит очень тихо, поэтому орал он громче обычного.

Кристоф зажмурился, ругнулся про себя и открыл глаза, уже натянув вежливую улыбку.

– Все нормально, Шпитц, не приставай.

– Точно! Может ты из-за того, что тебе премию урезали?

Инженер просто кожей почувствовал, как все пассажиры транспортника впились в него, несчастного, взглядами и стали внимательно слушать. А вот Шпитц этого не замечал, уверенный, что сейчас он доверительно шепчет:

– Забей! Тебе же надбавку сделали, отобьется! Ты же не виноват, что смету превысили!

Кристоф аж вздрогнул, понимая, что если приятеля не заткнуть, то может случиться очередная катастрофа. Хотя куда дальше – смету действительно превысили, и потому весь проектный отдел получил намного меньше премиальных, чем рассчитывал. Ребята были готовы винить во всем друг друга, и нельзя было позволить слухам расползтись.

– Я в норме, в норме. Думаю о выходных! Шпитц, прекрати орать, на нас все смотрят.

Шпитц огляделся, покраснел и стушевался.

– Ясно… Прости, – зашипел он на ухо Крису, хотя даже этого шепота было достаточно, чтобы травмировать барабанные перепонки. – Возьми себе дополнительный выходной, вырвись из корпорации хотя бы на пару дней. Квартал закончен, проект начат. Прекрати быть таким серьезным, ты же в Африке отдыхаешь! Вот, – Шпитц переслал по внутренней связи новый контакт, – свяжись. Прекрасный отельчик: спа-салон, домашняя еда, никакой связи с миром. Тунис совсем недалеко от Алжира, правда. Тебе там понравится.

– Да, окей… Взлетаем… – Кристоф умолк, но идея засела у него в голове. Он давно не отдыхал.

Транспортник вез группу на базу в Северной Африке, которая располагалась на выкупленной у Алжира территории. Пока в Центральной Африке бушевали внутренние конфликты националистического толка, на севере Африки все процветало. Корпорация базировалась далеко от центра Алжира, добывая на своей территории нефть, газ и некоторые минералы, которые тут же использовались в производстве самой корпорацией. Корпоративный центр раскинулся на многие километры: несколько крупных бизнес-центров, корпоративные поселения, детские сады. Маленький рай, единственным недостатком которого был очень короткий отрезок береговой линии. Часть берега, принадлежащего DAindustries, была отведена под порт, а оставшийся кусок хоть и являлся пляжем, но был уж очень низкого качества, не курортного. Многие работники DA предпочитали отдыхать на других корпоративных территориях. В самом Алжире отдыхать было не принято, поэтому на выходные работники часто уезжали на побережье Туниса.

Отель, который предложил Шпитц, был одним из тех новых типов отелей, полностью переориентированных на сотрудников корпораций. Такие отели располагались далеко от шумных туристических мест в экологически чистых зонах, рядом с небольшими городами. Никаких малообеспеченных вольных рабочих, только респектабельная корпоративная публика.

Кристоф любил Тунис с тех самых пор, как побывал там во времена своей юности, когда в пику своему отцу ушел служить по контракту в армию США. Правда, несмотря на хорошую физическую подготовку и скорость реакции, Кристофа определили в военные инженеры, и после трех лет службы он окончательно сдулся и вернулся в DAindustries, благо служба в армии засчитывалась в общий рабочий стаж.

За три года Крис побывал во многих африканских странах, но Тунис он полюбил за его европейскую светскость, в которой сохранились и восточный колорит, и самобытность.

Здесь можно было полдня налаживать радиосвязь в пустыне, а затем вечером вылавливать мидий из моря рядом с казармой.

Во рту Кристофа сам собой появился вкус жареных мидий, и он усмехнулся, внутренне разрешив себе небольшой отпуск.