Алекс Найт
Приворот, да не тот
Глава 14
Дезмонд
– Но это к лучшему. Магия – серьезная наука, в которую многим лучше не соваться, – уж в этом я убедился, проведя экзамены на факультете бытовой магии.
Вильгельм с Астером закивали, поддерживая мою точку зрения.
– За некоторыми исключениями, само собой. Я встречал примеры того, как девушка достигла значительных высот в освоении магического искусства.
Встречал я только один такой пример. Точнее, одну прекрасную нимфу. Большинство – считай, все, – девушек ее круга относятся к своим способностям с пренебрежением. Но не Эмилия. Она столько лет занималась самостоятельно, развивала свой Дар. Что уж говорить, освоила даже портальную магию.
– В Элтанене? – притворно изумился Вильгельм.
В Элтанене только одну. А вот в соседствующих с нами странах нравы иные, другие расы вообще не ставят различий между мужчинами и женщинами. В Веретроне женщины могут служить в армии наравне с мужчинами.
– Исключения, – проворчал Астер. – Женщина не в лаборатории должна просиживать и уж точно не боевыми заклинаниями разбрасываться.
Астер был честным и хватким человеком, вел дела аккуратно. К роду Айрин и его главе относились с уважением. Вот только он был далек от новаторств, был поборником морали. Наверное, он бы громче всех возмущался против каблуков Уинифред. Удивительно, как Эмилия решилась надеть брюки при таком отце.
– И в чем же предназначение женщины? – я удобнее расселся в кресле, ожидая ответа, хотя и знал, что мне скажут.
– Женщина в первую очередь мать и жена, – для Астера эта истина была непоколебима. Я был с ним согласен отчасти. Но по мне, женщина еще должна быть и умна, должна иметь свое мнение.
– Слышите? – Вильгельм поднялся с софы, на которой до этого вольготно полулежал, и направился к двери.
Я чуть не подскочил с кресла, когда увидел Эмилию. Она плакала. Дуглас обнимал ее, пытаясь успокоить. Беспокойство за Эмилию соперничало со жгучей ревностью. Другой мужчина прикасался к ней, обнимал, и меня это выводило из себя, просто сводило с ума. Эмилия на меня даже не смотрела, сразу отвела взгляд. Она приходила в поисках отца. Астер увел ее, хоть и не скрывал недовольства дочерью. Похоже, у них сложные отношения.
– Что произошло? – Вильгельм втянул сына в кабинет и закрыл за ним дверь. Дуглас казался обеспокоенным состоянием Эмилии.
– Я думал, она знает, – Дуглас растрепал светлые волосы.
– О чем? – раздраженно спросил Вильгельм.
Я и сам готов был подлететь к мальчишке и встряхнуть его, чтобы скорее пришел в себя и пояснил причины слез нимфы. Если он ее обидел…
– О том, что ей нужно отречься от Дара.
– Отречься от Дара? – я все же подскочил с места.
Если я в чем-то и был уверен, так это в том, что в Даре Эмилия видит свое будущее. Она бы никогда не согласилась. А вот ее отец вполне мог включить это условие в брачный договор, чтобы прибавить привлекательности невесте. Отказался бы я сам от возможности увеличить свои возможности? Нет, точно нет. Но не в отношении Эмилии. Для нее лишение Дара должно быть подобно маленькой смерти, лишению ориентиров в жизни, мечты.
– Это одно из условий брачного договора, – пояснил помрачневший Вильгельм. Я собирался было возмутиться, но Вильгельм продолжил. – Я думал, Эмилия согласна с ним.
– А если нет? Ты все равно лишишь жену сына Дара?
Вильгельм взглянул на меня задумчиво, мне показалось, я увидел вспышку озарения в его взгляде. Кажется, догадался, где я проводил время после возвращения из Веретрона.
– Дуглас, выйди, пожалуйста, мне нужно поговорить с Дезмондом.
Дугласу просьба отца пришлась не по душе. Все же он уже достаточно взрослый, чтобы участвовать в наших разговорах. Но он все равно должен был подчиниться. Поджав в недовольстве губы, Дуглас развернулся и вышел из кабинета. Вильгельм взмахнул рукой, чтобы закрыть дверь кабинета уже на замок.
– Твое расследование ведь проходит в той же академии, где обучается и Эмилия?
– Да. Мы с Эмилией знакомы, – не стал я врать другу. Теперь это очевидно. Да и не намерен я молчать, когда Эмилию собираются лишить Дара.
– Насколько близко? – Вильгельм подался вперед, сузив глаза от гнева.
– Я сделал ей предложение, – развел руками в стороны, улыбнувшись краешком губ. Только меня отвергли, бывает и такое. Вильгельм кашлянул, не ожидая такого ответа.
– Ты не шутишь? – он помотал головой, все еще не веря в мои слова.
– Не шучу. Она не знала, к какому роду я на самом деле принадлежу, и выбрала твоего сына.
Вильгельм в задумчивости прошел обратно к софе и присел, опершись локтями на колени. Он надолго задумался, и в комнате воцарилась напряженная тишина. Не знаю, как долго мы так молчали, каждый поглощенный своими мыслями.
– Думаешь, она выбрала более знатного?
– Не знаю, – с тяжелым вздохом признался я, откинувшись в кресле, и возведя глаза к потолку.
Если в своих чувствах я уже определился, то познать душу Эмилии мне было не дано. Мне казалось, она расположена ко мне, искренне переживает. Но поступки говорили за нее. С другой стороны, вряд ли она могла пойти против воли отца, ведь брачный договор уже обсуждался. Либо уже был подписан. И теперь все еще больше усложняется, ведь жених – мой названный племянник.
– Поговори с Астером.
– Что? – я резко перевел взгляд к другу. Он не шутит?
– Поговори с Астером, – повторил он. – Я со своей стороны разорву все договоренности без неустойки.
– Ты серьезно откажешься от союза с родом Айрин?
– Дезмонд, – Вильгельм усмехнулся, мотнув головой. – Для меня это просто союз. Дуглас хоть и восхищен красотой Эмилии, но не влюблен, они виделись-то от силы пару раз. А ты явно влюбился. Думаешь, я буду мешать твоему личному счастью?
Я приоткрыл рот, мотнув головой, просто не знал, что сказать. Он так легко разрешил мою внутреннюю дилемму. О том, чтобы раскрыться перед другом я размышлял, и не раз за вечер. Но не решался. Я резво подскочил из кресла.
– Пошел договариваться? Так поздно? – Вильгельм вмиг повеселел. – Ты явно влюбился. Я уже и перестал надеяться, что этот день когда-нибудь настанет.
– Почти. Сначала поговорю с Эмилией, – ответил ему, пропустив последнюю фразу мимо ушей. У самого Вильгельма тоже довольно сложная история любви. Но свою возлюбленную он все же добился и теперь счастлив в браке. – Заручусь ее согласием.
– А если она не согласна? – прищурился Вильгельм. Я даже споткнулся, задумавшись над его вопросом.
– Тогда сделаю все, чтобы она согласилась.
Стоило распахнуть дверь кабинета, как я чуть не налетел на возвращающегося Астера. Он пребывал в самом мрачном расположении духа. Похоже, разговор с дочерью прошел довольно эмоционально. Может, стоит поговорить с ним сейчас? А Эмилию просто поставить перед фактом смены жениха? На секунду эта мысль показалась соблазнительной. Я не хотел бы ее отпускать. Но и силой удерживать неправильно. Все же отправился к ней, бросив слова прощания Астеру. Тот отозвался рассеянно, не сразу отвлекшись от внутренних раздумий.
Я знал, что Эмилию разместили в одной из спален в хозяйской части дома. Но остановился, поняв, что не знаю, в какой именно спальне. Пришлось отправляться на поиски прислуги, чтобы мне указали на нужные покои. Я дождался, пока горничная, проводившая меня, покинет этаж и только тогда подошел к нужной двери. Порыв распахнуть ее и войти, я подавил на корню. Уже поздно, Эмилия может спать. Хотя, скорее всего, она сейчас плачет после ссоры с отцом. Новость о необходимости отречься от Дара должна была ее раздавить.
Эмилия вышла не сразу, только после второго стука. Она осторожно приоткрыла дверь, выглядывая из-за нее. Она все еще была в парадном платье, правда, оно изрядно измялось. Эмилия поддерживала его у груди, потому что уже успела припустить шнуровку корсета. Волосы успела распустить, сейчас они были весьма растрепаны. Глаза красные, я был прав, она плакала. Может, поэтому долго не открывала: умывалась? И губы, ярко-розовые, чуть припухшие, будто после поцелуев.
– Профессор? – она весьма удивилась моему приходу. – Чем обязана в столь поздний час?
Она отгораживается или… Я подступил к ней ближе и толкнул дверь, не обратив внимание на возмущение Эмилии. За дверью стоял Дуглас. Тоже в помятой одежде и беспорядком в волосах. И нужно быть идиотом, чтобы не понимать, чем они занимались до моего прихода.
– Ты еще не женат на Эмилии, чтобы находится в ее комнате, – буквально рычал на племянника. Но меня распирало от ревности, так что пусть радуется, что не получил молнией в глаз. Дуглас вмиг помрачнел, потом подобрался.
– Ваш ночной визит к обрученной девушке выглядит странно, дядя.
Боясь ответить что-то более резкое, я зло стиснул челюсть. Мальчишка, похоже, вырос.
– Дуглас пришел выразить слова поддержки, – включилась Эмилия, принимая степенный вид и отступая от двери.
– Он уже собирался уходить, – она махнула рукой в сторону двери, явно намекая на то, чтобы уходили мы оба. Судя по взгляду, Дуглас уходить совсем не собирался. Но ему не оставалось ничего, кроме как покинуть комнату невесты.
– Доброй ночи, – Эмилия скупо улыбнулась нам и закрыла дверь перед нашими раздосадованными лицами.
– Зачем вы приходили к моей невесте? – Дуглас развернулся ко мне, сверля меня гневным взглядом.
– Чтобы сообщить, что тоже претендую на ее руку и сердце, – обманывать не стал. Хотя. Теперь уже сомневался в словах Вильгельма о том, что Дуглас равнодушен к Эмилии.
– Мы уже обручены! – воскликнул в ярости Дуглас.
– Ненадолго, – самоуверенно заявил я, отвернулся и отправился прочь к лестнице. Боясь рассориться или навредить племяннику. Вот только уверенным я себя не чувствовал после представшей сцены. Но и сдаваться не собирался.
Глава 15
Эмилия
Возвращение в академию стало благом для уставшего разума. День помолвки был насыщенным на события и новости. Я до сих пор не могла поверить, что отец собирается лишить меня Дара. Мы во многом не сходились, отец был строг ко мне, но я не думала, что он может пойти на такое. Или и вправду верит, что слишком большой резерв давит на мои мозги? Я злилась, я невероятно злилась, на отца, на рамки, в которых вынуждена существовать, даже на Дезмонда, ведь он разделял мнение моего отца. И пока что светлой стороной во всей этой истории оставался Дуглас.
Хоть его приход в столь поздний час возмутил, тем более я не успела переодеться. Но дальнейший разговор немного упокоил меня. Дуглас извинялся, уверял, что был не в курсе моей неосведомленности. И пообещал не забирать мой Дар, если я этого не хочу. Он мог увеличить свой потенциал, но не собирался этого делать. И его поступок подкупал. Я так расчувствовалась, что обняла его. Но отстраниться он мне не дал, обнял в ответ и вдруг поцеловал. Он целовал осторожно, боясь спугнуть, мягко гладил мои обнажившиеся из-за распущенного корсета плечи и талию. Я не сопротивлялась, пытаясь разобраться в чувствах и ощущениях. И с досадой понимала, что его ласки не вызывают и половины тех ощущений, что вызывал один-единственный поцелуй Дезмонда. Но ведь я просто еще не знаю Дугласа, со временем придет любовь, а следом и желание. Ведь так? Дуглас хороший человек, и я хотела бы его полюбить. Но любила другого. Пока любила. Но если уж вообще говорить о моих желаниях, то замуж я не хотела идти ни за того, ни за другого.
Торжественное вручение дипломов было назначено на два часа дня, после него планировался фуршет и бал. Наш этаж кипел уже с утра. Девчонки носились между комнат, прихорашивались. А у меня не получалось даже прическу сделать. Все валилось из рук. Наверное, я слишком много думаю. Нужно попытаться расслабиться на сегодняшнем балу. В отличии от своих одногруппниц, я не стала чересчур наряжаться. Привычно выпрямила волосы, уложила их в несложную прическу. Выбрала красивое, но удобное платье, чтобы свободно себя чувствовать во время танца. С макияжем уж вообще не стала мудрить. Просто подчеркнула глаза и добавила румян.
– Ты так пойдешь на вручение?! – Беттильд пребывала в священном ужасе, когда увидела меня. Сама она чуть ли не светилась от обилия драгоценностей и золотой тесьмы. Боюсь, если коснуться кожи ее лица, останется пятно в искусно нарисованной маске.
– Да, – я пожала плечами, скорее пребывая в ужасе от ее наряда.
Так и хотелось спросить, не тяжело ли ей. Беттильд, конечно, и раньше изящным вкусом не блистала, но сегодня она переплюнула все свои предыдущие образы.
– Это всего лишь вручение диплома.
Диплома, который мне не был нужен, который не столь важен для меня. Вот будь у меня возможность обучаться на боевом или охранном факультетах, тогда бы я и на вручение шла как на праздник.
– Такое событие бывает раз в жизни, – не согласилась со мной Беттильд.
Она подстроилась под мой шаг, и мы благополучно покинули коридор жилого крыла. Вокруг нас щебетала пестрая компания других моих одногруппниц.
Вручение проводили в бальном зале академии. Просторное помещение подсвечивали разноцветные магические огни, под потолком искрились блестками иллюзии. Уже разместили несколько длинных столов для фуршета, играла мелодичная музыка, почти перекрываемая гомоном голосов.
– Адептка фон Айрин.
По моей спине побежали мурашки только от звука его голоса. Я обернулась, чтобы встретиться взглядом с черными глазами Дезмонда. Он вновь носил иллюзию, сегодня он предстал профессором фон Деверо.
– Мы можем поговорить?
Подруги вокруг меня зашептались. Дезмонд в последнее время слишком выделяет меня, и этот факт может вызвать неприятные слухи.
– Да, конечно, профессор, – степенно кивнула я головой.
Хотя спокойной совершенно себя не чувствовала. Наоборот, сердце громко стучало в груди, я с жадностью оглядывала его облик. Черная одежда, темные блестящие волосы собраны в косу, волевой подбородок, яркие скулы и губы. Твердые, обжигающие.
– О чем вы хотели поговорить? – спросила я, когда мы покинули бальный зал и отошли в одно из ответвлений коридора. По мне, мы ушли уж слишком далеко, но Дезмонд не спрашивал моего мнения на этот счет.
– Разве не очевидно? – притворно удивился он, приподняв густые брови. – О нас, само собой.
– А что с нами? Мы сняли заклинание…
– Прекрати. Ты прекрасно поняла, о чем я. Я собирался на тебе жениться, – Дезмонд чуть повысил голос, кажется, разозлившись. Он тяжело вздохнул. – Мои намерения не поменялись.
– Я обручена, – возразила, но голос дрогнул от волнения.
Он не отказывается от меня, продолжает добиваться. Это невероятно приятно, и оттого так тепло в груди. И в тоже время я ощущала страх и неуверенность. Наше знакомство началось с поцелуя, а продолжилось сумасшедшей близостью и его грубыми замечаниями. Быть может, наши чувства лишь эффект приворота? К тому же я по-прежнему не знаю ничего о нем, даже полное имя узнала недавно. Дуглас кажется более безопасным, и он обещал не забирать мой Дар. Но могу ли я верить Дугласу? Он мог сказать так, чтобы не упустить возможность повысить свой потенциал. А верить Дезмонду? Я не знаю, я совершенно запуталась. Если уж смотреть в суть проблемы, то я вообще не хочу замуж. Я хочу сама решать свою судьбу, а не идти на поводу желаний главы рода, а потом и мужа.
– Ничего и не изменится, Эмилия, – Дезмонд сделал шаг ко мне, подступив непозволительно близко для обычной беседы адептки с преподавателем. – Ты и дальше будешь обручена. Со мной.
– Не слишком ли ты самоуверен? – прищурилась я, хотя уже ощущала внутреннюю дрожь, которую вызывает только этот мужчина.
– В меру самоуверен, – на губах Дезмонда мелькнула скупая улыбка, пока горящий взгляд черных глаз скользил по моему телу, изучая, казалось, каждый изгиб. – Я же вижу, как ты на меня смотришь, Эмилия.
Дезмонд чуть нагнулся ко мне. Теперь его дыхание касалось моего лица. И я, как завороженная, потянулась к его губам. Но опомнилась, когда эти самые губы вновь растянулись в ухмылке. Видит он! Я медленно выдохнула через зубы, тоже расплываясь в улыбке.
– Хочешь меня?
Снова усмешка в ответ на мой вопрос и взгляд, будто я сморозила глупость: ответ и так очевиден.
– Так вот, мне нравился Деверо, Дигре я не знаю, а то, что успела узнать, мне не нравится.
Дезмонд воспринял мои слова невозмутимо.
– Я тебя понял. Ты хочешь узнать меня лучше. У тебя будет такая возможность, потому что я намерен ухаживать за тобой и добиться согласия на брак.
Я хотела было возмутиться. Ухаживать он собрался, а до этого собирался сначала невинности лишить. Дезмонд подался ко мне, чтобы прошептать в самые мои уста:
– Ты станешь моей.
Краткий поцелуй обжег губы, подбросив дров в топку моего желания. Внизу живота знакомо потеплело, кончики пальцев подрагивали. И мне пришлось прикусить щеку изнутри, болью прогоняя желание обвить руками его шею и получить новый поцелуй. Спешно огляделась, но к счастью, в этом коридоре никого не было. Никто не стал свидетелем этого краткого поцелуя.
Я на носках развернулась и рванула к бальному залу, внутренне кипя от негодования. Понимала, что злюсь больше на себя, потому что неравнодушна, потому что разум пасует перед чувствами. Потому что злиться на него легче.
Глава 16
Эмилия
Вручение должно было начаться в скором времени. Но атмосфера праздника меня не коснулась. Я оглядывала толпу скучающим взглядом, здоровалась со знакомыми, временами отвечая на комментарии Беттильд.
– Что же ты не в брюках, Мили? – наглец Лука на мгновение притянул меня за талию, подойдя ко мне со спины.
Зло одернув юбку, я отпрянула от него. Что он себе позволяет? Совсем стыд потерял. Но гневная речь так и не была произнесена, мой взгляд вдруг выхватил руки Луки, точнее, характерную пигментацию синим цветом в районе ногтей. Смерив Луку строгим взглядом, я отвернулась, а мысли мои все возвращались к его рукам. Ведь так может окрашивать крушина. Мне запомнилось это свойство потому, что профессор Лейтен почти неделю ходил с такими руками. На мое любопытство он пояснил причины и даже кратко рассказал о крушине. Она не используется в обычных ритуалах, лишь в ритуалах некромантов. С крушиной работают только боевики, чтобы они понимали, что такое магия смерти, ведь некромантия запрещена.
– Ох уж этот Лука, – фыркнула Беттильд. – Что только Вероника в нем находила? А кто-то говорит, она выпрыгнула из окна из-за несчастной любви. К нему? Очень в этом сомневаюсь.
– Вероника? Вероника фон Вейтшальд?
– Да, она, – подтвердила Беттильд. – Однажды я застала их объятия.
Надо же, я не знала, что бедняжка Вероника встречалась с Лукой. Да и как она решилась? Он же даже не аристократ. Насколько помню, она вышла замуж, но потом разбилась насмерть, выпав из окна. Большинство считает, что она сама выбросилась. Но Вероника не производила впечатления неуравновешенной девушки, хотя не так уж я ее и хорошо знала, она была на два курса старше меня.
– Знаешь, а ведь с крушиной пришли еще ягоды Глума и безвременника, – пробормотала я, вновь возвращаясь к своим мыслям.
Ведь потому руки умершего профессора и были синими, он принимал партию ингредиентов, в котором пришла крушина. Безвременник с дурман-травой используется для зелья, подавляющего волю, если, конечно, использовать еще побеги агниса, тоже редкого и дорогого ингредиента. А вот другие пропавшие травы как раз нужны для ритуала некромантии, если задуматься.
– Не расслышала.
– Мне надо кое-что проверить.
Помня предупреждение Дезмонда, я отправилась на его поиски, но так и не отыскав его в зале, решила поискать в лаборатории. Быстро покинув бальный зал, я отправилась к лестнице.
– Эмилия! Куда ты так бежишь? – Беттильд нагнала меня на лестничной площадке. Зачем вообще решила догонять? – Там уже начинается, пошли обратно.
– Я недолго, Беттильд, – обернулась к подруге, злясь на нее за проявление любопытства. Тут в двери, ведущие на лестницу, вбежал Лука.
– Куда-то спешишь, Мили? – его взгляд пугал, светилось в нем что-то темное и предвкушающее. Ответить я не успела. Он вдруг бросил что-то в меня. Я подалась назад, закрывая лицо. В нос ударил резкий запах безвременника.
* * *
Я проснулась от холода. Тело било дрожью, я попыталась обнять себя, но не вышло. Руки оказались связаны за спиной, как и ноги. Мышцы затекли и нещадно болели. До обоняния доносились запахи плесени и сырости. В помещении царила полутьма, слышались звуки капель, падающих с высоты. Я завозилась, пытаясь приподняться. И мне как-то даже удалось сесть, хотя я ощущала невероятную усталость. Из меня будто тянули силы. А потом я осознала, что так оно и есть. Я лежала у одной из граней магической пентаграммы, вычерченной на полу. У других четырех граней лежало еще четыре девушки. Но они не подавали признаков жизни. Беттильд лежала ближе ко мне. А лица остальных были скрыты волосами и теменью.
Пентаграмма не давала колдовать, и мне кое-как удалось перекатиться за ее линии. Голова закружилась от резкой смены положения, к горлу подкатила тошнота. Как только я оказалась за пределами магических линий, сразу стало легче: из меня больше не тянули магию. Но прошло не меньше получаса, прежде чем я вновь смогла приподняться. Голова все еще гудела после потери сил, но мне удалось набросить на веревки заклинание тлена. Руки и ноги почти не слушали, я долго сидела на холодном полу и разминала затекшие мышцы. Из глаз текли слезы, я не понимала, что происходит. Боялась, что Лука в любой момент может вернуться, а я не могу пошевелить даже пальцем, чтобы попытаться спастись.
Когда подвижность вернулась, я уже могла начать колдовать. Нарушать пентаграмму я не решилась. Этот рисунок явно из раздела некромантии, и еще неизвестно, сколько сил вобрали в себя письмена. Но мне удалось вытянуть девушек из круга с помощью левитации. Они все еще пребывали в бессознательном состоянии, и было неизвестно, когда очнутся. Оказаться одной в такой ситуации было жутко, я ежесекундно стирала слезы с щек. Меня все еще трясло от холода, но я не решалась колдовать больше необходимого, ведь пентаграмма значительно опустошила мой резерв. Тогда я решилась осмотреть помещение, чтобы знать, куда бежать в случае опасности. Из этой комнаты вела дверь в другую, более просторную. Половина помещения была отделена пологом. Голова все еще болела, мне с трудом удалось лучше присмотреться к плетению. Оно не пропускало наружу и обогревало. В части помещения за пологом на полу валялись лежанки, был установлен стол со стульями.
– Эмилия? – одна из лежанок зашевелилась. Я сначала не заметила девушку, лежащую под грудой одеял.
– Тейна? – от изумления я подскочила к самому пологу.
– Эмилия! – она тоже вскочила, но пошатнулась и вновь упала на лежанку.
С нашей последней встречи она значительно похудела, одежда висела на ней мешком, волосы потускнели, а в глазах поселилось загнанной выражение.
– Освободи, пожалуйста, выпусти. Пока он не вернулся… пожалуйста! – Тейна закрыла лицо руками и заплакала. А моя истерика как-то разом затухла, глаза высохли под действием гнева. Что он с ней сделал, со всеми нами?!
На волне злости я без труда взломала полог, подбежала к Тейне и крепко обняла ее. После ее внезапного ухода я искала ее, как и другие подруги. Просто не понимали, почему она вдруг ушла. Но родных у нее не было, нам не к кому оказалось обратиться, чтобы выяснить судьбу Тейны. Как оказалось, она никуда не уходила. Точнее, ушла под порошком подавления воли. Получается, Лука уводил девушек и с их помощью наполнял магический круг силой. Но для чего? И порошок, и сам круг – нарушение закона, не говоря еще о похищении людей.
– Ты знаешь, где мы? Как отсюда выбраться? – мягко гладила Тейну по волосам.
И волосы, и тело ее были чистыми, похоже, Лука позволял пленницам мыться. Судя по количеству еды, кормил он их сытно. Но питание не восполняет потери магических сил. Он день за днем медленно убивал их.
– Он говорил, что мы в здании Шеффилда.
– Замка Шеффилд? – переспросила ее, удивленная ответом.
Шеффилд представлял собой развалины старинного замка. Город строился вокруг него и других старых построек. Даже есть условное деление на Старый город и Новый город. Академия находилась в старинной части города, в паре кварталов расположился и сам замок. Вдоль его стен сейчас громоздились лавки торговцев. Но в сам замок не совались, конструкция старая, много потайных ходов и ловушек. По крайней мере, такие ходят слухи о древнем строении.
– Да. Он хвалился, что нашел ход между академией и замком.
– Но для чего все это?
– Он хочет вернуть Веронику, – полушепотом проговорила Тейна, испытывая благоговейный ужас перед ритуалом воскрешения. Вот уж что под семью печатями запрета. Нельзя воскрешать умершего. Боги этого не любят и жестоко злятся на все человечество за проведение запрещенного ритуала.
Мы синхронно вздрогнули, когда услышали скрежет двери за спиной.
– Это он, это он, – зашептала Тейна, прижав руки к груди.
– Как ты выбралась? – Лука стремительно вошел в комнатку, ловкими движениями пальцев создавая плетение для атаки.
Дыхание участилось от страха, я подскочила на ноги. На чистых рефлексах возвела вокруг себя магический щит, в который через секунду ударило заклинание сна. Лука сощурился, подобрался, готовый атаковать. Я медленно отступала в сторону, чтобы отвести удары от плачущей Тейны, если – точнее, когда, – он одержит верх. Я сильно сомневалась, что долго продержусь против дипломированного боевого мага. Лука не спешил нападать, внимательно выискивая слабые места моего щита.
Первую атаку принял щит и рассеялся, Лука повредил его структуру. От второго удара я просто увернулась и на автомате бросила огненный шар в Луку. Он отклонился в сторону. В его глазах, мне показалось, мелькнуло удивление. И это воодушевило. Все эти годы я занималась, училась. Ведь не просто для собственного удовлетворения. А чтобы стать сильнее, чтобы развиваться. И, как оказалось, чтобы защитить себя. Ведь если не я, то кто? Сидеть и ждать помощи? Но помощи не последует. Лука знает про родовую татуировку, про то, что глава рода меня найдет. А это означало, что Лука просто не оставит меня в живых, меня и Беттильд. Сейчас я борюсь за наши жизни, и я не имею права на страхи и сомнения.
Стиснув челюсть, я вновь атаковала уже огненной волной. Огненные заклинания мне давались сложнее, чем водные, но воды в зоне видимости не наблюдалось. Мне повезло владеть двумя противоборствующими стихиями, потому управление всегда давалось не так легко. Второй рукой я возвела новый магический щит. Если сначала Лука бил небрежно, то теперь ударил со всей силы. Щит разметало, а меня толкнуло к стене. Я больно ударилась спиной и затылком. В ушах звенело, я медленно сползла по стене на пол. И даже не сразу поняла, что Лука уже присел возле меня.
– Мили, ты меня удивила, – он грубо огладил мою щеку, пока я пыталась прийти в себя после удара.
Потом произошло невероятное. Он поцеловал меня, почти болезненно, пытаясь проникнуть языком в мой рот. Прежде чем я попыталась укусить, он отстранился.
– Всегда хотел это сделать, – он улыбнулся чуть безумной улыбкой. Его взгляд впился в мою грудь.
– Не смей ко мне прикасаться, – прошипела я, пытаясь приподняться.
– Предпочитаешь прикосновения Деверо? Я видел твою одежду в его кабинете, в курсе, чем вы занимаетесь. Так что можешь не изображать невинность, – усмехнулся он, с предвкушающей улыбкой облизнул губы, заставив меня внутренне похолодеть от страха. По спине стекали холодные капельки пота, меня начинало трясти от осознания смысла его слов.
– Т-ты же собирался вернуть Веронику.
– Мы оба знаем, что вернется ее дух, а с сосудом для него я уже определился.
