Алеха Юшаева
Фальшивая л…
Глава 9
Ворота к дому оказались не закрыты, поэтому я ждала увидеть Сабрину. И я её увидела, но не одну. Двери в дом тоже были открыты, на лестнице стояли Сабрина и Эдвард, держащие друг друга за руки и страстно целующиеся, будто они прощались на века. Да, досталась мне доля. Я каждый раз застаю свою подругу, целующейся с парнями, при том каждый раз с другими. Они заметили нас и словно отпрыгнули друг от друга, Эдвард замешкался, что-то промямлил и исчез. Дарен долго сверлил Сабрину взглядом, развернулся и, обойдя ворота, сбежал к озеру. Сабрина виновато опустила глаза и ушла за бассейн. Я осталась одна.
Поверить не могу, Эдвард предал своего друга! Ах, черт, молчи! Ты сама виновата во всей этой истории! Уехала, никому ничего не сказала! Целовалась на виду своего возлюбленного с человеком, который использовал тебя! Обманывала подругу! Докатилась…
– Джесс, я знал, что ты здесь, – услышала я торопливые слова за спиной.
– Пит? – обернулась я.
– Ты так удивлена, – он смутился. – Я прикидывал так и эдак, как лучше тебе это сказать, – запинаясь, сказал он. – Я знаю, сейчас не самое удачное время, но…
– Что случилось? – сделала я вид, что мне интересно.
– Я хотел тебе кое в чем признаться, – он сжал кулаки и выпалил: – Джесс, ты мне нравишься. Ты нравишься мне с того самого момента, как я увидел тебя, спешащей к кафе.
– Пит, я думала о том, что ты скажешь мне эти слова… – спокойно сказала я и взяла его за руку.
– Угу, вот только… Джесс, – он сжал мою руку, – будь со мной. Забудь обо всех этих людях, которые называют себя твоими друзьями.
– Но… они ведь и правда мои друзья…
– Ты уверена в этом? Они же… Они же используют тебя в своих корыстных и некорыстных целях…
– Извини, Пит… Но, думаю, сейчас они нуждаются во мне как никогда…
– Пожалуй, ты права, – он отпустил меня и отступил. – Но не забывай, что ты прекрасна, даже когда думаешь, что ты самый ужасный человек на свете…
Я оглянулась, но никого больше не увидела. Я не знала, куда пойти и что делать. Сабрина говорила с Эдвардом, и этот разговор привел к поцелую. Возможно, именно теперь я смогу разобраться в своих чувствах.
Я прошла к бассейну и заметила подругу, сидящую на скамейке. Плачущая, она вытирала глаза белоснежным платком, становящимся черным от потеков туши. Одна нога, лежащая на другой, нервно качалась.
– О, Джесс, – всхлипывая, шепнула она. Я села рядом с ней и взяла её за руку. – Я всё разрушила. Мне совсем не хотелось, чтобы это произошло так.
– Да, я знаю, – я кивнула и обняла её за плечи, она потерла платком под носом и посмотрела на мена красными глазами.
– Не могу представить, что я разрешила своим безумным чувствам взять вверх надо мной, – сказала она, сжимая платок в ладони. – Как думаешь, Дарен простит меня?
– Ему, возможно, понадобится время, – утешительно ответила я, склоняя голову на бок.
– Верно, – тихо проговорила Сабрина. – Звучит глупо, но, может быть, это не так уж и плохо, что у нас с Дареном всё кончено, – она убрала платок от глаз и слегка улыбнулась.
– Может быть, – задумчиво проговорила я. Мне было немного радостно, потому что теперь парень всей моей жизни мог быть свободен.
– Даже если между мной и Эдвардом есть настоящие чувства, я не хочу делать больно Дарену. Я знаю, мы были лучшими друзьями и, возможно, останемся ими, – она потрясла мою кисть и вздохнула. – Прости, Джесс, сейчас не самое лучшее время для обсуждения парней. И, может, нам не стоит разговаривать некоторое время, – её взгляд упал на свою качающуюся ногу, – я хочу побыть одна.
Она встала, быстро достала из сумочки косметичку, заглянула в зеркальце, подправила макияж, посмотрела на меня и направилась к воротам.
Я решила поговорить с Дареном. На берегу его не оказалось, гамак под деревьями был пуст, лишь волны тихо подбирались к берегу и забирали с собой песок. Я еще раз оглядела пляж и вернулась к дому. Дверь была закрыта, на территории дома царила тишина. Мне казалось, что все бросили это место, забыли о нем, хотя когда-то мы собирались здесь и проводили целые недели в беззаботном веселье. Это было так давно и далеко, а теперь всё кажется таким нереальным.
Глава 10
Три дня я провела дома и никуда не выходила. Я не видела Эдварда с того дня: он не заезжал ко мне и не звонил, и я не знала о нем ровно ничего. Эти три дня я писала статью о Сабрине, чтобы я смогла раз и навсегда закончить со всем. Со всем, что твориться в моей жизни.
Утром четвертого дня я не желала вставать из постели, надоедливый телефонный звонок разбудил меня. Ничего не понимая, я подняла трубку и услышала:
– Привет. Извини, что позвонила так рано, – звонким голосом сказала Сабрина. – Я хотела пригласить тебя на показ. Ты придешь?
– Да? Да, я приду, – сонно ответила я.
– Спасибо. Это очень много значит для меня.
Она не попрощалась, просто положила трубку. Я опустила телефон на мягкий ковер и закрылась одеялом. Мне не хотелось выбираться из своего маленького укрытия, где я чувствовала себя огражденной от забот и проблем. Изнутри так и веет враждебностью и ненавистью ко мне.
Я открыла свое убежище, когда услышала, что мне пришло сообщение. Со злостью я отыскала телефон, лежавший там, где я его оставила, моргая, разглядела, что мне написал Шелдон и Пит… и Дарен… и Эдвард…
«Эй, горячая штучка, у меня к тебе предложение. Я буду ждать тебя в баре после шоу Сабрины. Надеюсь, ты согласишься выпить со мной» – написал мне Шелдон. Я заметила в конце сообщения смайлик с поцелуем.
«Я думал, что услышу пару приятных слов от тебя. Я целый день буду в кафе, где мы встретились впервые. Ты заглянешь?» – Пит явно хотел сообщить мне что-то важное, поэтому я решила, что обязательно должна увидеть его.
«Я всё еще в Хамптоне. Мне казалось, что ты в городе, на шоу Сабрины. Увидимся» – это было сообщение от Дарена. Когда я читала его, я не чувствовала ровным счетом ничего.
«Да, я поцеловал Сабрину. Но я видел тебя в своем сне. Я не знаю, что делать со всем этим. Встретимся в галерее» – прочитала я послание от Эдварда и отложила телефон.
Мне пришлось подняться и пойти в ванную. Я приняла холодный душ, высушила свои волосы и направилась к шкафу с одеждой. Распахнула дверцы и окинула взглядом огромное количество платьев и костюмов. На кровать полетело белое платье с черным пиджаком, следом за ним там оказался брючный костюм зеленого цвета и несколько пар юбок. Надев любимую розовую блузку и обтягивающие зелено-голубые джинсы, я облегченно вздохнула, схватила сумочку и выскочила из квартиры. Первым делом я решила встретиться с Питом, он, верно, хочет, сказать что-то важное. Возможно, даже по работе.
Я приехала в Центральное кафе, где как обычно сидело много народу, в особенности влюблённых пар. Юношеская любовь – это прекрасно: тебя переполняют чувства, ты находиться на седьмом небе от счастья и осознания того, что кому-то ты небезразличен. Хочется вернуться в это прекрасное время и снова прочувствовать всё это. Но, к сожалению, сделать это невозможно.
Я заметила Пита, сидящего за тем самым столиком, где мы сидели, когда встретились первый раз. Он держал руки сжатыми в замке, взгляд его, тяжёлый и грустный, был направлен на плавающих уток. Я поспешно подошла, села и, улыбаясь, поздоровалась. Пит повернул голову, но я не увидела его лучезарной улыбки, и мне внезапно захотелось убежать с криками и не возвращаться.
– Мне кажется, что прошла целая вечность с нашей последней встречи, – тёмные печальные глаза смотрели на меня и будто просили меня о чем-то. – Целая безумная неделя, – добавил он тихо.
– Наконец-то мы встретились, – выдыхая, ответила я, касаясь кончиками пальцев его руки.
– Может быть, однажды мы снова будем прогуливаться по бруклинскому мосту, – он посмотрел на воду, в которой отражались зелёные листья деревьев, пестрая окраска уток и высокое голубое небо. – Я решил вернуться в Чикаго. Нью-Йорк не для меня, – сказал он твёрдо.
– Нью– Йорк будет скучать по тебе, – грустно произнесла я. Мне и правда было жаль расставаться с ним: Пит – добрый малый с чистой душой. И он был прав насчёт моих друзей: они совсем мне не друзья. Всё это было ложью: все наши вечеринки, все наши прогулки по магазинам, все встречи и тайные поцелуи. Всё это фальшь. Фальшивая любовь, ха-ха…
– И я буду скучать по его печенью, – выдавливая улыбку, проговорил Пит. – Я поеду в аэропорт сразу после шоу Сабрины. Можно я оставлю свои вещи у тебя? Мне не хочется заезжать в Бруклин по пути в аэропорт и делать лишний круг.
– Надеюсь, нам удастся попрощаться? – я вопросительно взглянула я на него.
– Удастся. Если тебе надоест болтать с Сабриной, меня будет несложно найти, – он положил на стол несколько купюр и поднял ладонь. – Знаешь, я был очень рад познакомиться с тобой и вообще провести это время с тобой. Наверное, это была не самая лучшая неделя в твоей жизни, но, надеюсь, ты многое поняла за это время, – он вытащил из кармана брюк белые картонные квадратики и протянул их. – Сначала я хотел оставить их себе, но потом подумал, что тебе это будет полезнее.
Пит поднялся и тихо попрощался:
– Увидимся вечером.
Я проводила его быстро удаляющуюся широкую спину, повернулась к своей чашке с кофе, взглянула в неё и увидела там что-то отдаленно напоминающее силуэты двух людей, мужчины и женщины. Безмолвные картонки лежали рядом. Я взяла одну из них и увидела нас с Дареном, сидящими на скамейке у этого кафе, болтающими и глядящими друг на друга. Мое сердце заныло. Наши влюбленные взгляды были направлены друг на друга, но, к сожалению, никто из нас не понимал, что это и были знаки истинной любви. На второй я целовала Эдварда в тот вечер на приеме у его отца. Мы были похожи на инь и янь, схлестнувшиеся между собой в схватке страсти. Я вздохнула.
Мне почему-то припомнились мои же слова о том, что люди мечтают жить только в иллюзиях. Да, так и есть. Разве Сабрина и Дарен не жили в своей сказке? Разве Шелдон не властвует в своём королевстве, где запрещены отношения более ночи? Разве Пенелопе не нравится совать свой нос в чужие дела, оборачивать их трагически и наслаждаться провалом людей? Разве Эдвард не привык тому, что все в мире должны обращать на него внимание? Да, им всё это нравится, они любят это, это их иллюзия. И я живу в своей, где царит постоянный хаос и суматоха.
Я не могу смириться с тем, что уехала три года назад и никому ничего не сообщила. Это безрассудно и неправильно, так думаю сейчас я, повзрослевшая и поумневшая, но тогда мне и в голову не приходило, что всё обернётся так. Никогда не знаешь, где обретешь, а где потеряешь.
Пит ушёл. Я сидела одна за столом и глупо смотрела на фотографии. Официант два раза подходил ко мне, но я не отвечала ему. Придя в себя и поняв, что меня хотел увидеть Эдвард, я оставила чаевые и вернулась к машине. Солнце нагрело салон машины, поэтому несколько минут я изнывала от жары, пока духота не выветрилась. Может быть, мне так же нужно время, чтобы вернуть всё на свои места. Однако медлить тоже было нельзя. Закрепила этот небольшой подарок от Пита на козырьке, еще раз посмотрев на моменты из своей жизни. Я ехала к студии, на повороте в меня едва не врезался мотоциклист: он помигал мне фарами в знак извинения. Жизнь сложная вещь, кого-то мы забываем, а кто-то случайно появляется в нашей жизни, и он дарит тебе счастье, именно то, которое ты заслуживаешь.
В галерее было тихо, когда я поднялась. На стенах висели пейзажи и портреты, в углах стояли невообразимых форм фигуры. Эта галерея очень нравилась Эдварду, он часто сидел здесь, возможно, размышляя о своих поступках. Я прошла к сцене, но никого так и не встретила.
– Я целовал её, но думал о тебе, – услышала я сильный голос. – Все произошедшее с Сабриной было настоящим безумием, – Эдвард театрально вскинул руки, приблизил их к себе.
– Мне казалось, что всё это – часть «плана Эдварда», – холодно отозвалась я.
– Поначалу да, но потом… Мне приснился один сон, так что я нутром чувствую, он что-то значит, – он спрыгнул со сцены и приблизился ко мне.
– Так ты хочешь попробовать быть вместе по-настоящему? – склоняя голову на бок, спросила я.
– А мы можем себе это позволить? – он отчего-то обнял меня, взял за плечи и, улыбаясь, продолжил: – Я приду сюда после шоу Сабрины, ты будешь ждать меня?
– Эдвард. Я думаю, ты знаешь, что я уже сделала свой выбор, – ответила я твердо, внутренне удивляясь своей уверенности. – Не трать время.
– О, Джесс, да ты повзрослела и наконец поняла, чего хочешь от этой жизни, – скоро проговорил он, подмигивая и скрываясь за кулисами.
Я не стала провожать его взглядом. Даже не взглянула на его вечно растрепанные волосы. Неужели я так легко разорвала все наши старания и неужели он так легко согласился разорвать наши отношения? Удивительно!..
Собравшись с силами, я вернулась домой, переоделась в чёрное платье, накинула на плечи пиджак, украшенный разными пайетками и заклепками в стиле Сабрины, долго разглядывала своё отражение в зеркале, стоящем в гостиной, после чего послала себе воздушный поцелуй. Прыгая, обула туфли и выскочила из дома. Машина ухала, когда я приблизилась к зданию, где должен был проходить показ. Они тоже волновалась. Любезный юноша помог мне припарковать её, и я, забыв обо всём на свете, схватив блокнот и ручку, вылезла из машины.
Мне казалось, что все смотрят лишь на меня: любопытные глаза прохожих будто пожирали меня и не хотели оставить в покое. Стараясь держать себя в руках, я прошла в здание и увидела Шелдона, разглядывающего афиши на стене.
– Привет, Джесс, – ласково по приветствовал он меня, не отрываясь от плакатов. – Я надеюсь, ты помнишь о моём предложении, – ухмыляясь, сказал он и повернулся. – Икра во льду в моей комнате, – шепнул он мне на ухо, что мне стало не по себе. – Увидимся.
Шелдон слегка коснулся меня и прошёл к выходу. Да, я знала, где могла найти его, он часто проводил свои вечера в одной из гостиниц его отца. Но хотела ли я забыть весь этот кошмар и прожить одну ночь в независимости и свободе?
Я оглядела коридор и прошла в зал, где скапливался шумный народ: все желали сидеть перед моделями и внимательно их изучать. В углу, около небольшого фонтана с русалками, стоял Пит, сжимающий в руке микрофон. Он улыбнулся, увидев меня, и протянул аппаратуру.
– Я не хочу опоздать на самолёт, поэтому сбегаю к тебе домой за вещами, – поспешно сказал он, выходя из зала.
На секунду мне показалось, что он скрывает от меня слёзы. Но он обернулся с той же светлой улыбкой, помахал мне, и я поняла, что он не расстроится, если я не приду к нему. Мне было искренне жаль его, он влюбился в меня, а я так холодно отвергла его. Однако суровая жизнь с нами намного холоднее.
Мимо меня пронеслась Пенелопа, виляя округлыми частями своего тела, её злобный взгляд смерил меня, и я услышала:
– И ты здесь? Сабрина слишком знаменита для тебя, – язвительно проговорила она. – Тебе здесь нечего делать.
Она обошла меня и направилась к выходу. На мгновение я почувствовала, что мне жаль всех этих людей, живущих в этой непроглядной лжи. Но меня ждал сюрприз: я встретила Санни, стоящую у правого края подиума. Она разглядывала толпу с ожиданием её принца на белом коне. Но к ней подошла я, и она улыбнулась не менее радостно, чем если бы это был прекрасный парень с хомячками.
– Это мой первый показ, – шепнула она, сжимая ладони вместе. – Я так волнуюсь!
Я поддержала её добрыми словами и отошла, ища в толпе кого-то, кто поддержит меня. Дарена не было – я чувствовала это. Но странное ощущение подставы не покидало меня, пока я не заметила Эдварда, болтающего с разными знаменитостями. Он держал в одной руке бокал с шампанским и, наигранно улыбаясь, размахивал им.
– Милтон, – обратился он ко мне, официально кивнув головой и подняв напиток.
Я ничего ему не ответила.
Скоро начнётся показ, и я увижу моделей Сабрины. Зрители уселись, кому хватило места, а кто-то оставался стоять, держа в руках коктейли. Свет на подиуме притушили, голос конферансье объявил о начале показа, представил Сабрину ван Дебуш, юного модельера. Мысленно я нарисовала себе, как эта молоденькая красотка сейчас волнуется за кулисами и нервно поправляет наряды на моделях.
Зазвучала музыка, свойственная только модным показам. Мне всегда казалось, что именно на неё ориентируются модели, когда идут под светом софитов. Но вообще у них там свой ритм. Девушки в вычурных платьях твёрдо и уверенно шагали по подиуму, они останавливались перед зрителями, и каждая делала свой, особый, поворот. Я успела зарисовать две модели, которые позже хочу показать Сабрине и похвалить её. Модели спокойно улыбались, будто Моны Лизы, хранящие свой секрет, смотрели на меня с подиума. Я почему-то подумала, что я давно не была на модном показе, так я отвыкла описывать происходящее стильное представление. Всё произошедшее за эти безумные полторы недели вывело меня из строя. Я должна углубиться в работу, и это прекрасный способ, чтобы разобраться в своих чувствах.
Я сделала наброски статьи о модном показе Сабрины, описала замечательные модели и пожелала удачи в мире моды юному творцу.
В конце показа на подиум вышла сама новая звезда – Сабрина. Она весело махала рукой, лучезарно улыбалась, держа за руку последнюю девушку, шедшую в радужном платье в пол. Операторы снимали её счастливый вид, фотографы старались успеть запечатлеть её светящиеся глаза. Она поблагодарила всех присутствующих, высказала своё отношение к этому показу, и на этом всё завершилось. Но не для меня.
Зрители были под прекрасным впечатлением: они оживлённо обсуждали моделей, прошедших по подиуму, делились друг с другом эмоциями. Они быстро разошлись, и в зале не осталось практически никого, кроме Пенелопы, пожирающей меня весь показ, бармена и пару молодых девушек.
Сабрина, погрохатывая бусами на шее, спустилась из-за кулис к зрительским местам. Я, немного нервничая, подошла к ней. Она была рада видеть меня: крепко обняла и даже поцеловала в щеку.
– Я так счастлива, что ты пришла, – воскликнула она. – Скажи честно, что ты думаешь?
– Это было… невероятно!
Она взвизгнула и бросилась мне на шею.
– Правда? – в её глазах блуждала благодарность. – Спасибо! У меня колени подкашивались, когда я выпускала моделей, – она кивнула на ближайший столик. – Я целый день говорю только о работе. Давай поговорим о нас.
– Сабрина, я – худшая подруга на свете… – начала я оправдываться. Но её ладонь легла на мою, и я остановилась.
– Джесс, успокойся. Ты здесь ни при чем, – утешала она меня. – На следующий день, после того, как ты уехала, мы с Дареном поговорили и решили расстаться.
– Ты как, милая? – поинтересовалась я, глядя в её глаза.
– Странно, но да, нормально, – улыбнулась она. – Когда я целовалась с Эдвардом, то поняла, чего не хватало между мной и Дареном.
– Искры? – подмигнула я ей.
– Верно, – кивнула она. – Я совершенно не думала о том, как будут смотреться босоножки с джинсовой юбкой, я думала только о нем, – с жаром проговорила она.
– Значит, вы теперь вместе? – с легкой грустью в голосе спросила я.
Сабрина опустила глаза и, облизнув накрашенные губы, ответила:
– Нет. Ты знаешь, я подумала обо всем, что произошло между нами за эту невозможно безумную неделю, и решила не развивать наши отношения. Я вспомнила о том, как он окрутил тебя, – она сочувственно улыбнулась, – как он хитро использовал тебя. И я послала этого самовлюбленного подлеца к черту.
– Вау, Сабрина! – удивилась я. – Не ожидала от тебя такого.
– А что такого? Кто он, в конце концов? Явно же, что не пуп Земли! – засмеялась она.
Я была рада видеть ее счастливой и стойкой, как раньше. Она взяла меня за руку и прямо взглянула в глаза.
– Джесс, извини меня, что я так долго и упорно ограждала Дарена от тебя. Извини, что тебе пришлось пережить придирки, слежку и крики Пенелопы. Мы все ужасно вели себя, и мне правда жаль, что всё вышло так по-дурацки. И если бы у меня была такая возможность, я бы хотела стереть прошлую неделю навсегда. Забыть её.
Я не могла более сдерживать слез. Бросилась на шею Сабрине и, крепко обнимая её, пролепетала:
– Девочка моя, спасибо! Спасибо, что ты осталась со мной!
– Ну, чего ты, дурочка? Всё же хорошо! Теперь мы все настрадались, намучились, накричались. Теперь мы свободны, – её глаза радостно светились и искрились назревающими слезами.
Она вздохнула, но так легко, что я подумала, что она сейчас взлетит, как птица. Сабрина поднялась, тепло попрощалась и пожелала удачи. Пенелопа тоже последовала за ней, но у выхода Сабрина что-то сказала ей, и она с озлобленным видом убежала в другой зал.
Подруга права: мы многое пережили это короткое время, и это будто сделало нас сильнее и сплоченнее.
