Альбер Торш
Чужой мир. Противостояние

Глава 2

Ночное небо Хаоса, на котором не видно даже самой маленькой звездочки. И лишь небольшая серебристая луна скупо освещает каменное плато. Оно завалено обломками скал и кажется полностью безжизненным.

Но в одном месте все-таки происходило кое-какое движение. Это стая саблезубых падальщиков размером с огромную крысу молча копошилась возле полуобглоданного скелета крылатого демона.

Неожиданно все зверьки замерли, словно получили беззвучную команду. Они подняли вверх острые мордочки и начали усиленно принюхиваться. А их маленькие черные носики двигались из стороны в сторону, так что свет луны отражался на длинных белоснежных клыках.

В ночном мраке повеяло каким-то странным запахом. Такой они раньше никогда не встречали. А потом послышались шаги, и через несколько секунд из-за ближайшего куска скалы появилась странная фигура.

Она была полностью замотана в какую-то грязную мешковину и напоминала прокаженного. А еще незнакомец немного пошатывался и шел как-то неуверенно. Однако путь он, похоже, знал, так как прямиком направился к лежащему трупу.

Возле мертвого ролла уже никого не было. Все падальщики моментально разбежались и спрятались под разбросанными вокруг обломками скал, откуда они с нескрываемой враждебностью наблюдали за нарушившим их ночную трапезу незнакомцем.

Он был настолько огромен, что, несомненно, мог съесть очень много принадлежавшего только им мяса, как предполагали они. Зверьки были готовы даже броситься в атаку, если их вожак отдаст такую команду, но тот пока молчал.

«Очень большой, но выглядит каким-то ослабленным», – так думал вожак, наблюдая за крупной фигурой, которая с трудом присела возле полуобглоданного скелета. Однако несмотря на испытываемую незнакомцем слабость, глава стаи не хотел торопиться. Ведь веками отточенное обоняние ощущало сильную магию.

В тусклом свете луны в руках гиганта что-то ярко блеснуло. И вожак понял, что незнакомец достал длинный коготь из небесного камня. Падальщик знал, что такие штуки быстро убивают, и похвалил себя за осторожность.

Фигура наклонилась вперед и за уцелевшее крыло подтянула к себе труп демона. А потом одним мощным ударом расколола его череп, словно орех. Гигант снял со своей головы старый мешок с дырками для глаз, потом взялся двумя руками за края черепа ролла и разломил его на две части.

«Ест нашу еду, вонючий двуногий!» – телепатически выразил свое недовольство один из падальщиков, увидевший, как незнакомец руками вырвал мозги демона и с жадностью впился в них зубами.

«Давай нападем?» – так же беззвучно предложил другой член стаи, прятавшийся недалеко от вожака.

И тому пришлось серьезно задуматься, заодно наблюдая, с какой скоростью гигант пожирает мозги. Удачное нападение сильно поднимет его авторитет среди сородичей. Хотя если ничего не получится, то они же сделают его виноватым.

А если не нападать, то некоторые члены стаи могут принять такую осторожность за трусость. Всегда хватает молодежи, которая захочет в таком случае оспорить лидерство. Тем более для атаки есть около двух десятков очень проворных шэмахов.

Не страшно, что чужак такой большой и, возможно, даже владеет магией. Сейчас он выглядит ослабленным, а сильный яд на клыках саблезубых парализует любого. После чего гигант станет легкой добычей, а они попируют на славу.

«Смотри не переоцени себя и свою стаю, паршивый поедатель падали!»

Слова, произнесенные на забытом языке давно исчезнувших демонов, который помнили только шэмахи, произвели не меньшее впечатление, чем крик «неспящего», сообщающий о появлении на плато многочисленных орд проклятых тарохов.

Внезапно великан поднялся во весь свой гигантский рост и с какой-то презрительностью начал срывать с себя грубую одежду из старой мешковины. Которая была густо пропитана гноем, сочившимся вперемешку с кровью.

«Как ты можешь слышать наше общение?» – мысленно спросил вожак у незнакомца.

«Не только это, но и одиночные мысли. Да я знаю даже ваши самые потаенные страхи! – Фигура подняла руки высоко над головой и как-то лениво потянулась. – А теперь заткнитесь, шэмахи, и не злите меня. Эта падаль останется вам, ведь мне были нужны лишь мозги. А еще те наглецы, кто убил ролла».

«Они пошли в сторону каменной норы гигантов, которая…» – услужливо заговорил вожак и в страхе запнулся.

Однако не только лидер, но и вся стая еще недавно готовых ринуться в бой шэмахов оцепенела от ужаса. И своими мягкими пузиками они как можно сильнее прижались к холодной каменной поверхности.

Ведь кожа гиганта начала темнеть и грубеть прямо на их глазах. Она вздувалась во многих местах, словно под ней ползали огромные черви. Его руки и ноги изменяли форму, а вместо выпавших ногтей вырастали острые длинные когти.

Внезапно незнакомец согнулся, словно от сильной боли в животе, а потом тихо зарычал. На его спине лопнула кожа и оттуда прямо из тела вылезли и раскрылись два перепончатых крыла. И когда чужак снова выпрямился, то шэмахи увидели, что его лицо полностью поменялось.

Теперь перед ними стоял огромный ролл. А ведь они точно знали, что эти демоны не обладают способностью к трансформации. И тут на темно-серой коже ярким светом раскаленной лавы загорелись многочисленные символы.

И саблезубики все поняли, а потом перестали дышать от страха перед этим существом. Ведь они помнили передаваемые стариками легенды и уже догадались, что на их территорию вернулась древняя и давно вымершая тварь старого Хаоса.

Лжеролл присел и, оттолкнувшись, высоко подпрыгнул. Потом взмахнул гигантскими крыльями и полетел, довольно быстро набирая высоту, пока не растворился окончательно в темном сумраке ночи.

– Он улетел, – сказал вожак стаи, выбравшийся на верх камня, когда тварь подпрыгнула.

Ему как лидеру все-таки пришлось преодолеть страх и ради укрепления авторитета выползти из убежища первым. Пусть это и происходило на трясущихся от ужаса ножках. Ведь остальные шэмахи продолжали прятаться, боясь высунуть наружу даже свои носики.

– Точно улетел?

– Это был он?

– Тот самый?

– Нет. Тот самый давно умер. Это, должно быть, другой.

– Не бывает других.

– А ты откуда знаешь?

– Потому что я старше тебя.

– Ты вонючка глупая.

– Тише, шэмахи! – громко пропищал вожак, и все умолкли, ибо обращался он к ним, используя звуки своей гортани, очень-очень редко. – Великий ночной оборотень и наш древний бог улетел. Однако он выказал уважение до сих пор поклоняющимся ему шэмахам. Поэтому оставил жертву, на костях которой еще много мяса. Нам нужно торопиться.

И вся стая бросилась к погибшему утром роллу.

Под потолком помещения болтается обычная масляная лампа. Под ней стоит деревянный стол, к которому привязан частично обнаженный человек. А рыжеволосый бородатый воин в потертых металлических латах дремлет на деревянной бочке возле двери.

Слишком яркий свет то появлялся, то опять исчезал. Ну это и понятно, ведь мои глаза постоянно закрывались. Было невмоготу собрать остатки сил и удержать веки. Но наконец-то у меня получилось не дать им опуститься вновь.

– Пи-и-ить… – машинально попросил я, ведь ощущение было, что мои внутренности высохли из-за недостатка влаги.

– Он пришел в себя! – выкрикнул кто-то, а у моих ног скрипнула дверь.

Я напряг пресс и попробовал подняться. Но тут же что-то жесткое впилось в руки и сбило всю последовательность движений. Поэтому мое тело без сил упало назад, и я ударился затылком об что-то деревянное.

«Привязан? Плен».

На ум пришли эти два слова, после которых память наконец-то снова заработала. Она начала восстанавливать кадр за кадром полную картину той ночи, когда мои тамтамы снова почувствовали опасность.

«Альвийка. Тамтамы. Густой дым и темнота. Интересно, кто на меня напал? Лесной народ, остатки Круга или Марвэлы? Хотя чего гадать, скоро все прояснится».

Следующие несколько минут я просто лежал и старался глубоко дышать. Нужно привести мысли в порядок и начать составлять хоть какой-то план побега. Причем даже если в нем будет лишь один пункт – составить план.

Помещение, в котором я находился, почему-то скрипело. И этот звук мне что-то напоминал из недавнего прошлого. А когда мой организм заметил, что он словно качается в кресле-качалке, то все встало на свои места.

Меня похитили и затащили на какой-то корабль. И скорее всего, он уже давным-давно покинул пределы Дарвэна. Тогда альвов из списка врагов можно смело вычеркивать, про их корабли мне ни разу не доводилось слышать.

Внезапно дверь распахнулась и со всей силы ударилась о стену. Это кто-то ворвался в помещение. Я аккуратно поднял голову, чтобы посмотреть на своих похитителей. И увидел так любимых мною вайхэнцев.

«Вот же дерьмо!» – была первая мысль.

Вначале зашел стройный длинноволосый брюнет среднего роста, носивший до боли знакомую одежду невидимок из красно-черных перьев. Из всех вайхэнцев это мои самые «хорошие друзья».

Чертова невидимка или антарский колдун первобытной магии. Ведь так вроде их называл Рон. Вряд ли эти ребята будут мне слишком рады и предложат хорошую сделку. Тут договориться явно не получится, ибо между нами слишком много трупов.

После колдуна зашел и сразу же отступил в сторону латник. На нем были недорогие доспехи рядового воина. Скорее всего, это мой тюремщик, а значит, лицо подчиненное. Вроде абсолютно бесполезный для меня человек.

Последний из троицы оказался блондином с короткой стрижкой. Высокий и с прилично накачанным торсом. Модельное прямоугольное лицо, крепкая спортивная шея да еще и брутальная щетина – типичный любимчик женщин.

Одет в броский военный костюм, надеваемый под латы, на котором вышиты неизвестные мне золотые гербы. Примерно с такими понтами предпочитает одеваться дарвэнская верхушка. Так что наш красавчик вроде представитель вайхэнской элиты.

«Может, хоть с этим повезет? Знать обычно договороспособный класс, хоть и безумно жадный».

В глаза бросился возраст вошедших, но не всех, а лишь двух из трех. С латником все понятно, ему примерно под пятьдесят. Хотя, возможно, его густая борода и могла прибавить мужику с десяток лет. А вот что длинноволосый колдун, что красавчик – явно были младше меня.

– Проснулся, дарвэнский ублюдок! – скривив губы в презрительной ухмылке, выпалил блондин.

Я проигнорировал его слова, поэтому вайхэнец сжал кулаки и, сделав шаг вперед, замахнулся. Но удара не последовало, рука молодого пауэрлифтера с какой-то странной легкостью была перехвачена тонкой ладонью колдуна.

И выглядело это как минимум нелогично. С точки зрения той же антропометрии наш брюнет должен был улететь вслед за рукой блондина. Однако, к моему удивлению, он остановил удар без видимого усилия.

– Да как ты смеешь! – мгновенно взбесился покоритель женских сердец и уставился яростным взглядом на худенького колдуна.

Однако длинноволосый парень, чем-то походивший на поклонника тяжелой рок-музыки, как-то слишком спокойно выдержал его взгляд. А в ответ на грубый окрик лишь снисходительно улыбнулся.

– Не забывайте, что у вас очень тяжелая рука, энлорд Эрман. И если вы немного промахнетесь, то попадете этому ублюдку в висок. Такое ведь один раз уже было. Помните?.

– Помню. Ну и что с того? – рыкнул блондин.

– Да ничего. – Колдун пожал плечами и отпустил руку качка. – Можете доверить это дело мне или же рискните и подарите ему быструю смерть. Думаю, в столице очень обрадуются, что мы смогли похитить врага династии. И это однозначно принесет великую славу вам как руководителю нашего отряда. А вот его труп – самый простой путь к королевской немилости. Ну что? Действуем, как с вами договаривались, или берете всю ответственность на себя?

Стройный брюнет чуть снисходительно улыбнулся, и в воздухе повисла напряженная пауза. Во время которой Эрман сначала посмотрел на меня, а потом снова перевел взгляд на ожидающего ответа колдуна.

– Ты прав, – наконец-то сдался красавчик. – Эта падаль при любых обстоятельствах должна дожить до столицы.

Я внимательно наблюдал за всем происходящим, пытаясь сложить в голове хоть какую-то мозаику из полученной информации. Это было непросто, но что мне еще делать, будучи привязанным к столу…

Пока понятно, что меня захватили в плен именно вайхэнцы. Тут и колдун в их одежде невидимок. Да и стоявший возле дверей латник носит точно такие же доспехи, как и отступающая от Дарвэна армия.

К тому же этого блондина назвали довольно редко встречающимся титулом энлорда. Как-то в трактире Шэвера мне уже довелось слышать такое обращение. Не к человеку, конечно, а в рассказанной одним моряком истории.

В общем, данный титул по желанию знатного родителя могли носить его дети, но только рожденные вне брака. Одним словом, наш красавчик оказался чьим-то бастардом. а значит, относился не к самой уважаемой части элиты.

Правда, по словам того моряка, подобную честь заслуживали лишь единицы из тысяч незаконнорожденных. Ибо такое решение было слишком затратно для их родителя, и не только с финансовой точки зрения.

А еще этот Эрман на меня сильно зол и причину такой ненависти найти несложно. Лично ко мне вайхэнец может иметь претензии лишь из-за одного хорошо известного широкой публике происшествия.

Того побоища, которое я устроил вайхэнскому королю и его колдунам на льду реки Проклятой. Так что вполне возможно, что красавчик является бастардом мертвого короля Отара Великого.

Ну или же он сын одного из шести пристреленных мною первобытных колдунов. В общем, такая информация про этого парня, с одной стороны, в чем-то интересна, но вряд ли полезна для побега.

Я перевел взгляд на спасшего меня от удара колдуна. Тот подошел к небольшому столу и поставив на него принесенный с собой мешок, начал доставать из него какие-то металлические коробочки, а также небольшие прозрачные колбочки и пробирки.

Наконец он вынул настоящий стеклянный шприц и отложил пустой мешок в сторону. Брюнет взял одну пустую колбочку, налил в нее бесцветную жидкость и хорошенько потряс. Потом выплеснул на пол, и мне даже показалось, что нос уловил запах спирта.

После этого, используя стеклянные пробирки, а также множество наполненных какими-то жидкостями пузырьков, парень начал что-то замерять. А в помытой колбочке постепенно смешивал какую-то разноцветную бурду.

Она явно делается для моей персоны и вряд ли будет каким-то лекарством. Скорее уж что-то малоприятное и болезненное. Но точно не яд, ведь если судить по их разговорам, в вайхэнской столице меня желают видеть живым.

– А ты точно сможешь создать зелье своего отца? – неожиданно спросил у колдуна Эрман.

– Уверен, что смогу. Конечно, с ним было бы надежнее, но его, увы, нет. Так что тут без вариантов, – ответил стоявший ко мне спиной брюнет и как-то тяжело вздохнул.

– Ничего, мы и за его смерть отомстим этому ублюдку, – немного пафосным тоном произнесла наша скандинавская белоснежка.

«Что-то мне мое будущее все больше начинает не нравиться», – подумал я.

Получается, что из этих троих лишь стоявший в углу латник не имел ко мне каких-то личных претензий. У колдуна, выходит, погиб отец, у блондинчика тоже кто-то из близких, раз он так сильно бесится.

– Принеси вина из моей каюты. И скажи слуге, чтобы дал самого крепкого, – приказал Эрман латнику.

Тот кивнул и, пригнувшись, исчез за дверью. Бастард же сел на небольшую бочку возле входа, пока колдун продолжал греметь своей компактной лабораторией. Он там уже спиртовую горелку разжег и что-то кипятил.

Эрман же продолжал почему-то сильно нервничать, так как не знал, куда деть руки. То он их чесал, то просто сжимал в кулак и разжимал ладони. Вскоре ему это надоело, и парень отломал от бочки небольшой кусок дерева.

Черт, а ведь этот качок, похоже, очень-очень зол! А я тут лежу на столе и ничего не могу поделать с этим. Почти точь-в-точь повторяется недавняя ситуация с Замбэром. Правда, у меня роль уже не судьи, а скорее жертвы.

Я отогнал подальше такие поганые мысли и снова посмотрел на копошащегося возле стола колдуна. Жидкость, которую он делал, начала приобретать чернильно-синий цвет и как-то совсем не радовала глаз.

– Наблюдаешь, тварь? Наблюдай очень внимательно и трясись от страха. Скоро и мы с Тайтэром с радостью понаблюдаем за тобой, – ухмыльнулся сидящий на бочке бастард.

– И где я тебе дорогу перешел, Эрман? – поинтересовался я.

– Энлорд Эрман, ублюдочный ты деревенский скот! Смотри, Тайтэр, а убийца твоего отца из-за этих стеклянных баночек затрясся от страха и сразу же заговорил с нами! – презрительно хмыкнул красавчик и показал мне свои белые зубы.

– Перед тобой, что ли, трясусь, вайхэнец? Да ты сбрендил!

Я улыбнулся, стараясь не показывать свой страх, ибо стало понятно, что скоро мне будет очень и очень больно.

– Из вашего глупого пиратского племени лишь один человек оказался нормальным. Жаль, не помню точно его имени, то ли Маброк Харстей, то ли Малброк… Мы с ним заключили сделку во дворце Тайлеров и сдержали друг перед другом слово. А так все остальные вайхэнцы являлись полными придурками вроде тебя.

После таких слов лицо Эрмана приобрело багровый цвет. Он тут же резко вскочил на ноги и почти ринулся на меня, но его остановил голос молодого колдуна:

– Терпение, энлорд. Мне совсем немного осталось. А ты, ублюдок, запомни, что того вайхэнца звали Малброк Харнестей. Он был высшим антарским мастером первобытного колдовства и моим учителем. Можно сказать, за эти годы стал почти вторым отцом. К сожалению, он погиб, но зато его имя вошло в историю на века. Малброк стал убийцей могущественного Драгара Тайлера. А моего отца…

Парень на мгновение запнулся. Видно было, что ему тяжело говорить. Он даже опустил голову и оперся ладонями о стол.

– А моего отца запомнят как верного королю человека. Пусть его дар был не слишком силен. И несмотря на свой талант в открытии новых зелий, он никогда бы не стал высшим мастером. Но Калгор Равд тоже находился в Дарвэне. И исполняя свой долг перед королем и страной, погиб от твоей поганой руки.

Длинноволосый молча продолжил свою работу, я же задумался над услышанным. Ведь Айланта говорила, что на льду с королем находились только высшие колдуны. Интересно, в чьей же смерти меня сейчас обвинили?

Внезапно кое-что вспомнив, я спросил:

– Не твоего ли отца мне пришлось в канализации убить?

Плечи брюнета чуть дернулись, но он мне ничего не ответил, молча продолжив делать свою работу. Похоже, моя догадка оказалась верной. Вот уж не думал, что повстречаю сына убитого мною колдуна.

– Вообще-то умер Калгор из-за своей наглости и тупости. Думал, что если на нем надет ваш невидимый балахон, то можно подойти ко мне чуть ли не вплотную и отправить на тот свет. Однако я поговорил с кучером прибывшей с того света повозки, и тот решил, что Калгор более выгодный пассажир.

И так как Тайтэр на мои слова никак не отреагировал, то я продолжил:

– А с чего ты вообще решил, что Малброк убил Драгара? Тебе самому от таких слов смешно не становится? Думаешь, твой учитель с двумя морвинами и такими, как ты или твой отец, слабенькими колдунами одолел могущественного Драгара Тайлера? Да тот раскидал вайхэнцев, как щенков, хоть и Малброк бился с ним до конца.

– Заткнись, тварь!.. – сквозь зубы процедил длинноволосый брюнет и подошел ко мне, держа в руках стеклянный шприц. – Драгар Тайлер мертв, и его убил отряд Малброка.

Потом он наклонился и довольно профессионально сделал мне укол в руку.

– Конечно, мертв, только убил его не Малброк, а я. И чтобы вы не подумали, будто моя душонка ищет для себя спасение, могу рассказать, почему мне захотелось в тот момент быть на стороне врагов отца Айланты. Ну это если вам, конечно, интересны факты, разбивающие вайхэнские героические легенды.

– Давай я его заткну наконец-то!.. – буркнул красавчик Эрман. Он энергично встал с бочки и подошел ко мне.

– Подожди, зелью нужно немного времени – Тайтэр остановил его жестом руки, а потом снова посмотрел на меня: – Ну и почему ты якобы помог Малброку?

– Из-за Драгара, который в приступе непонятной тупости начал угрожать мне смертью. Обычно такие люди у меня заканчивают плохо. Так что вы, придурки, вовсе не первые в толпе идиотов, преждевременно бегущих к своей смерти. Поэтому советую заранее написать завещание.

«Какой был смысл их злить? Да никакого. Так же как и молчать. Просить пощады бесполезно, ибо мои руки замараны по локоть в вайхэнской крови. Тем более когда замешаны родственные узы, тут вообще без вариантов. Да и для чего оттягивать пытки?» – думал я, хотя меня еще ни разу в жизни серьезно не пытали.

– Начинай, Эрман, – спокойным голосом произнес колдун и улыбнулся мне настоящей улыбкой дьявола. Блондин же размахнулся неизвестно откуда взявшейся короткой дубинкой и нанес мне сильный удар.

– А-а-а!

Терпеть не получилось, так что из груди вырвался душераздирающий крик. Но это и неудивительно: ведь кости левой руки громко треснули и сломались. А дичайшая боль раскаленным кинжалом вонзилась в мозг.

Тайтэр с Эрманом смотрели на меня несколько секунд. А потом последний сделал шаг к двери и со всего размаху нанес второй удар. Причем на этот раз он попал прямо по левому колену.

Хруст я даже не услышал, а почувствовал каждой частичкой тела. А пришедшая новая волна боли практически полностью перекрыла старую. Похоже, бастард раздробил мне там все, что можно было.

– Ну и как тебе ощущения, дарвэнский выродок? Нравится? – расхохотался наш красавчик.

Отвечать ему не было никакого смысла, да и, похоже, он не ждал этого.

– И где теперь твоя деревенская наглость? – спросил Эрман, пока обходил стол, к которому я был привязан.

Он остановился и очень внимательно смотрел на меня секунд пять, словно хотел насладиться отображаемой на моем лице болью. А потом улыбнулся и ударом дубинки сломал мне правую ступню.

Как ни странно, но эта волна боли почему-то перекрыла по силе предыдущие. Поэтому я снова громко закричал и задергался пока еще целыми частями тела. А заодно мне стало понятно, почему не стоит злить своих палачей.

– Только не бей по одной конечности дважды. Иначе зелье не будет таким эффективным, – предупредил его колдун.

– Помню, Тайтэр. Все помню. Да ты не волнуйся, мы ему не сделаем такого подарка и довезем почти целеньким до столицы. Ну почти, вот только еще разочек душу отведу. Ну просто не могу удержаться.

Вверх взлетела рука с дубинкой, а мое зрение на секунду дало просто идеально четкую картинку. После чего громко хрустнула кисть правой руки, так что очередной штырь боли вонзился в мозг.

Наконец-то разум начал частично отключаться, а на глаза опустилась полупрозрачная дымка. Однако боль никуда не ушла и лишь немного уменьшилась. Скажу честно, через такой ад мне еще ни разу в жизни не доводилось проходить.

– И кто теперь придурок? А?

Перед моим затуманенным взором появились расплывчатые лица обоих вайхэнцев. Они склонились пониже и с интересом что-то рассматривали на моем лице. Пару минут назад я бы даже мог плюнуть в них, но только не сейчас.

А потом раздался скрип несмазанных дверных петель, следом за которым Эрман начал на кого-то грубо ругаться. Но из-за непрекращающихся волн боли у меня не было сил, чтобы вникать в суть этого разговора.

Возможно, это посланный за вином латник наконец-то явился. А теперь получал нагоняй за слишком медленное исполнение поручения. В любом случае мне было плевать, ведь я сейчас усиленно ощущал четыре сломанные конечности.

– Зелье хоть действует, Тайтэр? А то он как будто пьяный, а не страдающий.

– Не переживай. Зелье одновременно с потрясающей скоростью лечит и делает боль просто невыносимой. Однако первый раз ему будет не так плохо, как нам хотелось бы. А вот когда лекарство восстановит сломанные кости и проникнет в его организм, то намного усилит чувствительность, и вот тогда ублюдок будет безмерно мучиться при пытках.

– И через сколько часов можно снова приступить к такому приятному делу?

– Примерно через двенадцать.

– Да ну, Тайтэр… Это слишком долго.

– Раньше ломать кости нельзя, Эрман.

– А огнем прижечь можно?

– Хм… – Колдун явно задумался. – А вот это довольно неплохая идея. Причем мое зелье намного эффективнее лечит ожоги, чем переломы. Но все равно следующие пытки можно начинать только через шесть часов. Иначе сердце может не выдержать.

– Хорошо. Тогда последний раз врежу и пойдем. Ты, кстати, вино будешь? Оно просто отличное по вкусу – из самих королевских подвалов.

– Давай.

Послышались хлюпающие звуки, словно кто-то с жадностью пил, а потом до меня донесся голос Тайтэра:

– Ух ты, действительно хорошее. А еще есть?

– Конечно. Сейчас пойдем ко мне в каюту и отметим начало нашей мести. Все-таки ты молодец, что смог выследить и схватить эту тварь. Только у меня к тебе такой вопрос. А куда можно побольнее ударить, если по рукам и ногам уже нельзя?

– Ну не знаю… Может, по яйцам?

– Ха! Точно! – радостно выкрикнул он – и через мгновение последовала очередная вспышка боли, которая меня и отключила.

Не знаю, через сколько времени мой разум снова очнулся. Но раз меня привел в чувство колдун, возможно, прошло около шести часов. Как они и обещали на этот раз, вайхэнцы усиленно экспериментировали с раскаленным железом.

А иногда и просто с огнем, куда опускали мою левую руку. Так что вначале я мечтал о мести, а потом просто хотел сдохнуть. Примерно в середине пытки разум согласен был поверить в любого бога или же продать душу черту, лишь бы все это наконец-то закончилось.

Ну а потом я дико возненавидел всех богов, этот мир и даже вселенную. Мне больше не хотелось вернуться домой, шикарного тела альвийки, красивых сестренок, огромных денег, власти и даже великой славы.

Была лишь одна дама, которую я желал увидеть, и как можно быстрее. Сморщенная милашка в черном балахоне и с косой в руках. И как же мне хотелось полюбить ее, притом пассивно, чтобы она резко вошла в меня и убила!..

Однако проклятый колдун хорошо знал свое дело. И когда разум через шесть часов снова очнулся, то стало понятно, что все мои обожженные места чем-то перевязаны, а боль постепенно уходит.

Мне даже показалось, что можно научиться получать кайф от пыток, если сильно постараться. Но в третий раз работал настоящий мастер своего дела. Бастард лишь сидел на бочке и хлебал вино, постоянно давая советы Тайтэру.

Которому, как я ощущал по себе, они вообще не нужны. Длинноволосый ублюдок, похоже, очень любил отца, поэтому щипцами переломал мне все пальцы.

Причем, в отличие от Эрмана, этот колдун дарил совсем иную боль. Очень медленную, глубоко проникающую и длительную. Самый настоящий ад по сравнению с предыдущими пытками. И все равно пьяный Эрман решил, что я выгляжу как-то не слишком страдальчески.

Поэтому в своем очередном приступе пьяной фантазии он предложил отрезать мое мужское достоинство. Притом мне в этот момент уже было плевать на его слова. Режь скорее, может, хоть тогда наконец-то сдохну.

Но, к счастью, у крепыша ничего не вышло, хотя тот даже запсиховал по этому поводу. Однако причинивший мне столько боли колдун сказал ему, что сердцу требуется небольшой отдых, а то даже зелье не поможет.

Правда, тут же предложил в качестве десерта позвать еще какого-то урода – я уже плохо слышал дурацкие вайхэнские имена… В общем, чтобы этот чувак пожестче поработал с моей задницей и сделал из меня девочку.

Однако, к моему большому удивлению, с ним не согласился Эрман. Блондин пояснил колдуну, что удовольствие от такого зрелища он не получит, пока пленник находится в полуобморочном состоянии.

Потом эти два ублюдка мне еще что-то там сломали, и я снова погрузился в темноту. А последним, что промелькнуло в голове, была истинная молитва великой пустоте с просьбой больше никогда не проснуться.

Что это за пустота такая и откуда она появилась в моей голове, мне доподлинно неизвестно. Хотя за несколько секунд до этого казалось, будто наступило какое-то прояснение, и я разгадал вселенскую тайну.

Но несмотря на молитву, глаза через какое-то время снова открылись. Причем даже зелье колдуна не помогало, ибо весь мир ходуном ходил. Но я лежал тихо, чтобы не привлечь внимание ругавшегося иногда самыми грязными проклятиями часового.

Постепенно мой разум прояснился, а до истерзанных ушей дошли раскатистые звуки грома. Теперь стало понятно, что это не картинка перед моими глазами настолько сильно болтается, а корабль шатает во все стороны.

«Шторм», – догадался я.

Милее этого слова, наверное, было лишь «смерть». Мне даже захотелось улыбнуться, но чисто физически это было невозможно сделать. Ублюдки и до лица добрались, правда, уже не помню, произошло это во второй раз или третий.

Как же мне сейчас хотелось навсегда погрузиться в океанскую пучину… Ну а если шторм заберет с собой обоих вайхэнских тварей, то это вообще будет самым лучшим подарком в финале моей жизни.

Пока корабль бросало во все стороны, мне приходилось тихо лежать. Прошел час, второй, третий, а парочка тварей все не появлялась. К хорошему быстро привыкаешь, так что вскоре меня начала раздражать боль от предыдущих пыток.

«То ли еще будет, когда ублюдки заявятся», – напомнил я сам себе.

Стояла такая дикая качка, что дверь постоянно скрипела, сама по себе открываясь и закрываясь. Из-за чего я и умудрился прозевать приход нашего красавчика, хотя старался прислушиваться ко всем шагам в коридоре.

– Оставь нас одних, – буркнул он пьяным голосом, где-то примерно у двери, а потом, судя по всему, его попросту вырвало.

Похоже, именно это и дало мне время, чтобы сосредоточиться и притвориться, будто я нахожусь в отключке. И не было в голове больше никакого хитрого плана, лишь один страх и желание хотя бы некоторое время провести без пыток.

– Скотина-а-а! – прорычал Эрман, но непонятно кому. Ведь если судить по грохоту лат, то стражник еще был здесь и старался при такой ужасной болтанке попасть в дверь, чтобы наконец-то покинуть помещение.

– Проснись, скот!

«Ага, это уже точно мне», – понял я, но продолжал играть роль находившегося без сознания человека. Да и хорошо это у меня получалось, ведь дикий страх – самый лучший стимул для притворщика.

К тому же эта безумная качка неплохо помогала. Ведь, судя по грязной ругани пьяного Эрмана, а также глухим ударам о стенки каюты, этого парня швыряло во все стороны, словно котенка.

– Тварь! Тебе не поможет колдовской шторм. Даже не надейся на это. Да я лучше перережу твою поганую глотку!

Он замолчал, потом поскользнулся, с грохотом упал на пол и неожиданно для меня захныкал, словно маленький мальчик. Но это точно не из-за боли, а скорее напоминало смесь душевного горя и пьяного откровения.

«Только лежать и не дергаться, даже если мне опять что-то сломают. Тогда есть хоть какой-то шанс избежать пыток. А там, глядишь, шторм окончательно прекратит мои страдания», – повторял я про себя волшебную мантру.