Алаис Зар
Чаровница
– Замрите!
Агата произнесла заклинание. Ида обернулась и увидела, что девушки отряхивали платья, а огонь стих, оставив лишь резкий запах гари.
– Мётлы в руки и прибираться! Живо!
Ида сидела на ступеньках и гладила Лекса, успокаивала.
– Устроил же ты переполох! – обратилась верховная ведьма к доберману. – Напугала сила ведьмовская?
– Меня выгонят? – Ида склонила голову.
– Ну что ты! Нет, конечно! Проведём ритуал в другой раз. Ближе к лету будет подходящая ночь. А пока… Твоя сила нестабильна, предлагаю вот что…
Салон на время закрыли. Агата решила, что ковен заслуживает отдых. Для этих целей у ведьм оказался просторный загородный дом в хвойном лесу. Агата скромно называла его дачей.
Снег мелкой крошкой летел в лицо. Щёки успели раскраснеться от злого мартовского мороза. Уже три месяца верховная ведьма учила Иду. Иногда к занятиям присоединялась и Вита: как-то раз она превратила все свои косички в змеек с капюшонами из перьев. Иде понравился фокус и она захотела ему научиться, но Агата только рукой махнула.
– Научись, для начала, удерживать энергию, чувствовать её потоки, – хрипела она. – Вернись в тот день, постарайся не злиться, думай, концентрируйся. Знаю, что это больно, но ты попробуй. Я рядом.
Ида закрыла глаза. Сосредоточилась, собирая сгусток силы в ладонях. Воздух стал осязаем.
– Давай!
Ида распахнула глаза и выставила руки вперёд, в направлении мишени. Тонкая полоска наэлектризовавшегося воздуха полетела к цели, но потухла по пути.
– Чёрт, – Ида топнула по снегу, направила руки в мишень, закричала и превратила её в кучку пепла на снегу.
– Нужен перерыв. Сдерживай гнев.
Агата запретила Иде заниматься – близилось равноденствие, и все ведьмы ковена готовились к празднику.
Вита пекла блины, а другие девушки украшали дом. В древних книгах говорилось, что в такие дни можно узнать свою судьбу – в полночь записки нужно сжечь, всмотреться в пламя и найти в нём ответ.
Ида отшатнулась от Виты, когда та подпрыгнула к ней с поднятыми по-кошачьи руками.
– Солнечный кот тебя съест! – девочка рассмеялась и обняла Иду.
– Глупости, – вмешалась Матильда. – Тьфу-тьфу.
Ветер колыхал красные ленты на оконных рамах, платьях и в волосах. Каждая ведьма держала посох с навершием в форме кольца-солнца, увитого лентами и лоскутками.
Все шли по хрусткому снегу к нарядному соломенному чучелу. Посохи ударялись о землю в такт ритуальной песне.
В память о сёстрах опаляем небо,
Солнечный огонь принесёт покой,
Пусть костёр взовьётся вихрем белым,
Сердце забьётся вольной пустельгой…
Ида не знала слов, но прониклась мелодией. Никогда она не чувствовала такого единения. Она нашла семью. И пусть не об этом она мечтала, и пусть сёстры чудаковаты, а каждый угол в доме наполнен магией, здесь Ида могла дышать.
– Это не чучело весны, – Агата подожгла факел. – Это олицетворение погибших сестёр. Дань памяти.
Факел упал на сухие дрова, и языки пламени взметнулись яркими всполохами. Шальные искры замерцали в закатном небе. Лес поглощал солнечный диск.
Время близилось к полуночи. В камине трещали поленья, а башни блинов размером с локоть, поднимались над большим столом. Вокруг них водили хороводы пиалы со сметаной, мёдом и ягодами. На обрывках бумаги появлялись буквы – ведьмы писали вопросы судьбе.
– Пусть мысли будут чисты, а сердце бьётся в потоках мира. Молю духов ушедших сестёр, дабы никто из нас не узрел в огне Йоля! – Агата сложила записку.