Акулина Шмакова
Хор
© Акулина Шмакова, 2022
ISBN 978-5-0059-1676-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
хор
И тот, кто идёт без любви хоть минуту, на похороны свои он идёт, завёрнутый в собственный саван
Уолт Уитмен «Песня о себе»
хор
six men, young and old, met in the temple
put a candle
lit it for my soul
painted the walls white
i still felt deserted
doomed
dirty
they all were artists of different fields
and i accepted all of them
like god
only i’m no god
and it’s too much for feeble things like me
fragile
frail
fools
хор
шесть мужчин, молодых и старых, встретились в храме
поставили свечу
зажгли её за мою душу
выкрасили стены в белый
я всё равно чувствовала себя брошенной
обречённой
грязной
они все были мастерами разных сфер искусства
и я приняла их всех
как бог
только я не бог
и это слишком для слабеньких вроде меня
хрупких
нежных
дур
в муках творчества по абрахаму
я во сне бежала по камням.
теперь у меня болят ноги.
в окно среди ночи стучала карга,
настоящая ведьма,
хотела меня извести, но утром
устала и бросила меня одну.
я взяла кусок бумажки, карандаш и начала писать
своё новое Последнее стихотворение,
восхваляя обычного мужчину
из миллионов миллионов.
пишу:
ты, ты, ты,
крепкий мост,
гибкие чувственные цветы,
ты держишь руль,
ты приручаешь каблуки.
а я наездница цветистых слов,
командую шеренгами,
вонзаю тексты людям в сердце, а они
в ответ в меня, но не стихи.
и я лежу потом одна в углу,
дух беззащитно пуст, а плоть так омерзительно жива, полна.
мой мозг – моя тюрьма.
abraham
you amaze me
tiny dancer
watching how you tango
tangoing
i’m going numb
you’ve stunned me
spellbound me
i can see it now
the «roc me out»
the «gimme more»
the «i’m a slave 4 u»
et cetera
the tango is my guilty pleasure
watching how you dance can be compared to watching porn
i put the music on and dance till dawn
i feel reborn and happy
reckless
may this night become my last
i want to vanish in a dance and lust for life
i smoke watching «die blumen» tiktoks
you amaze me
tiny dancer
singing you a song
ongoing
just like piqué turns
абрахам
ты восхищаешь меня
маленький танцор1
смотрю как ты танцуешь
тангуешь
я цепенею
ты меня потрясаешь
я теперь всё понимаю
это «roc me out»2
это «gimme more»
это «i’m a slave 4 u»3
и так далее
это танго – моё guilty pleasure
смотреть как ты танцуешь можно сравнить с просмотром порно
я включаю музыку и танцую до рассвета
я ощущаю что переродилась и счастлива
бесшабашна
пускай эта ночь станет для меня последней
я хочу раствориться в танце и жажде жизни
я курю смотря тиктоки с «цветов»
ты восхищаешь меня
маленький танцор
пою тебе песню
непрерывную
прямо как тур пике
бесконечная поэма
и он никогда не подарит мне ни банальный букет,
ни поэзию сильвии плат, ни коробку каких-то конфет.
и я никогда не спрошу его, зная ответ:
«а скажи, я красивая, милая ли или нет?»
и он никогда не закружит меня, завладев моей талией,
я никогда на носки не привстану, как д., чтоб губами достать до его.
и мы никогда не придём в кафе вместе, и он не поможет мне снять пальто,
и не угостит никогда меня кофе, а летом – молочным коктейлем с манго.
и мы никогда не нажрёмся в хлам вместе, и я не начну флиртовать, и
не буду, как блядь, перед ним дефилировать, и качать бёдрами, и имитировать port de bras
каждый раз, когда вновь за бутылкой тянусь.
то есть, этому, ясно, не быть никогда.
и мы никогда не начнём целоваться, а я не скажу: «я пока не готова».
и я никогда потом в душе одна не буду мечтать, чтобы он спросил снова.
и я никогда не скажу, что люблю его; он уж тем более – так никогда, что аж в минус!
и я никогда так небрежно не брошу «отстань», и я никогда на него не обижусь.
ну, разве на то только, что его ласка – мечта, и она никогда не сбудется.
и мы никогда не разделим одну пачку чипсов, постель, сигарету и пару наушников.
и он никогда не напишет мне песню, как я, или стихотворение.
и я никогда не смогу поделиться с работы курьёзными случаями.
и я никогда его не обниму, понимая, как трудно всё ж быть актёром,
каково ходить в стрипах полдня или весь день, и не пожалею его прекрасные балетные крепкие ноги,
а он никогда не увидит меня всю в слезах от очередного ночного кошмара.
нет, он не увидит, как я боюсь шорохов, пламени ароматических свечек, собак и маньяков,
и он никогда не узнает мой страшный секрет, что лишает меня права на любовь.
и он никогда не обнимет меня и не скажет: «я здесь и в обиду тебя не дам».
и он никогда не встретит меня поздно вечером, чтобы меня не ограбили и не убили.
и я никогда его не покормлю, не зашью рубашку, а я так хочу, хоть и не люблю это делать.
и я никогда не спрошу его лично, что любит, не любит, где он побывал,
где что видел и что его там впечатлило.
и он никогда не сделает что-то такое, на что я б его вдохновила.
и я никогда не займу его сердце.
и мы никогда друг на друга не будем смотреть по-особенному, ну, с любовью.
его язык никогда не коснётся меня там внизу, я не дёрнусь и не ахну.
и он никогда мне не скажет на ушко, как райски моё тело пахнет.
и я никогда не поглажу его волосы и не посижу у него на коленках.
и я никогда не надену его одежду, чтобы он всегда был на мне.
а он сверхъестественно красив и обаятелен.
и я его даже боюсь: с таким талантом
он слишком велик, огромен, мощен.
он такой приятный и любезный, но безумно разный.
не убейте же меня нечаянно слезой, улыбкой, танцем…
нет, мне не страшен ад, но после смерти ведь ничего нет.
(и смерти нет, особенно теперь, когда я текстами и книгами
размножила себя и вас десятки раз, быть может, сотню, тысячу).
хочу быть искрой в его пламенных глазах, гореть в этих котлах.
вы скажете: ад – не курорт, чтоб людям в нём купаться.
отвечу: только боль, только стремление к мечте
дают мне ощутить, что я жива, познать вкус жизни,
а иначе я пустышка, целлофановый пакет, гонимый ветром,
мёртвый лист сирени.
и я никогда для него не спою и голосом не заморочу голову.
и он никогда, как во сне, не придёт, не протянет мне руку,
не скажет:
«оставь, он тебя не заслуживает», никуда меня не уведёт.
никогда, как в том сне, не достану его из голодного рта людоедки-земли.
и мы никогда не покурим в окно на моём подоконнике ночью,
смотря на луну очень преданно, нежно, почти раболепно, под славную мрачную музыку депеш мод,
и он не нагнётся к губам моим для поцелуя, и я не засну у него на плече.
и у нас никогда не появится общих фото,
и про нас никто не скажет, как круто мы вместе смотримся.
и он никогда мне не сделает комплимента.
и я никогда от радости не обниму его с разбега, а он никогда не поднимет меня над землёй.
никогда не будет у нас «наших» слов, приколов, песен, мест и праздников.
и он не научит меня языку, который знает, а я нет.
и я никогда не брошусь к нему за полночь в метель, а он ко мне, что бы ни случилось, чтобы побыть вместе.
и мы не посмотрим вместе никогда «суспирию», не сходим в театр или галерею.
и я никогда не решу свои issues, зацикливаясь на мучительном прошлом и страшном будущем.
и я не скажу ему правду, но я ему и не солгу – я скрою под одеждой гноящуюся душу.
и мы никуда не поедем в медовый месяц, и мёда не будет, один лишь зловещий серп.
и мы никогда не изменим друг другу, поскольку мы даже не вместе.
и он никогда не возьмёт мои зимние руки сибирские в свои ласковые питерские и не согреет их.
и я никогда по квартире не буду собирать его носки.
и он никогда не заплетёт мои волосы, делая меня своей.
и я никогда не увижу его утром рядом с собой.
и я никогда не увижу его уязвимым рядом с собой.
потому что он женился.
он на краю небес, а я в уголке моря.
он умер для меня.
о горе, горе.
love tears me apart and then puts me together
i hate him cuz he’s married but i love his fucking face
