Незначительная деталь – Адания Шибли

Детство (1); Юность (2); Зависимость (3) Если в первой части трилогии мне безумно нравился воздушный слог, то здесь девочка становится старше, а повествование более тягучим. Оно все еще прекрасное и легкое, но уже другое.Тове взрослеет, меняется ее мировоззрение и представления о жизни. А вместе с этим заметны изменения и в подаче автором истории. Возможно, мне так просто показалось, но вижу разительную разницу между двумя книгами.цитатаСмерть – не нежное погружение в сон, как я когда-то считала. Она безжалостна, мерзка и зловонна.свернутьИ вот вроде бы перед тобой история девочки-подростка, но на самом деле, читаешь о жизни молодой девушки, которая не погружена в свои маленькие-большие детские проблемы. А находится в поиске работы, зависима от родителей, от которых хочет поскорей сбежать.цитатаЯ так устала от моей семьи – она преграждает мой путь всякий раз, когда я ищу свободы. Может быть, я не могу освободиться от семьи, пока не выйду замуж и не создам свою собственную.свернутьПрочитав книгу, поняла, насколько далеко продвинулось движение феминизма. Буквально 85 лет назад молодые девочки думали только о том, как бы найти себе парня и построить семью. Практически всю книгу Тове со своей подружкой Ниной ходят на танцы с одной целью – найти ухажёров.И только она нежно лелеет мысль об издании своих стихов, хотя еще и не осмеливается назвать свои поступки независимостью и самореализацией. Ее желание что-то бесформенное, чему она еще не может найти нужное название.цитатаВещи сильно помогают – к моему удивлению, ведь я остаюсь сама собой, с ватными вкладками или без. Мир хочет быть обманутым, удовлетворенно замечает Нина – ей искрен¬не хочется, чтобы я пользовалась таким же успехом, как и она.свернутьВсе окружение Тове, будь то детство или юность, в основном люди из низшего класса. Их поглотила нищета и страдания, которые её сопровождают. Мать постепенно, но уверенно становится жертвой обстоятельств. Отец же становится чем-то обрюзглым и бесформенным. Но Тове живет своей мечтой, не поддаваясь обстоятельствам.Так не хочется продолжать сравнивать этих талантливых людей, которые только слегка соприкоснулись в этой жизни в кратчайшим момент времени, на стыках. Предполагаю, даже не зная о существовании друг друга. Но они были настолько похожи.цитатаМне бы очень хотелось иметь место, где можно упражняться – писать настоящие стихи. Мне бы очень хотелось комнату с четырьмя стенами и дверью, которую можно закрыть. Комнату с кроватью, столом и стулом, с печатной машинкой или блокнотом и карандашом – и больше ничего. И да, дверь, которую можно запереть.свернутьВот эта вырезка из книги Тове сразу напомнила о моем любимом эссе Вирджинии Вулф, вошедшем в сборник Своя комната . И ведь это настолько простое и доступное желание для современного человека, иметь свою комнату, стул и стол, которые позволят творить и выпускать в мир людей свой талант и страсть.Хоть Тове и не жила простой жизнью, но от её текстов и мыслей ощущается простота и легкая наивность. Она была зрелым, но еще совсем маленьким человеком в жестоком мире взрослых.цитатаТы словно ребенок, произносит он нежно, ребенок, который не может разобраться в мире взрослых.свернутьЭта часть трилогии показалась мне менее сильной, если так уместно будет выразиться. Но однозначно было интересно узнать побольше о взрослении и становлении талантливой Тове Дитлевсен.

Вторая часть трилогии рассказывает о периоде с 14 до 18 лет Тове.

Тове в поисках работы. То работает, то увольняют. Одно увольнение вообще дурацкое – из-за того,что ее стихи напечатали. Начальник дважды дурак оказался)) Сначала при покупке журнала, а потом – в том, что счет за свою глупость выставил наемному работнику.

Тове уже девушка. И еще одна основная тема – девственность. Что с ней делать и нужно ли что-то делать. Как «продать» подороже. С подругой Ниной обсуждает парней, девственность, секс. И Тове решает подождать с интимной жизнью до заветного колечка. Её мама спит и видит побыстрее выдать дочь замуж, чтобы «попасть на содержание».

Родители Тове переехали в новую квартиру, побольше. С расчетом, что Тове уже подросла и ей нужна отдельная комната. Тем более Тове работает и «платит» в общую семейную кассу с зарплаты. Но Тове решает жить отдельно и находит себе комнатушку. Со странной хозяйкой, поклонницей Гитлера, зато комната дешевая.

Тове пишет стихи. И благодаря случайному знакомству её стих опубликовали в журнале. А потом и первый сборник стихов увидел свет. И это в 18лет!"Однажды вечером, вернувшись, я обнаруживаю на столе крупную посылку. Разрываю упаковку дрожащими руками. Моя книга! Я беру ее в руки и испытываю неземное счастье, не похожее ни на что из того, что я испытывала раньше. Тове Дитлевсен. «Девичий нрав». Этого уже не отнять. Это безвозвратно. Книга будет существовать всегда, независимо от того, как повернется моя судьба. Я открываю одну и зачитываю несколько строк. Напечатанные, они кажутся причудливыми и чужими. "Совсем тоненькая книга, но для меня оказалась очень неровной и долгоиграющей)) Первую треть я читала месяца полтора, зато оставшиеся 2/3 прочитала часа за 2.

Самым большущим минусом для меня оказалось полное отсутствие абзацев – непрерывный поток сознания. Мне было неудобно и тяжело читать. Не люблю такие сплошняки. Спасибо, хоть на главы разбили.

Начиная чтение копенгагенской трилогии, мне казалось, что «Детство» будет для меня самой интересной частью. Люблю, когда авторы рассказывают о пути своего становления; рассказывают как они обнаружили в себе желание писать, желание читать и как оказались в самом центре, в самой гуще слов и символов; как они боролись за право видеть свое имя на книжных полках; мне нравится узнавать съедало ли их тщеславие или наоборот, они терзались комплексом самозванца. Обычно, именно детство – пора свободная от ярлыков и предрассудков, является самой увлекательной и полезной для анализа человеческой души.Но, в последствии, «Юность» показалась мне более наполненной. В сравнении могу сказать, что «Детство» у Дитлевсен полно расплывчатых образов и абстракции, и похожа на далекий сон, вспоминая который, ты даже не можешь понять, был он страшным или добрым. В то время как «Юность» полна жизни, она словно пробуждение ото сна. Пусть еще не в полную силу, но Тове уже начинает осознавать свое призвание и пытается предпринимать первые попытки к действию в погоне за мечтой.Копенгагенская трилогия раскрывается очень необычно. Это действительно грамотно выстроенный триптих повествования, в котором мы движемся из глубины темной и сонной, на поверхность к солнцу. Однако, солнце – это метафора, которую я использую не совсем оправданно, потому что даже по названию заключительной части трилогии мы можем судить о том, что взрослая жизнь на вряд ли обернулась для Тове райским уголком безмятежности.