полная версия

А. Руснак
Отсутствие оснований. Опыт странного мышления. Часть I

Стремление понять все

Что такое определенно понять или даже окончательно понять все? Есть ли окончательное понимание? Или понимание – это вибрирующая величина, которая постоянно пульсирует, и из нее выскакивают какие-то новые осколки, оттенки понимания, которые затем становятся чем-то омертвевшим, каким-то понятым, но замерзшим, застывшим, а через миг уже непонятым, а через миг уже не мыслью, а чем-то другим, но чем?

Каждый, кто когда-либо удивлялся многообразию того, что существует вокруг него, пытался понять это ВСЕ. И для этого обращался к разному, разглядывая все вокруг через разное, используя разные инструменты и способы изучения всего. Затем такой ищущий обращал внимание на серьезные традиции, на то, что имеет определенный авторитет. К такому можно отнести науку, философию… Но кроме такого есть и другое: искусство, мистицизм, религия…, а также и обычные, и необычные состояния отдельного присутствующего тут, то есть духовные состояния самого исследователя. И всегда присутствует мечта, мечта узнать обо всем все окончательно, то есть представим себе, что:

– можно узнать, где находится каждая вещь во Вселенной;

– можно понять, что есть эта Вселенная в ее последнем значении;

– можно узнать, о чем думает каждый;

– можно стать бессмертным;

– можно узнать о том, что было вначале, что будет в конце, почему возник именно этот мир, есть ли этот мир или это какое-то безумие?

…

Но в итоге окажется, что почему-то нет никакой возможности каким-то образом окончательно понять происходящее, но все же «что-то» понять можно? Происходящее происходит независимо от наших желаний, и, скорее всего, у нас нет возможности изменить его в каком-то тотальном значении, и у нас, возможно, есть только какая-то небольшая возможность влиять на это происходящее в каком-то слабом значении. Но чем является «изменяемое» и что-то «понятое» затем в таком слабом значении? И чем является эта «слабая возможность», как можно понять вот это наше «такое слабое влияние»? И как затем «меняется»⁹⁹ сильное происходящее уже после нашего слабого вмешательства – это все тоже какая-то непонятность… Что есть «сильное понимание» и «слабое понимание»… влияние, взаимодействие…, и есть ли такое вообще?

Иногда кажется, что есть возможность не просто «что-то понять», а «понять что-то последнее», то, что окончательно объясняет происходящее. И тут может показаться, что можно как-то кардинально изменить происходящее так, как хочется. Иногда кажется, что есть возможность контролировать происходящее. Но это тоже проходит, и в итоге оказывается, что затем происходящее сминает в ничто все наши «кажется». И тут может оказаться, что все ясности – это грезы, и вся сила – это слабость, и все цели, смыслы – это все какое-то ничто, какая-то глупость, заблуждение, безумие…, причем такое, то есть ощущение бессмысленности, происходит в виде какого-то пробуждения, от какого-то вроде понятого, понятного вчера, а сегодня это уже нечто в виде ненужного, каких-то оков, опутывающих сознание, какого-то заблуждения, того, что мешает ясно видеть то, что происходит на самом деле. И такое пробуждение происходит постоянно. И тут возникает вопрос: а что тогда является «всегда действительным»? Что является «последним понятым»? И почему происходящее твердит о том, что все «понятое сегодня» завтра будет преодолено. Но при этом всем, возможно, все же есть нечто абсолютно-истинное и неизменное за этим всем слабым?

Бесполезные вопросы

¹⁰⁰

…

Предположим, что есть, присутствует какая-то тотальная загадка, тотальная неизвестность, и такая загадка может распадаться на множество вопросов, на поток вопросов, что в итоге предполагает «ответы», но, увы, возможно, ответы на вопросы и не предвидятся, и такое – это загадочный парадокс, странное состояние. Но это не отменяет наличия вопросов и подобные вопросы – это необязательно «вопрошание о каком-то предмете». Предметом тут может быть что угодно, а может не быть никакого предмета. Для примера, а что является предметом в каком-то «тотальном акте сомнения»? Такой «акт сомнения» не имеет никакой предметности, он есть акт, состояние, но и мышление, и происходящее, но и предмет для мышления о нем, но и только нечто-не-предмет, когда это происходит…

Такие вопросы нельзя свети к основному или основным вопросам. Такие вопросы – это бесконечность. И свести эту «дурную» бесконечность можно только к постоянному присутствующему сомнению, к тотальной неопределенности, которая и есть возможность такого состояния открытого вопрошания, но и не только его, а еще и любого путешествия куда угодно, любого творчества, любого прыжка за горизонт, любой попытки соприкосновения с ТЕМ.

Каждый включенный ЗНАЕТ! А что он знает? Ну… то, что он знает о том, что он знает! Но ЗНАЕТ ли он, зачем все ЭТО, то, что он знает? «Почему все это есть?»¹⁰¹ – есть вот это, эта его конкретность: тело, язык, проблемы, знания, окружение, цели… зачем они все вместе взятые взяты вместе с ним?

А вот зачем это? Зачем такое особое мышление¹⁰²? Зачем? Но параллельно с этим есть другой вопрос: а зачем жить? Зачем мне жить? Какая от этого польза!(польза, польза, ольза…), польза вообще, польза для меня? Покажите и дайте потрогать рукой «пользу»! И вопрос, «а зачем мне жить?» – это не вопрос «для чего?» и не вопрос «а в чем смысл жизни?». Вопрос «в чем смысл жизни?» не имеет никакого смысла потому, что этот очень серьезный вопрос превращен в обывательский фарс. А вот зачем я живу сейчас, ведь это бесполезно, если я не придумаю какое-то «обыденное зачем…», и это «зачем» может распадаться на тысячи разных «зачем?». Но одновременно как тотальность – это бессмысленно, как и это особое мышление. Когда «тот, кто живет в виде мышления» замечает это, ему становится не по себе. Ведь (вдруг, иногда) он понимает, что того «тотального зачем» он не знает. Оно не дано ему непосредственно, как и все остальное, то есть оно есть как «акт мышления», но не как данность, то есть я могу о нем подумать, но ответа в этой данности нет, есть только вопрос… и неопределенность в итоге. И это конец всей обыденной безмятежности, когда мышление бредет от одного «обыденного зачем» к другому.

А что дальше? Как быть с этим НОВЫМ, особым ЗАЧЕМ? И тут иногда может включаться какая-то обывательская экзальтация, эзотерика с предположением какого-то «смысла жизни в стакане вина» либо пропуск-пропуск и включение другого «обывательского зачем»…, либо что-то иное…, но что? Самое важное в этом «но, что?» – это обнаружение того, что включенный узнает, что он «точно включен», но «во что?» и «как?» – это неизвестность, кроме знания о включенности и того, что и это, и другое – это все тотальная территория неизвестного, а еще – что это какая-то загадка или даже в итоге ТАЙНА. Знание такого открывает «новые горизонты» для обнаружившего себя мышления. Такое мышление узнает, что оно может спрашивать о таком, и это есть та метафизика¹⁰³ и те специфические метавопросы, специфическое метамышление. Все это также связано с тем, что называется в метафизике предельными вопросами, но в классической постаристотелевской метафизике все это выхолощено настолько, что действительные состояния-вопросы заменены сухим вопрошанием о Боге, о человеке и о мире, хотя, когда речь идет о мышлении, тогда все классификации – это нечто примитивное, нечто ограниченное.

Действительное мышление – это постоянное улавливание тотальной бесполезности. И полное знание о своей никчемности уже-несуществовании требует ответа на вопрос: почему присутствует такое положение дел? Кто меня забросил сюда и для чего? Есть ли причина меня и моего присутствия в этом всем? А если нет, тогда почему я могу знать об этой шизофрении? Почему я одновременно есть, но при этом меня уже нет? Для чего мне такое знание и такое существование? И главное: ЗНАЮЩЕЕ о своем НИЧТО мышление хочет узнать, а есть ли СПАСЕНИЕ от этого НИЧТО? И в чем суть такого СПАСЕНИЯ, от чего нужно спасаться? Как нужно спасаться? Спастись – «значит что?» – узнать о том, что нужно избавиться от такой шизофрении, став кем-то, «не тем, кто я есть сейчас», но кем? Что нужно понять о том, что происходит со мной сейчас? И что нужно понять о том, что будет потом?

Человек может задавать себе бесполезные вопросы, он может формулировать некие безумные вопросы, он может себе такое позволить, но почему присутствует такая возможность такого позволения? Обронив яблоко, можно предположить наличие всемирного тяготения, но почему присутствует такое тяготение, то есть не «то, что оно есть как данность», «а почему есть вот эта вся данность?», причем именно такая, а не другая? Такой вопрос кажется бесполезным, банальным, непрактичным, бессмысленным, но в этом-то и сила человека, в этом умении вырываться из этой осмысленности, из этой определенности. Тут можно предположить, что и такая способность – это тоже «возможность этого тут», но и такой «вопрос-утверждение о тут» – это тоже удивление…, которое движется дальше…

Можно коллекционировать интересные мысли. Вот я смотрю на границы Вселенной в своем уме, и тут сразу другие вопросы: а что есть «эта Вселенная», а что есть «эти границы», а почему я могу «говорить об этом?», а почему я могу «знать о том, что я говорю об этом?». И дальше все может ставиться под сомнение… даже само сомнение…, но это отрицательное сомнение не производит на свет ничего… У каждого «такая Вселенная» будет иметь свои параметры – это может быть что угодно. Но тут еще может быть понимание того, что за таким мышлением может быть еще что-то другое. Что значит «это другое»?

Бытовое мышление видит только 1) нечто «представленное непосредственно», а слабое-научное мышление видит за таким еще 2) какое-то абстрактное и считает, что это «абстрактное» может выражаться различными «теориями», «системами языков», «скрытыми всеобщими законами» и что это «абстрактное» стоит за этим (внутри) непосредственно представленным. Но что есть «само по себе» это представленное таким и другим языком? Представим себе, что и первое, и другое мышление – это не все, на что способен дух. Может быть такое, что за этим всем есть еще нечто другое, и не в виде третьего, а нечто 3) странное, и это какой-то особый опыт-мышления-состояния. Для бытового мышления «невидимый мир» – это несуществующая вещь, которая существует как какой-то вымысел, а точнее, бред какого-то бесполезного ума, а для научного мышления «этот мир» должен быть представлен на каком-то абстрактном языке в виде какого-то построения (схемы), и такое построение может иметь какую-то значительную особую форму, оно может быть особо-гармоничным, прекрасным… А для особого мышления-состояния «такая Вселенная» – это не какая-то новоязная абстракция, но что это?… И есть мнение, что «выразить такие состояния»¹⁰⁴ невозможно, но только ли «эти» выразить обычным словом невозможно или все сложнее? И и выделение таких слоев – это достаточная условность…

Предположим, что есть «объекты» и «мысли», о которых научное мышление ничего не может сказать. Например:

Если бы Я никогда не родился, то что бы было тогда? А когда меня не станет, что будет тогда и с миром, известным мне, и со мной, о котором я знаю? Тот Мир будет существовать? То Я будет (было)? Но как Я существую тут сейчас? Почему Я тут существую сейчас? Откуда Я пришел, а пришел ли? Что такое это Я?… Вопросы можно продолжить…

И тут главное, а что об этом всем может сказать позитивная наука? И ответ на такое от нее – это какое-то ничто? И что тогда эти вопросы? Либо их нет, либо они есть, но ответа на них нет? Но если они есть, то, как присутствует это их существование?

Ответом на такие вопросы может быть какая-то негативная метафизика или, например, какие-то примитивные формы ответов…, то есть какие-то «примитивные рассказы об этом» с использованием для описания такого вещей из обыденного состояния. Но такие рассказы – это ничто…, это басни, вранье, глупость, примитив. При этом может быть что-то другое, какая-то примитивная мистификация, которая тоже является каким-то очередным шарлатанством.

И тут, в последующем всегда может возникнуть иллюзия, что ответами, в простом значении, занимается некая идеология (религия), и такая религия (идеология) – это всегда какое-то псевдо-знание, какая-то ложь, потому что действительных-практических-предметных ответов нет. Но и без них (ответов) тоже нельзя, то есть приходится с этим «пустым ля-ля-ля ни о чем» мириться, но все это какая-то пустая ложь.

То есть всегда можно предположить, что на самом деле все такие «вопросы и ответы» – это:

– просто обман, какая-то глупость для слабовольных, слабоумных, которые не могут жить, «зная, что Бога нет», «рая нет», «наказания и награды нет», «ничего нет…»;

– или, допустим, что это некий «опиум для масс», с помощью которого правящий просвещенный класс дурит угнетенных…;

– а в каком-то примитивном представлении это какое-то бесполезное, но необходимое мировоззрение, и функцию такого мировоззрения может даже выполнять научное мировоззрение, философское, религиозное, политическое, классовое, наци…

Но, возможно, все подобные мысли о мышлении – это слабоумное упрощение со стороны обывательского мышления, которое никогда не замечало действительных оснований или проблему отсутствия оснований, что является, на самом деле, одним и тем же или началом такового мышления…

Можно сказать, что такие вопросы находятся вне границ разума, но возникает другой вопрос: а что находится вне границ разума? На самом деле все для ума находится в границах ума (или нет?), а то, что находится вне их – это что-то другое, и познаваемость такого – это загадка¹⁰⁵. Но даже мысль о том, что такое может быть – это намек на познаваемость такого или, возможно, это метафизические химеры, на которые способен разум, лишенный рассудочных оснований (Кант). Отрицать нечто, что находится вне границ ума, можно, но также можно его и предполагать. И вера тоже не находится вне границ ума, она часть ума. Возможно, разделение вопросов на вопросы разума и веры – это ничто, так же, как и выделение в какое-то выделение некоей «религии». Возможно, этим третьим, то есть не обыденным и не научным, можно предположить всеобщую религию, но что это – это какое-то ничто? Тут также можно ввести какую-то метафизику как какое-то промежуточное неопределенное мышление, которое находится между наукой… религией, но все это – схематизмы и упрощения. И к таким упрощениям можно отнести теоретизацию Конта и других схемотехников.

Проблема присутствующего вопрошания, то есть понимания обнаружения отсутствия оснований, связана с неопределенностью… И «присутствующая неопределенность» предполагает наличие «неопределенных состояний» и особых вопросов внутри такого неопределенного, что также является определенным бесполезным вопрошанием. Допустим:

– Из какого источника возникает возможность задавать вопросы без ответов?

– Почему вопросы нельзя завершить, остановить?

– Почему такие вопросы – это какой-то поток бесполезности, но все же такой поток происходит, и что такой поток говорит о мышлении или о…?

– Почему вопросы могут быть о разном, вопросы необязательно должны быть предметными, предполагать ответ, логичность, научность, практичность…?

– Почему такие вопросы можно соединять в какие-то категории, придумывать для них классификации, но при этом такое – это тоже бесполезность? То есть, любые попытки разделить такие вопросы по критериям – это бесполезность? Всегда можно разделить такие вопросы на метафизические, онтологические и гносеологические и выделить еще, возможно, какие-то этические вопросы, но что в итоге?

И попытки придумать логику связывания всего массива вопрошания, понимая, что все такое вопрошание непрактично, не позволят ничего получить в итоге. То есть «присутствует только возможность создавать вопросы», но, возможно, все попытки разума «связать все это в систему» – это только создание какой-то очередной бесплодности, но все же такое не запрещает «возможности присутствия несвязанного вопрошания», вопрошания, у которого нет начала и нет конца. Возможно, такая не связанность что-то говорит о фундаментальных свойствах мышления или о том, что находится за мышлением, или? И что говорит о таком какая-то попытка оказаться на остановке, в точке, где нет вопрошания, но и нет обычного ответа. То есть все-вопрошание присутствует, но оно не раскрывает того, «что же происходит на самом деле?», и поэтому чаще всего поиски этого на самом деле – это какой-то другой ответ, например, поиск какой-то «глубокой остановки». Но что есть «такая остановка»?

Рассмотрим часть такого бесполезного, того, что нельзя остановить, того, что происходит…, и каждый путешественник может продолжить такую бесполезность в любом направлении:

– Почему Я существую в этом теле? Почему я родился именно вот тогда-то и там-то? Почему Я уйду? Я не согласен с тем, что я тут. Почему Я пришел сюда? Зачем Я пришел сюда? Я – это исключительная исключительность? Я – это уникальная уникальность?

– Почему различное Я стремится к свободе, как к различению? И что значит такая свобода для Я? Почему Я стремится освободиться даже от Я? Что такое чистое Я? Почему Я стремится к чистому Я? Что такое «состояние чистого Я»? Что значит «находиться в состоянии чистого Я»? В результате поиска Я что-то обнаруживается, но что? Возникает вопрос о возможности представить себе какое-то «базовое Я», а такое «чистое» у всех одинаково? Тогда в чем разница между Я и другим Я? Реализация Я как личности – что это? В каком-то смысле можно предположить, что «реализация чистого Я в мире» – это определенная конкретная историческая личность?

– Могу ли Я знать свою цель или свою последнюю цель? Зачем я существую? Для чего я существую? Почему я существую?

– Модус Я – он к чему-то относится? К чему он относится? К живому или к мертвому? Присутствует ли противоречие между живым и мертвым? Возможно ли мышление без Я? Находится ли дух в транзите?

– Почему есть другой? И что такое в этом всем «другой»? Кто он? Какой-то акт воли, акт вырывания оттуда? Такой же, как и Я? Кто эти люди вокруг меня? Почему есть друг и есть враг? Почему есть противостояние, конфликт? Почему есть другой пол? Почему есть влечение, есть любовь?

– Для чего существует человеческий род? Не абстрактное человечество, а именно род? То есть почему в этом присутствии стал возможен этот род, какова его задача, есть ли такая задача, почему этот род такой странный? Этот род знает о своем присутствии, но не знает причину такого присутствия? Или знает? Причем этот род сейчас и этот род вчера, и это род через сотню поколений – что это, и как его понять в целом, и есть ли такая целостность? Он как-то меняется, но куда и зачем?

– Есть ли такое вещество как человечество? Как возник человек? Что будет, когда человечество исчезнет? Что будет после смерти всех живущих и последнего живущего? И что было до? И есть ли такое до и после?

– Почему есть то, что есть? Есть ли причина моего рождения? Почему то, что я вижу, существует именно так, как я его вижу? Что такое «язык»? Что такое «квант мысли»? Почему язык отличается от мышления? Что такое «слово»? Что такое «смерть»? Что такое «религия»? Что такое «время»? Почему я это не могу понять? Что такое расшифровка этих загадок? Прояснение через слова? Индукция, дедукция? Анализ, синтез? Разгадка всего через эксперимент? Истина? А есть ли «квант смысла»? Для нас мышление – это бытие? А бытие – это мышление? Отсюда, если бытие – это мышление, то и мышление – это бытие? Тогда для того, для кого быть равно мыслить, это есть быть? То есть всякое мышление воспроизводит бытие? И человек как субъект может противопоставлять себя миру, может считать себя его частью – это неважно или важно? Но есть ли бытие без мышления?

– Почему все распадается на множество вопросов, и почему нет одного единственного вопроса и ответа, то есть главного вопроса и главного ответа на него. И тут можно заметить не только это, но и ту мысль, которая спросит, а откуда вообще это вот вопрошание?

– Почему «время» отличается от «пространства»? Так как происходящее не существует как нечто постоянное, тогда что действительно? Что такое «энергия», что такое «единица энергии»? Что такое «духовная энергия», что такое «запас духовной энергии»?

– Как можно предположить существование антимысли? Что такое нечто в виде антимышления? Не просто не мышление, а антимышление? Можно ли тут проводить какие-то аналогические сравнения, как и с антиматерией?

– А есть ли «разум»? А есть ли «мышление»? А есть ли «дух»? А есть ли «субъект»? А есть ли «такой мир»? А есть ли «субъект, сидящий в таком мире вещей и получающий от мира знания»? А что такое «идеи»? А что такое «связи между идеями»?

– Происходящее утекает, как песок сквозь пальцы – это говорит о том, что все бесполезность? В присутствующем наблюдается отсутствие смысла во всем? Как можно жить с пониманием завершения? Почему присутствует невозможность насыщения, невозможность остановки? Как возможно непосредственное¹⁰⁶ взаимодействие с реальностью?

– Почему есть «связь»? Почему есть связывание? Почему все связано? Почему есть связь во всем? Почему прошлое и будущее – это знаки связывания? Почему предметы – это результат связи? Почему связь – это процесс? И процесс существует только как связь? Для объяснения связываний придумано много слов: мышление, время, пространство, религия, физика… Почему все – связанная связь? Зачем связывать? Для чего связывать?

– Что такое «время»? Как можно «мыслить время»? Можно ли «мыслить чистое время»? А что можно «мыслить, как чистое»? «Время» можно представить себе как… – и дальше глупости. «Время» можно объяснить… – и дальше глупости. «Время» нельзя представить или объяснить как… А если можно, тогда это уже не время, а формулы, соотношения, упрощения, производные… То есть сведению времени к связи, к какому-то измерению чего-то или свойству измерения… доказывает, что времени нет. Тоже самое касательно и пространства, ну и другого тоже. Как схватить время, ускользающее между пальцев?

– Что такое «зло», можно ли говорить о каком-то абсолютном в таком смысле? Можно ли говорить о противоположном такому или о некоем добре? Может ли такое обладать некими субстанциональными свойствами или это только относительности?

– Почему присутствуют «мысли о смерти»? С одной стороны, знание о смерти удручает, но принятие этого освобождает? Что будет после смерти? Что можно узнать об этом или знать об этом, как можно понять это, не двигаясь никуда и используя только свое мышление? Что будет там после того, как исчезнет вот это присутствие, и будет ли?

– Как возможна бесконечность? Всегда можно рассуждать, что все определено, становится конечным или даже в крайнем значении омертвленным или мертвым в итоге. Можно говорить о дурной или хорошей бесконечности. Можно предположить, что бесконечность – это возможность бесконечного мышления, выбора всевозможных вариантов решений…, но все это, опять же, конечно.

– Возможен ли «мир без мысли»? Удивительно, что, разглядывая все, что нас окружает – вещи, предметы…, но мыслей в этом нет. Они берутся не там. А где? Это тотальная загадка. Хотя незрелому уму кажется, что он знает «это где», а чаще всего и мыслей про «это где» не возникает.

– Как взаимодействуют метаязык и «вещь в себе»? Они как-то связаны, но как? Какая связь между откровением и метацелью? Что такое справедливость? Почему нечто справедливо, а другое несправедливо? Что такое «любовь»? Что такое «прекрасное»? Почему есть удивление? Удивление о числе, удивление о материи, удивление о теле. Удивление о смерти¹⁰⁷, удивление о субъекте, удивление об объектности, удивление о загадке, удивление об определенности, удивление о дуализме, удивление о самосознании и рефлексии, удивление о сущем, удивление о бесконечности. Почему реальность можно математически описать? Все, что было до меня и будет, где оно?

– «Выдирание себя» из этого неопределенного – что это? Великая загадка, почему существует нечто, а не ничто? Почему есть нечто, а не ничто?¹⁰⁸ Почему есть разговор о начале? А есть ли начало? А есть ли такой разговор?

– Как возможно присутствие того, что мы знаем, что мы присутствуем? Почему присутствует такое присутствие? Почему возникла такая возможность? А возникла ли она? А что стоит за этим всем возникновением? А если на самом деле «такое возникновение» или это что-то другое?

– Что из себя представляет в действительности этот наблюдаемый мир? Почему реальность имеет странный запах, она странно выглядит, и такое – это не просто ахающий вздор уставшего или изнеженного разума.

– Физическая смерть и метафизическая смерть, а есть ли разница между ними?

– Но зачем тебе «есть другого», если тебя нет?

…

Можно ли завершить вопрошание, а если невозможно, то почему? Возможно ли завершить странные вопросы, ограничить их круг, остановить то понимание, которое возникает в результате какого-то мышления? Почему оно бесконечно в каждом акте своей бытийности? Возможно, потому что у ума границ нет или есть?

– Возможен ли главный вопрос? Всегда есть мысль, что есть главный вопрос, единственный вопрос, а все остальное – это только нечто от этого вопроса. И возможно ли все мышление свести к какому-то главному, единственному, основному, первому? И любые ответы что да, такой ответ есть – они могут быть, но что в итоге кроме убеждений, ощущений, уверенности? И что затем?

– Возможно, все только слова, а, возможно, слова не всегда просто слова, и они что-то говорят «о том, что есть», «происходит на самом деле»?

…

А что в итоге, кроме вопросов? И что толку от таких вопросов? Конечно, всегда можно стать на сторону «я знаю»… И в итоге все такое вопрошание можно воспринимать как мягкотелость, как слабоумие, как слабость, как глупость. Всегда можно отправиться на завоевание этого мира! И тут можно приступить к разному – к захвату, к господству, к какой-то эксплуатации, к стяжательству… Но, увы, через время любой, «решивший запретить вопросы», он сойдет с ума, так как любое «достоверное я знаю» – это утрата адекватности, и эллинистический, а затем греко-римский мир – они все «дошли до конца», а до них дошли и другие, и после… все будет происходить также… То есть сначала уверенность, затем утрата адекватности, после бессмысленность и безумие… А затем? А будет ли затем?

Все подобные вопросы – что это? Что о них может знать наука, и может ли она их задавать? Возможно, что научное мышление¹⁰⁹ считает такие вопросы какой-то банальностью, какой-то глупостью. И, возможно, такие вопросы не несут в себе и с собой ничего положительного при попытках на них ответить. Но так ли все просто? И, возможно, что без какого-то «действительного присутствия каких-то ответов на это все» человек жить не может?

Возможно, что человек требует какого-то смысла и (или) цели для своего бытия, то есть и постоянного поиска направлений (вопрошания), и разного промежуточного до-после… И если такое бытие никак не определено, он слетает с катушек, перестает быть. То есть и «бесполезное вопрошание с любого направления и в любом направлении», и какие-то «странные ответы» – это «способ бытия мышления», это некая канва бытия, бытия адекватности, это то, что как-то определяет эту бессмысленность? И можно ли свести такое мышление только к «способу поддержания адекватности мышления» или это нечто иное?