Эллисон Майклс
Вызовите шерифа

На следующее утро инспектор Гарри Мартин сидел за своим столом и размышлял. Анна Честертон провела ночь за решёткой, так как от неё не удалось ничего добиться. Она всё отрицала и заявляла, что произошла чудовищная ошибка. Она плакала, она угрожала, она умоляла. Но детектив был непреклонен – за воровство она должна была отплатить сполна.

Вся семья Шоу была в отчаянии, Фред – просто разбит. Он не мог до конца поверить, что его невеста способна на такое, приходил в участок и просил Анну сказать правду. В ответ девушка продолжала настаивать на своём: она и пальцем не касалась слонов и не грабила его отца. Она тянулась к Фреду – своей последней надежде на спасение, но тот больше не купился на уловки. Тогда мисс Честертон поняла, что это конец.

Она созналась. Однако созналась в том, что собиралась выйти замуж за Фреда из-за денег и только. О том, что увидела его на благотворительном вечере, когда одна милая девушка указала на него. О том, что завоевала расположение единственного сына богатейшего человека ради денег. В остальном она не виновата.

Гарри Мартин почёсывал подбородок, пытаясь унять вновь зародившееся в нём чувство – что-то здесь не так. Мисс Честертон была лживая, наглая и неприятная особа, которая вышла на охоту за семейным капиталом Шоу. Она почти сутки провела в камере, её судьба была предрешена, но она по-прежнему не сознавалась. Это было бессмысленно, учитывая, что надежды у неё не осталось.

– Тебе тоже не даёт покоя это дело? – Обратился Мартин к Шерифу. – Не нравится мне это…

Не успел он договорить, как в кабинет ворвался раскрасневшийся Эдвардс с газетой в руке.

– Инспектор! Взгляните!

Мартин развернул протянутую газету и взглянул на дату.

– Она ведь от 15 июня, это неделю назад…

– Это днём позже назначенной встречи мистера Шоу и мисс Чезвик. – Пояснил Эдвардс и увидел лёгкий проблеск понимания в глазах начальника. – Прочтите новость на странице 8.

– «Вчера днём полиция задержала молодую женщину за превышение скорости. Имя задержанной остаётся неизвестным. По словам женщины, она опаздывала на деловую встречу и направлялась в сторону вокзала Паддингтон. Нарушительница провела около трёх часов в полицейском участке, после чего её было решено отпустить без привлечения к ответственности. Женщина заплатила штраф и смогла отправиться на свою встречу».

– Только вот на встречу она уже опоздала, – заметил инспектор. – Отличная работа, Эдвардс! Это ведь и есть наша таинственная Анита Чезвик, она же Анна Честертон…

– Инспектор!

На сей раз в комнату ворвался Майлстоун, ведя за собой миссис Шоу. Хрупкая, бледная, но по-настоящему красивая женщина впархнула в кабинет и неуверенной походкой приблизилась к столу.

– Я знаю, кто украл слонов, инспектор. – Тихим, но уверенным голосом произнесла Лилиан Шоу.

– Я тоже, мадам. – Ответил Мартин и предложил гостье сесть. – Сейчас она сидит за решёткой.

– Сейчас она пытается скрыться со слонами в неизвестном направлении.

Инспектор почесал подбородок и попытался собраться с мыслями.

– Вы меня совершенно запутали…

– Анна – не та, кто вам нужен. Она не крала слонов…

– Миссис Шоу, если вы таким образом хотите выгородить свою невестку…

– Нет. – Отрезала женщина в ответ. – Она больше не моя невестка, и я очень этому рада. Фред пребывает в полном отчаянии. Она растоптала его своей тягой к деньгам. Но он оправится. Была бы моя воля, я бы с радостью засадила мисс Честертон за решётку. Но не в моём характере обвинять невиновных. Надеюсь, что и не в вашем.

Инспектор почесал подбородок и решил, что хуже не будет, если он выслушает очередную версию происходящего.

– Тогда кто же украл слонов, по вашему мнению?

– Дочь мистера Шоу…

Если бы миссис Шоу назвала имя мэра Бейквелла, инспектор удивился бы меньше.

– Откуда вы знаете о дочери супруга?

– Она приходила ко мне на днях.

Лицо бедной миссис Шоу исказила боль, которую она всячески пыталась скрыть за своей отлично вылепленной маской. Такие женщины умели держать чувства при себе и не бросаться ими, как семенами при посадке.

– Я уже ничего не понимаю. – Инспектор пригладил свои курчавые волосы. – Теперь давайте всё по порядку.

– Четыре дня назад в дверь нашего дома постучали. – Начала свой рассказ миссис Шоу. – На пороге стояла молодая женщина с длинными тёмными волосами и миловидным лицом. Я сразу поняла, что она француженка. И сразу поняла, что сейчас моё сердце разобьётся. Девушка попросила разрешения войти и поговорить. Признаться, сперва я решила, что это любовница моего дорогого Эдварда. Мы прошли в гостиную и за чашкой чая Жасмин, так её зовут, рассказала мне историю своей жизни. О том, как росла с матерью без отца. О том, как месяц назад её мама умерла от сердечного приступа, а она нашла связку писем от какого-то мужчины. Этим мужчиной оказался мой Эдвард, её отец…

Тут душа ранимой миссис Шоу дала слабину, и несколько слезинок скатились по уже немолодой щеке.

– Майлстоун, принеси воды этой чудесной женщине! – Приказал Мартин.

– Нет-нет, всё в порядке. Спасибо, – она отхлебнула из протянутого стакана и продолжила. – Мать никогда не рассказывала этой бедной девушке об отце. Из писем она поняла, что Жозель, её мать, спасла моего мужа во время войны, но, когда он вернулся обратно ко мне, не сказала о ребёнке и растила девочку сама. Это дитя показалось мне крайне несчастным. Жасмин приехала в Бейквелл специально, повидаться с отцом, который так и не связался с ней, хоть и оплатил её обучение в университете. В тот день Эдвард отъехал по делам, его не было целый день, поэтому он не знает о нашем разговоре. Мне было горько, мне было больно, но я решила не говорить супругу о том, что узнала.

– Вы очень сильная женщина, миссис Шоу. – Подбодрил её инспектор, на что та улыбнулась сквозь слёзы.

– Это случилось почти двадцать лет назад, инспектор, во время войны. Думаю, тогда Эдвард и не надеялся вернуться домой, поэтому так случилось. Все эти годы он хранил мне верность, в этом я уверена. Жасмин просила о встрече с отцом. Просила поговорить с ним и убедить в том, чтобы он впустил дочь в свою жизнь. Мой ответ был непреклонен: если Эдвард не захотел, чтобы их дороги пересекались, значит так и должно быть.

– И что она сделала? – Осведомился инспектор. – Разозлилась? Стала кричать? Угрожала?

– Нет. Она просто ушла.

– Так с чего вы решили, что она причастна к похищению?

– Сегодня утром прислуга обнаружила пропажу запасного ключа от входной двери. Мы храним его в коморке между кухней и гостиной. У меня нет прямых доказательств, но я сердцем чую, что это она стянула ключ. – Для пущей убедительности миссис Шоу легонько ударила себя по груди. – К тому же, перед уходом Жасмин попросилась в уборную. Я проводила её наверх и попутно рассказала о том, где чья спальня находится, в какой комнате что хранится. И теперь чувствую, что это была моя ошибка. Я спустилась вниз и стала ожидать гостью, но она задержалась достаточно долго. Тогда я решила, что бедная девочка расстроена. Но после всего случившегося, не могу не подозревать её.

Теория не идеальная, но её тоже нужно проверить.

– Почему же вы не рассказали всё ещё вчера?

Миссис Шоу опустила глаза, как стыдливая девчонка, которую споймали с поличным, когда она красила губы маминой помадой.

–После ограбления я пребывала в полнейшем шоке и забыла об этой встрече. На подобную мысль меня натолкнула пропажа ключа. К тому же, я дала себе слово ничего не рассказывать Эдварду, чтобы не огорчать его. Как я уже говорила, если он пожелал разорвать связь с прошлым, кто я такая, чтобы напоминать ему.

– Но вы поступили правильно, придя сегодня сюда.

Инспектор встал, схватил шляпу и уверенно направился к двери.

– Мы сейчас же проверим вашу теорию, миссис Шоу. Где остановилась Жасмин?

– Она мне не сообщала.

– Вот чёрт… – выругался себе под нос инспектор, а затем спохватился. – Прошу прощения. Это усложняет задачу.

– Прошу вас, найдите её! – Взмолилась миссис Шоу.

Мартин взглянул на карманные часы – 7:49.

– Эдвардс, Майлстоун, это может занять целый день, но нужно разделиться и обойти все гостиницы и гостевые дома. В одном из них должна была остановиться наша возможная воровка.

– Погодите!

Трое полицейских и собака обернулись на оклик миссис Шоу.

– Кажется, я знаю, где она может быть…

Перрон был окутан утренним туманом, который смешивался с клубами отходящего паровоза. Прохлада рассеивалась под бледными лучами солнца, впуская июньскую жару в Бейквелл. Часы только пробили восемь часов, но суета уже начала зарождаться на городском вокзале.

Послышался протяжный гудок, и поезд тронулся с платформы номер три, к которой спешил целый «отряд быстрого реагирования». Их шаги создавали целую какофонию звуков. Грозная поступь широких туфель мистера Шоу смешивалась с лёгким скрипящим шагом полицейских ботинок, звонким цоканьем женских каблуков и еле уловимым шорохом собачьих лап. Их возглавлял всем известный инспектор Гарри Мартин, который спешил на раскрытие очередного преступления.

– Нежели опоздали? – Ужаснулась миссис Шоу, глядя на отходящий поезд. Её голос слышался где-то позади, она еле поспевала за остальными.

– Вы точно уверены, что она на вокзале?

Поезд покинул перрон и стал постепенно удаляться от города. Отряд остановился посередине платформы, не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих.

– Жасмин сказала, что собирается уезжать 21 июня в Лондон, откуда направится сразу домой. Вокзал – единственный способ добраться до столицы.

– Инспектор! – Послышался голос Эдвардса, спешащего из дальнего конца вокзала. – Всё в порядке! Это был состав на Ливерпуль. Я уточнил время отправления поезда на Лондон. До него ещё четыре с половиной часа.

– Молодчина, Эдвардс.

– Что же нам делать? – Спросил мистер Шоу, с надеждой глядя на сыщиков.

– Нам остаётся ждать. Мадам, как вы смотрите на то, чтобы немного посидеть в засаде?

Спустя четыре часа вокзал заполнился людьми. Одни спешили на работу в Честерфилд, Дерби и другие крупные города по соседству. Другие ехали отдохнуть к морю. Третьи пребывали в городок, возвращаясь от любимых родственников или из командировок.

Мистер и миссис Шоу разместились на пешеходном мостике, откуда открывался отличный обзор на весь вокзал. Детективы уже разузнали, в каком поезде, вагоне и даже на какое место выкуплен билет на имя Жасмин Дюпрэ, но миссис Шоу была единственной, кто знал, как она выглядит. Она заняла самое выгодное положение, чтобы не упустить возможную воровку из вида. Полицейские разгруппировались по всему вокзалу и аккуратно разглядывали лица проходящих женщин, чтобы ничего не упустить.

Мистер Шоу пытался подбодрить супругу, всячески извинялся перед ней за эпизод прошлого, но серьёзные беседы было решено отложить на потом. Сейчас самое важное – раскрыть преступление и вернуть слонов.

Когда до отправления поезда на Лондон осталось всего пять минут, волнение охватило всех участников операции. Неужели они ошиблись, и преступница так и уедет безнаказанной, да ещё и с полными карманами денег.

Голос объявил о завершении посадки и скором отправлении состава.

– Майлстоун! – Окликнул инспектор Мартин стоящего по другую сторону платформы помощника. – Ты кого-нибудь видел?

– Нет, сэр!

Сыщик вопросительно посмотрел на констебля Эдвардса у билетных касс и чету Шоу, ведущих наблюдение с мостика. Но все дружно покачали головами. Жасмин Дюпрэ так и не появилась.

– Ладно, дружок. – Мартин встал на колено перед Шерифом и заглянул ему в глаза. – Пора уже найти этого наглого вора. Возьми след, и ты получишь целую миску венских вафель, идёт?

Молодая девушка заняла место под номером 23А в третьем вагоне. Она сняла шляпку, кинула на соседнее сидение и поставила тяжёлую сумку около своих ног, обутых в изящные красные туфельки.

Раскрыв утреннюю газету Бейквелла в разделе криминальной хроники, она отыскала заметку с кричащим заголовком: «Вор пойман! Но где же слоны?» Пробежавшись жгучими глазами по тексту, девушка удовлетворённо улыбнулась. «Вчера главному инспектору и его помощнику, Шерифу, удалось раскрыть запутанное дело об ограблении особняка Шоу. Преступницей оказалась 24-летняя невестка, которая занимала особое положение в обществе Лондона, теперь занимает тюремную камеру… Однако она так и не сознаётся, где спрятала дорогую коллекцию слонов, украденную из…»

У неё получилось! Она обвела всех вокруг пальца и подставила эту аферистку Честертон. Пускай начальной целью был её брат Фред, но и это сгодится. Главное, что она облапошила всех игроков и забрала куш себе.

Пока пассажиры занимали соседние места, девушка расслабилась и перелистнула газету на раздел искусства. Она продаст слонов, на вырученные деньги откроет собственную галерею и её имя тоже появится в этом разделе. И не нужен ей богатый папочка, который не пожелал знать её. Она всего добьётся сама и…

Тут она услышала шорох и почувствовала, как что-то трётся о её ногу. Опустив уголок газеты, она увидела бигля, который вцепился зубами в её сумку.

– Уберите собаку! – Воскликнула она и попыталась прогнать её газетой.

Вскочив с места, девушка стала отбиваться от назойливого пса, который ожесточённо потрошил уголок сумки.

– Помогите! Кто-нибудь, вызовите полицию!

– Он и есть полиция, мисс.

Перед девушкой возник инспектор Гарри Мартин.

– Вы? – Она узнала его красивое, но строгое лицо. Удивительно, как она не упала, ведь её сердце многотонным грузом провалилось в пятки.

– Ты? – Глаза девушки стали ещё шире, когда за спиной инспектора появился подоспевший мистер Шоу с женой и двумя констеблями.

Вот она и увидела отца вживую. Он был красив, высок и благороден, как она себе и представляла. Вблизи его фигура казалась ещё более грозной, чем силуэт, который она видела издали, когда наблюдала за особняком Шоу пару дней назад. Но вот глаза… глаза отца были наполнены тоской, от которой даже её чёрствое сердце не удержалось от жалости.

– Здравствуй, Жасмин…

– Отец…

– Жасмин Дюпрэ, – во всеуслышание провозгласил инспектор Мартин. – Я вынужден просить вас сойти с поезда и отправиться со мной в участок для выяснения кое-каких обстоятельств.

– На каком основании? – Деловитость снова вернулась к девушке. Ещё секунду назад она выглядела беззащитным маленьким пуделем, но теперь была готова превратиться в кровожадного питбуля, защищающего свою территорию. – Я не сделала абсолютно ничего незаконного.

– Вы подозреваетесь в краже коллекции дорогих слонов из дома мистера Шоу, стоимостью в 360 тысяч фунтов.

– Что за нелепость!

Но ехидный смешок Жасмин Дюпрэ рассеялся как дым от сигареты, когда бигль у её ног истошно залаял. Шериф расправился с сумкой и опрокинул её на пол, явив всему вагону неопровержимые улики.

Послышались вздохи и шепотки с десятка пассажиров, которые разглядывали сверкающие изумруды и рубины на спине золотых слонов.

– Мадам Дюпрэ, – инспектор достал из пиджака наручники. – Я настаиваю, чтобы вы сошли с поезда. Вы арестованы.

– Триста шестьдесят тысяч фунтов… – Мечтательно протянул инспектор Мартин.

Он сидел в тишине своего кабинета, по привычке закинув ноги на стол. Перед ним стояли двенадцать слонов, один краше другого. Статуэтки переливались волшебным свечением, отражая заходящее солнце, забравшееся в открытое окно.

Дело закрыто. Все фигуры оказались на своих местах. Анна Честертон была освобождена из-за решётки и умчалась искать наживы где-нибудь в другом месте, оставив своего жениха с разбитым сердцем. За него инспектор не переживал – раны на молодом теле затягиваются быстро. Гораздо сильнее его беспокоило сердце старшего мистера Шоу, разлетевшееся на множество осколков.

Будущая дочь Эдварда Шоу оказалась жалкой аферисткой, а кровная – настоящей воровкой. Обе мечтали о его деньгах, хотя он был готов предложить свою любовь.

Жасмин Дюпрэ не была несчастной девочкой, которая росла без отца. Она спланировала свою месть ещё несколько месяцев назад. Всё началось с того самого благотворительного вечера в Лондоне. Жасмин прознала, что её брат от потерянного отца будет на вечере. Именно Жасмин и указала Анне Честертон на Фреда Шоу и его несметные богатства. Уж она-то знала, что эта охотница за деньгами не упустит такой шанс. А потом она случайно подслушала их разговор: Фред упомянул о папиной коллекции слонов, которая ему очень дорога. А лучшая месть – отнять то, что дорого.

План похищения родился не сразу, но Жасмин продумала каждую мелочь. Именно она распустила слух о слонах среди коллекционеров, именно она представилась Анитой Чезвик, именно она украла ключ от дома во время разговора с Лилиан Шоу и обшарила все комнаты в поисках слонов, пока отлучалась в уборную. Именно она увидела жакет Фреда в гостиной и рядом лежащую пуговицу, которую прислуга собиралась пришить, захватила её с собой и подкинула на всякий случай, чтобы запутать следствие. Но вот снотворное сбило с толку детектива – две лишние таблетки позаимствовала миссис Шоу с утра, чем завела следствие в ещё большие дебри.

Именно Жасмин прокралась ночью в дом, перевернула всё в кабинете и украла слонов. Несмотря на хрупкую фигуру, сил у неё было предостаточно. Она выросла без отца и привыкла всё делать сама. Всё детство девушка помогала матери таскать мешки с мукой и сахаром, передвигать мебель в квартире, делать мужскую работу по дому. К тяжёлому труду она была приучена. Единственное, к чему не привыкла Жасмин Дюпрэ, – это любить.

Мистер Шоу был крайне раздосадован случившимся, но подумывал о том, чтобы не выдвигать обвинений против дочери. Всё же, частично он сам виноват в том, какой она выросла. Но как там сложится, это уже не дело полиции. Свою работу они сделали.

– Триста шестьдесят тысяч фунтов… – Повторил инспектор Мартин, выпуская кольцо дыма. – Ты представляешь, Шериф? С такими деньгами можно было бы не работать до самой старости…

Но Шериф был не согласен, поэтому молча поедал миску обещанных венских вафель. Ему нравилось быть на службе в полиции. Ведь здесь чертовски вкусно кормят.

Весёлая тыква
Конец лета вызывает особую грусть, но только не у жителей Бейквелла. Каждый год, в конце августа весь городок стекается на центральную площадь, чтобы принять участие в самом грандиозном празднике года – ярмарке «Весёлая тыква».

Улочки городской площади преображаются до неузнаваемости. Продавцы украшают свои лавки и бакалеи пёстрыми флажками и плакатами, пускают красочные гирлянды вдоль торговых рядов и обязательно выставляют перед входом символ праздника – тыкву, разрисованную в самых лучших традициях. На узких каменных улочках перекрывают автомобильное движение, а завлекающие вывески растут повсюду как грибы.

Всю последнюю неделю августа в самом центре Бейквелла звучит громкая музыка, под которую местные жители нередко пускаются в пляс. Каждый магазинчик или кофейня утопают в ароматах хрустящих булочек и мясных деликатесов от лучших мясников со всей округи. И там, и здесь загримированные актёры в костюмах овощей завлекают детей и взрослых поучаствовать в одном из десятков конкурсов.

Некоторые приходят сюда поглазеть, насладиться красками уходящего лета под текущие ноты скрипок и виолончелей и льющийся смех соседей. Другие заглядывают на бесплатные дегустации свежих сыров и вяленых колбас, да не забывают запить в местном пабе пинтой отменного сидра, который в период ярмарки всегда на полцены дешевле. Есть и те, кто приезжает из других городов и даже самой столицы, чтобы накупить натуральных овощей и фруктов, пополнить запасы лучшей свинины и говядины, побаловать себя жирнейшими сливками от откормленных коров.

Но немало и тех, кто выбирается на ярмарку, чтобы поучаствовать в состязаниях на лучшую фермерскую продукцию. «Самый сочный помидор», «Самый большой кабачок», «Самая ухоженная лошадь», «Самый вкусный сыр»… У каждого фермера Бейквелла есть шанс выиграть. Победителю достаётся ценный денежный приз, возможность показать своё мастерство и, главное, заслужить почёт среди покупателей.

Время близилось к пяти часам, поэтому каждый, кто работал до 6, уже был на площади. Смех и гомон звучали ото всюду, потому что сегодня яблоку негде было упасть. У фонтана струнный квартет наигрывал весёлый мотив. У парка мужчины состязались в меткости: кто первый попадёт ножом в сливу с расстояния в 20 метров, тот забирает мешок слив с собой. Возле библиотеки выстроилась целая очередь детей, мечтающих прокатиться на ослике.

Но больше всего шума создавала толпа возле на скорую руку отстроенного заборчика, который очерчивал границы скоростной трассы. По ней сломя голову и высунув языки мчались десять собак разных пород, на ошейнике каждой из которых красовался номер. На финише их ждал мясистый стейк, поэтому каждая хотела победить не меньше своего хозяина, награда для которых измерялась не кусками мяса, а деньгами. Толпа болельщиков выстроилась вдоль ограды, чтобы поболеть за понравившегося участника гонки и поставить на своего фаворита. Сами хозяева скучковались в конце трассы и подзывали своих четвероногих товарищей.

Гоночная трасса была всего в двести метров длиной, и, судя по всему, мохнатый дворовый пёс с торчащими ушами лидировал в гонке. Он мастерски обошёл соперников на повороте и уже предвкушал победу и сочный стейк, как мимо него пулей пронёсся резвый бигль, чем вызвал бурю эмоций у зрителей.

– Так не честно!

– Остановите гонку!

– Откуда он взялся?

Бигль бежал быстрее ветра, проворно перебирая мускулистыми лапами, пока с разных сторон на него сыпались гневные выкрики. Когда финиш был всего в двадцати метрах, а накал толпы достиг предельного пика, он резко свернул с трассы, ловко перебрался через забор и прыгнул в толпу. Все охнули и тут же замерли, гонка осталась позади, и, даже когда мохнатая дворняга добралась до заветного куска мяса, никто даже не обратил внимания.

Все смотрели на бигля, который сидел верхом на джентльмене в грязном плаще и жадно впивался в его руку зубами. Послышался крик. Сначала закричал схваченный мужчина, затем кто-то в толпе, пока голоса не превратились в цунами.

– Что же это творится? – Закричала женщина.

– Вызовите полицию! – Подхватила другая.

– Он и есть полиция! – Послышалось в ответ из толпы.

Все расступились, когда вперёд вышел инспектор Гарри Роузвуд Мартин, местный служитель закона. Сыщик был одет не по форме, но никто не мог усомниться, что перед ним настоящий полицейский. Его походка была уверенна и легка, а взгляд суров и грозен. Курчавые тёмные волосы так и норовили выбиться из-под лёгкой летней шляпы, аккуратные усы обрамляли его тонкие губы, на которых читалась усмешка. За поясом его широких брюк блестела рукоять револьвера, который, однако, он редко пускал в ход.

Инспектор самодовольно подошёл к катающемуся по земле мужчине и сложил руки на груди.

– Так-так-так, мистер Хайд. Вот вы и снова попались.

– Уберите его! – Вопил мистер Хайд, хотя пёс грыз рукав его плаща, а не руку.

– Довольно, Шериф. – Приказал сыщик и поднял напуганного мужчину с земли. – Вас не учили, мистер Хайд, что бегать от полиции нехорошо? А ещё хуже – воровать у честных людей?

– Я не понимаю, о чём вы, инспектор. Я не причём. Это какая-то ошибка. Отпустите меня.

Дзинь. Послышался гонг.

– И побеждает номер восемь, пёс по кличке Спайк от участника, Рональда Линдена! – Объявил судья, хотя никто даже не смотрел в ту сторону.

Толпа замерла, наблюдая за невольно разыгравшейся сценой, которая была интереснее собачьих бегов.

– Если вы не причём, то откуда в вашем кармане взялся женский кошелёк?

Полицейский выхватил из плаща мистера Хайда яркий красный бумажник и показал на всеобщее обозрение.

– Это мой!

– Вы утверждаете, что носите красный кошелёк?

Мистер Хайд растерялся в ответ на смешки из толпы.

– Д-да.

– И вы также утверждаете, что вас зовут… – инспектор открыл кошелёк. – Линда Найджел?

Люди уже во весь голос смеялись, когда задержанный начал умолять, что не знает, откуда взялся этот бумажник, что это сам инспектор подкинул ему, чтобы произвести арест. Пока толпа веселилась, к полицейскому подошла скромно одетая женщина со слезами на глазах.

– Это мой кошелёк! Там все мои последние деньги! Спасибо вам, инспектор!

– Это наша работа, – улыбнулся женщине полицейский и подмигнул своему четвероногому напарнику.

Зеваки вернулись к другим зрелищам, предоставив полиции разбираться с воришкой самостоятельно. Мартин подозвал одного из своих помощников, констебля Эдвардса, и поручил ему отвести карманника в участок, куда в последнее время мистер Хайд заглядывал как к себе домой. Это был уже пятый раз, как Мартин ловил Томаса Хайда с поличным, но каждый раз тот умело выкручивался из ситуации и выходил на свободу. Но сегодня он совершил самую глупую ошибку – попался на глазах у десятков жителей.

– А у тебя были все шансы победить, – заметил Мартин, прогуливаясь вдоль лотков с Шерифом.

Бигль бежал рядом и то и дело задирал мокрый нос, который натыкался на мешанину запахов. Поджаренная свинина, нежная курятина и солёный сыр смешивались в единый поток непревзойдённого аромата, о котором голодный пёс мог только мечтать.

– Чтоб ты так преступников вынюхивал, – упрекнул инспектор, но тут же сжалился. – Ладно, Шериф. Ты заслужил сегодня немного вкуснятины. Если бы не мистер Хайд, ты бы взял первое место и уже давно проглотил бы главный приз.

Они остановились у мясного лотка, где сыщик купил килограмм запеченной грудинки, которую так любил Шериф. Но, когда он протянул биглю награду, тот лишь понюхал мясо и отвернулся.

– Видно, ваша собачка не разбирается в хорошем, жирном мясе, – покачал головой упитанный продавец, который в жирном мясе уж точно разбирался.

– Видно, мясо ваше не стоит того, чтобы в нём разбираться, – раздражённо ответил инспектор, убирая мясо в мешок.

– Обижаете. – Мясник разрубил свиную ногу огромным тесаком и указал им на вывеску над головой. – Взгляните. Первое место во всех конкурсах Бейквелла.

Мартин поднял голову и заметил белую вывеску, на которой яркими буквами было выведено: «Продукция Попса», а рядом цифра «1».

– Вы работаете на этого Попса?

Мясник хмыкнул, разрубая следующий кусок.

– А то! Товары мистера Попса уже третий год признаются лучшими в городе. Он столько раз побеждал на конкурсах самых лучших овощей и самого вкусного мяса, что я уже и со счёта сбился. Только за сегодня его наградили шестью призами, а его жена заняла первое место в состязании самых вкусных пирогов. И платит он по-человечески. Так что, с мясом всё хорошо. Но куда уж вашей собаке это понять…

– Да не слушайте вы его! – Раздался голос другого продавца, чья лавчонка располагалась почти впритык к мяснику. – Этот Попс – ещё тот прохиндей, и жена его тоже. Одним словом, преступники.

– Это почему же?

– А не может один человек каждый год побеждать. Что-то он хитрит. Наверняка, подкупает судей или ещё чего.

– Молчал бы ты лучше, Джонс! – Закричал в ответ мясник, начиная перепалку.

К склоке подключился весь торговый ряд, поэтому инспектор поспешил ретироваться подальше. Чёрт дёрнул его ввязываться в обычные разборки фермеров.

Скормив Шерифу кусочек сыра Бри, который он купил у другого торговца, чуть ниже по улице, инспектор двинулся вдоль рядов, окидывая взглядом товары, людей и вычисляя возможных преступников. В таком столпотворении явно что-то случится. Ни воришка убежит с кошельком, так продавцы сцепятся, как разъярённые медведи за банку мёда.

Ещё около часа они бродили по неутихающим улицам, пока не решили отдохнуть в тени. Мартин прислонился к кирпичной стене и стал разглядывать толпу. Шерифа же люди не интересовали: он присел у ног напарника и принялся разглядывать деликатесы на прилавках.

– Итак. Приз за самую вкусную грушу Бейквелла получает… – сквозь людской гомон послышалось откуда-то неподалёку. – Говард Попс! Это уже седьмой приз мистера Попса всего за первый день ярмарки! Давайте поздравим нашего победителя!

Толпа разразилась аплодисментами, но среди них послышались и недовольные выкрики. Гарри Мартин заинтересовался происходящим и подошёл к деревянному помосту, на котором стоял невысокий упитанный мужчина лет пятидесяти, судя по всему мистер Попс собственной персоной, и принимал награду. Ему вручили небольшой кубок с цифрой 1, сертификат и денежный приз. Интересно, сколько таких кубков он прикарманил себе за все эти годы.

– Взятка!

– Да он подкупил судью!

– Стыдно должно быть!

Среди довольной публики продолжали появляться те, кто был в крайней степени не согласен с кандидатурой Попса на первое место. Если фермер и правда ежегодно подкупает судью, то им стоит вплотную заняться.

Когда страсти чуть поулеглись, инспектор подошёл к торговым палаткам на другой стороне улицы. За прилавками стояли раздосадованные продавцы: ярмарка ещё не закончилась, а они уже начинали постепенно сворачиваться. Торг не шёл, их ларьки по-прежнему ломились от овощей и сыров собственного приготовления, как и в начале дня.

– Не идёт торговля сегодня? – Поинтересовался Мартин, кладя в рот кусочек твёрдого сыра на шпажке, выставленный на дегустацию.

– Да куда уж там! – Всплеснул руками опечаленный торговец. – С этим Попсом никаких продаж нет. Он всё время побеждает со своими тыквами, вот к нему все за товаром и идут. У него двадцать точек по всей ярмарке и всё к вечеру уже скупили. Прилавки складываются пополам от покупателей.

Он кивнул в сторону торговой палатки в десятке метров. К ней вела бесконечная очередь горожан, которые раскупали абсолютно всё.

– А у нас вот…

Инспектор бросил взгляд на прилавок собеседника: целый ряд нетронутых сыров, стеклянных банок с молоком и горы овощей и фруктов, приехавших прямо с огорода.

– Очень вкусно. – Облизнулся Мартин и протянул другой образец Шерифу, который поступил точно так же.

– То-то же. – Хмыкнул усатый продавец и тяжело вздохнул. – Вот только никто не берёт, когда рядом ларёк Попса. Завтра попытаю счастья на другой стороне площади, где-нибудь подальше от этого негодяя.

– А что не так с его товарами?

– Да с ними-то всё так. С самим Попсом не так. Я вас уверяю, сэр, он платит за свою победу. Поговаривают, что весь судейский состав за его взятки живёт. Денег у него уж точно куры не клюют с таким-то потоком клиентов.

– Мы не за себя злимся, – заговорила женщина у соседнего ларька. – Взять хотя бы тех же Престонов. Лучшие фермеры в городе! Пробовала я их колбасы, вишнёвкой запивала да сочными яблоками заедала – в жизни ничего вкуснее не пробовала…

– А главное, честные ведь, – решил поучаствовать в беседе ещё один торговец. – Такие порядочные люди, а им так не везёт. И всё потому что совесть им не позволяет взятки совать всяким судьям под нос.