А. Командор
Что-то в темноте
Теперь страх впервые обрел форму, и ты смотришь на него огромными глазами, вот-вот готовая зарыдать. От облегчения, что ты не сумасшедшая. От отчаяния, что безумный бред все-таки оказался правдой.
Темный силуэт делает несколько невероятно медленных шагов в твою сторону, а ты все еще не можешь сдвинуться с места. Время словно застыло. Ладони вспотели, рот наполнился горькой слюной. А он все ближе.
Он делает еще один шаг – и фонарный свет выхватывает смазанные до этого черты. Ты длинно и с шумом выдыхаешь, медленно отворачиваешься. Всего лишь прохожий. Но на какой-то миг ты действительно поверила…
Ты его не видишь, но он есть…
Тело все еще плохо слушается, ты едва чувствуешь ноги, они кажутся чужими. Но нужно двигаться. Нужно как можно быстрее оказаться дома. Ты и так потеряла слишком много времени, поэтому заставляешь себя делать один нетвердый шаг за другим и в сотый раз проклинаешь судьбу и всех подряд.
Одно из твоих правил: не выходить на улицу после заката. Когда на город опускаются сумерки и тени становятся гуще, воображение начинает искать несуществующие фигуры, и каждый угол, до которого не добирается уличное освещение, представляет опасность. Поэтому лучше оставаться дома, в безопасности, чем лишний раз проверять разум на устойчивость и убеждаться, что с каждым днем становится только хуже.
Но сегодня все пошло не по плану. Из-за аварии на путях метро перекрыли, и ты прождала в закрытом вагоне целых полтора часа в окружении десятков возмущенных пассажиров. Некоторые из них были напуганы, может быть, в их воображении рисовались картины масштабной катастрофы или теракта, о которых, понятное дело, ничего не сообщают законсервированным в вагоне людям, чтобы не вызвать панику.
Ты сидела сгорбившись, глядя на свои ботинки, и прятала голову в капюшоне. В вагоне полно стекол, которые в каждом темном перегоне превращаются в кривые зеркала. И если бы ты рискнула поднять голову, то увидела бы в искривленном отражении напротив чье-то лицо. Из каждого окна глядело множество лиц, которые уже не принадлежали пассажирам. Эти полтора часа показались вечностью, наполненной постоянной тревогой. И чем дольше затягивалось ожидание, тем явственнее ощущался взгляд твоего искривленного двойника, притаившегося напротив. Возрастало беспокойство, ведь до захода солнца оставалось все меньше времени.
И в конце концов его не осталось совсем. Десятиминутная прогулка от метро до дома превратилась в тяжелое испытание, а то нехорошее предчувствие, тревога, появившаяся несколько часов назад, разрослась до гигантских размеров и постепенно превратилась в панику. Ты до сих пор чувствуешь кожей тот пронзительный холодный взгляд из темноты оконного проема. Он глядел на тебя слишком долго, и это не пройдет бесследно.
До дома осталось каких-то несколько минут. Всего лишь несколько минут – и ты будешь в безопасности, в крепости, которую тщательно оградила всеми доступными способами. Нужно взять себя в руки.
Ты сворачивает во двор почти бегом и глядишь только под ноги. Внизу серый асфальт в трещинах и твоя тень. Она пляшет, кружит вокруг тебя в попытках убежать от света фонарей. В какой-то момент весь свет оказывается позади, тень убегает вперед, она с каждым шагом удлиняется, а ты замедляешься, потому что она кажется странной. Еще пара шагов – тень разрослась настолько, что дотянулась макушкой до черноты подъезда. Нечто чужое заползло в нее, смешалось, и в запоздалом ужасе ты понимаешь, что тень тебе больше не принадлежит. Трясущиеся руки судорожно хлопают по карманам, пока ты пятишься подальше от густой тьмы впереди.
