Владимир Круковский
Кротовая нора
– Какие деньги? Это подарок ко дню рождения! Тебе спасибо, выручил.
– Подарок? Ко дню рождения? Так я и поверил! А на хрена этот маскарад?
Паша помялся и достал из кармана мятую бумажку.
– Ладно, вот тебе моя штука и катись. Себе ничего не оставляю
– Рубли?!
– Да, ты совсем охренел! Я ж тебе русским языком сказал: лаки, кисточки и прочая фигня. Ты чего о себе возомнил? Типа, Джеймс Бонд?
Геннадий поник. Похоже, судьба окончательно от него отвернулась. Хрустальная мечта о поездке в Австралию рассыпалась в прах. От кротовой норы не осталось и следа. А, если ещё и баксы дома у него найдут.... совсем худо будет, – тоскливо думал он.
Паша докурил, бросил окурок и хотел попрощаться, но вид у Геннадия Петровича был такой растерянный, что оставлять его одного в таком состоянии он не решился.
– Ладно, есть одна работенка, я примелькался, но ты сгодишься. Потянешь?
Геннадий Петрович сглотнул, боясь спугнуть удачу.
– А сколько заплатят?
– Достаточно. Передашь посылочку с книжками, на этот раз официально, от курьерской службы. Если рожу начистят, не обижайся. Ревнивые мужья – они такие.
– Компромат?
– Типа того, но это не наше дело. Место специфическое – Китай-город, правительственный квартал. Подойдёшь к лестнице, выйдет человек, ты ему посылку и свободен. Завтра здесь же. Ок?
Геннадий Петрович кивнул. Ему было страшно, но очень хотелось в Австралию. И в Японию тоже.
*
Ночью ему снился адмирал Ушаков в золотом мундире, он неодобрительно качал головой и уплывал на ботике Петра в открытое море.
Утром Геннадий Петрович долго брился, три раза прочитал Отче наш и пару молитв с плакатика под репродукцией картины «Девятый вал», истово перекрестился и отправился на работу. В метро он долго ждал поезда, стоя у края платформы и напряжённо вглядываясь в черноту тоннеля, и, когда вылетевший из тоннеля поезд приблизился к месту, где стоял Геннадий Петрович, он попытался отступить на шаг назад, но вместо этого полетел вперёд. Его толкнул в спину рюкзаком парень, спешащий к выходу.
Геннадий Петрович видел удивленное лицо машиниста и медленно приближающуюся штангу с зеркалом обратного вида. Когда до зеркала оставались считанные сантиметры, падение прекратилось, и он завис над краем платформы, как будто его кто-то держал сзади за шиворот.
Геннадий Петрович был уверен, что его действительно держали за шиворот, но он очень удивился, когда обернувшись, никого за собой не увидел, только деревенского вида бабу, лузгающую семечки в трёх метрах от себя.
