Василий Головачёв
Большой лес. Многомерность

Глава 5
Когда это уже закончится?

В силу природной активности и непоседливости Костя не мог долго сидеть на одном месте, как рыбак, устроивший засаду на рыбу (это было его любимое выражение), и Мерадзе то и дело приходилось останавливать молодого человека, рвущегося одновременно делать несколько дел: пить морс, рассуждать о тайнах Вселенной в общем и тайнах Большого Леса в частности, копаться в контейнерах и носиться по кустам леска в поисках каких-то трав. В конце концов после часового нытья отпустить его в поход, пока сам Мирон разбирался с запасами вещей под пологом шалаша, решили устроить небольшую прогулку, за ягодами, как обозначил цель прогулки лейтенант.

Вооружились: Мерадзе взял автомат, «теннисный мяч» и мачете, Костя – пистолет «Гюрза», хотя намылился было вооружиться переносным гранатомётом «Гном».

– Рано тебе ещё носить такую базуку, – сказал Мерадзе, отбирая гранатомёт. – Да и за пистоль не хватайся без нужды.

– Не учи учёного! – огрызнулся ботаник. – Я уже прошёл курс обучения по стрельбе, когда мы воевали с африканцами. Кстати, я и «мячики» бросал.

– Хорошо, хорошо, молодец, – проворчал Мерадзе, – практика стрельбы не помешает никому, но огонь открывать будешь только по моей команде. Доедай грибы, и потопали.

– Сам доедай, я сыт.

– Мне они уже вот где сидят, – чиркнул по горлу ладонью лейтенант. – Я их и дома-то не ел, так как мы в горах жили и грибы не собирали, а здесь только ими и питаемся.

– Между прочим, они полезнее других съедобных видов флоры. Уж во всяком случае, точно полезнее мяса барашков. Все грибы содержат антиоксиданты, а некоторые виды в особенности. Гриб-баран насыщен глутатионом, а обыкновенные боровики самые богатые по эрготиотеину. Будешь есть их постоянно – повысишь энергетику и проживёшь сто лет.

– Пусть твои глутатины едят диабетики, я и без них проживу долго. А что это за гриб-баран? Не слышал о таком. Боровики, да, знаю.

– Гриб-баран или мейтаке, основной ареал – Китай.

– Что-то я не слышал, чтобы китайцы жили по сто лет.

– Зато способность размножения у них, – Костя ухмыльнулся, хихикнул, – превосходит даже африканскую и грузинскую.

– Но-но-но! – погрозил ему пальцем Мерадзе. – Прошу грузинов не трогать. Собрался? Топай за мной.

Оба выбрались на край «семейного леска», кольцом выросшего вокруг болотца с озерком, выбрали маршрут, озирая ближайшие деревья.

Окружали «семейный лес» гиганты-фикусы и пальмовидные растения с зонтичными кронами. Для Мерадзе все они были на одно лицо, потому что он после окончания школы ни о ботанике, ни о биологии даже не вспоминал, но для Кости Лес являлся гигантской открытой книгой, и он постоянно находил растения, аналогичные земным.

Пройдя всего метров триста, он набрёл сначала на муравьиную кучу высотой в три метра, а потом на редкую для Большого Леса кустарниковую крепь в форме шатра.

– Жимолость! – взвизгнул молодой человек, подбегая к шатру, сформированному ветвями и плетями каких-то растений, усыпанных крупными, красными, сочными, сросшимися у основания ягодами. – Надо же, не ожидал!

– Что за жимолость? – осведомился Мерадзе, не забывая контролировать местность вокруг. – Есть можно?

– Можно, только потом затошнит, а то и понос случится.

– Так это ядовитая ягода?

– Поэтому я и удивился. В наших лесах и парках полно жимолости, да и других ядовитых кустарников, тот же бересклет бородавчатый, к примеру, или бузина. Я уже не говорю о волчеягоднике. Но в том-то и дело, что в Большом Лесу мы ещё не встречали аллергенов и вредоносных кустов.

– Ну и хорошо.

– Хорошо-то хорошо, только я не могу объяснить их отсутствие здесь.

– Не сильно-то и ядовита твоя жимолость, если её жрут муравьи. Вон их сколько ползает! А там ниже вообще жуки какие-то.

– Где?!

Мерадзе показал.

– Люканы! – восхитился Костя.

– Что?

– Жуки-олени^[3]! Только вдвое крупнее наших! Мы таких уже встречали, Макс первым наткнулся, когда нашёл огромный «дуб», в кроне которого водилось целое стадо жуков.

– Стадо? Может быть, рой?

– Рой бывает пчёл или ос, а то была целая армия.

– Страшенные! – Мерадзе занёс кулак.

– Стой! – вцепился ему в руку ботаник. – Это жуки-санитары, безобидные, только с виду страшные, но не кусаются. Питаются исключительно древесным соком, гниющие листья и кору перерабатывают. У нас они вместе с жуками-носорогами занесены в Красную книгу.

– А может, они вирусы какие-нибудь переносят типа ковида.

– Вообще никакой заразы не переносят, успокойся.

– А рога им зачем?

Костя смутился, снял с ветки одного жука, длиной сантиметров десять.

– Вот чего не знаю, того не знаю. Ух, какой красавец!

Жук скрипнул.

– Иди, иди, не трону. – Костя посадил насекомое обратно на ветку.

Приглядевшись, нагнулся и сорвал кустик какой-то травы, понюхал, куснул зубами.

– А вот вам и местный щавель. Можно будет супчик сварить с клубеньками батата, если найдём. Да и в салаты он годится.

– Щавель? – недоверчиво спросил Мерадзе. – Он же кислый.

– Зато в нём оксалатов много, солей щавелевой кислоты, а они полезны в небольших количествах. Если не переедать, тонус повышается.

– А если переесть?

– При высокой концентрации оксалатов организм перестаёт усваивать кальций, что способствует отложению камней в почках. Но это как и всё в природе: в малых количествах даже яды полезны и могут послужить лекарством. Наберём?

– На обратном пути.

Ещё один сюрприз ждал их в «семейном леске», образованном «сибирской тайгой». Пояс растений вокруг болотца с неглубоким – не больше метра – водоёмом состоял из кустарников – рябинника, акации и кизильника, а следующий ярус за ними занимали кедры, сосны, лиственницы и ольха с редкими стволиками берёз и вкраплениями древовидных папоротников. Но не это разнообразие привлекло внимание исследователей, спустившихся к болотцу в поисках малинника. Вместо ягодников они увидели необычный объект: между стволами папоротника, образовавшими почти ровный круг диаметром не больше десяти метров, висела огромная «авоська» – сеть, сплетенная из прозрачных нитей, в узлах которой сверкали хрустальные камешки в форме водяных капель. Во всяком случае, Костя сначала предположил, что это хрустальная люстра, пятиметровой «авоськой» свисающая на растяжках с ветвей папоротника. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что «стекляшки-хрусталики» на самом деле представляют собой капли воды. Стоило задеть такую каплю, вопреки законам физики сохраняющую форму и размеры – до трёх сантиметров! – как капля струйкой проливалась на слой мха под «люстрой» толщиной сантиметров двадцать.

– Это ещё что за инсталляция? – осведомился Мерадзе, обходя «люстру», нижний край которой располагался на высоте его груди.

– Аккумулятор, – хмыкнул Костя, заинтригованный «инсталляцией» не меньше спутника.

– Какой ещё аккумулятор?

– Для сбора чистой воды.

– Вода здесь везде чистая. К тому же вон озерцо недалеко. Зачем кому-то понадобилось собирать воду таким хитрожопым способом? Может, это какая-нибудь антенна, с помощью которой Лес отслеживает состояние среды?

– Тогда таких антенн должно быть много, а мы до этого не встречали ничего подобного.

– Во-первых, не присматривались. Во-вторых, сам предложи объяснение. Я не академик, как ты.

– Я тоже не академик, – фыркнул молодой человек, – а всего лишь кандидат биологических наук.

– Вот и сочиняй теорию.

Костя занёс руку, собираясь устроить капельный водопад, но передумал.

– Ладно, вернётся Макс, покажем ему. Спросит у Леса, что это за люстра. Возможно, это какая-то оросительная система. Всё-таки мне кажется, что она как-то связана с контролем экологии. Если земные леса соединены в своеобразные соцсети, объединяющие микоризные системы в аналог интернета, то этот Лес вообще представляет собой настоящий квантовый комп с распределённым по огромной территории интерфейсом, и этому мозгу стопроцентно необходимо иметь уши, нос и глаза.

– Уши? – удивился Мерадзе.

– Ну а как же? Пусть не человеческие, ясен корень, но близкие по функционированию. Под ушами Леса я подозреваю кустарники, носовой эмпатической структурой могут вообще служить многие широколиственные деревья, а глаза – вот это и есть глаз.

– Один на весь лес?

– Почему один? Найдутся и другие.

– Зачем нашему Лесу соцсети?

– Чтобы отличать полезные растения от инвазивных. Его атаковал чёрный лес, и, чтобы справиться с атакой, выработать методы борьбы и создать оружие, социальный трафик необходим как воздух. С его помощью Лес легко способен отличить своё потомство от чужого. А в качестве оружия он и вырастил древесных «роботов» – плантоидов.

– Лес с мозгами! – Мерадзе издал смешок. – Уму непостижимо!

Костя панибратски похлопал Мирона по плечу:

– Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.

– Идём дальше, Гамлет, – проворчал Мерадзе, демонстрируя знание шедевра Шекспира.

– Кстати, эта «люстра» – хороший пример мастерских лесных технологий по выращиванию любых сложных объектов. Если Лес вырастил «глаз», то сможет вырастить нам и одежду, и всё, что мы попросим.

– Неплохая мысль, – согласился Мерадзе. – Но мы спустились сюда в поисках грибов.

– Дальше не пойдём?

– Мы ещё и часа не ходим.

– Ну, если ты не возражаешь, пошли дальше.

– Давай поищем что-нибудь из еды, кроме грибов. Я никогда в жизни не ел их столько, сколько здесь.

– Привыкай.

– Мяса хочу.

– Молчи про мясо, Макс запретил охотиться.

– Да знаю, – расстроенно отмахнулся лейтенант. – Придётся становиться веганом.

– Не переживай, мы ещё отыщем что-нибудь, заменяющее по вкусу мясо.

– Буду обязан! – обрадовался Мирон.

– А вообще пора начинать есть насекомых. Китайцы жрут тараканов, африканцы гусениц, а ты будешь есть шмелей.

– Тьфу, балбес!

Выбрались на опушку леска, наткнувшись на целую поляну лисичек, каждая – величиной с ладонь человека. Но собирать не стали. Вдохновлённый обещанием ботаника найти ему еду со вкусом мяса Мерадзе потащил его дальше.

За полтора часа блужданий по разным «семейным владениям» они нашли множество трав и кустарников, полезных в обиходе, по мнению Кости, но ни хлебного дерева, ни мясного, ни ещё чего-то съедобного, не считая «банановых» и «грейпфрутовых» плантаций, не обнаружили.

Мерадзе снова расстроился.

Да и Костя приуныл, признавшись, что устал и что лучше обследовать лес на воздушном мотоцикле, а не пешком.

Начали выбираться обратно, отмахав ни много ни мало километров десять. Если бы не Мерадзе, легко ориентирующийся на местности, Костя сам вряд ли смог найти лагерь, о чём он тут же признался лейтенанту, добавив с надеждой:

– Может, и грибов потом наберём?

– Нет уж, – отрезал Мирон, не привыкший откладывать работу на завтра, – раз уж пошли – принесём.

Отыскали уголок «сибирской тайги», сунулись к болотцу в поисках подосиновиков и лисичек, наткнулись… на чудовище, в котором Мерадзе узнал робота Крепости-2.

– «Нетопырь»! Откуда он здесь?! Назад!

К его удивлению, Костя на запаниковал. Приказа он тоже не выполнил. Вытащил пистолет и, азартно заорав: «Вот тебе, гад ползучий!» – открыл стрельбу по созданию Демонов, предназначенному обслуживать их базы.

Ещё большее удивление вызвала у Мирона реакция чудовища, соединявшего в себе черты летучей мыши и технологического изделия. На зависшее над роботом облачко бабочек он не обратил внимания.

«Нетопырь», имея неплохое оружие, в том числе излучатель поля, разрушающий молекулы любого вещества, не стал им пользоваться. Получив несколько пуль, посланных с расстояния всего в десяток метров, он попятился к озеру, вскинул передние лапы вверх, как это делает сдающийся в плен человек, и застыл, ворочая «глазами» – фасетчатыми полушариями справа налево.

– Стреляй! – крикнул Костя. – Чего ждёшь?! Пули его не берут!

– Стой! – Мерадзе подбежал к ботанику, силой опустил руку с пистолетом. – Подожди!

– Чего ждать-то? – вылупил глаза Костя. – Сейчас он жахнет из своего бластера, и кранты!

Мерадзе толкнул парня к стволу сосны:

– Прячься!

– А ты?

– Убью! – рассвирепел лейтенант.

Глаза Кости сделались размером с плошку, он попятился, свернув губы трубочкой, и юркнул за ствол.

Мерадзе, держа одной рукой автомат, направленный на голову робота, другой – «теннисный мяч», готовый метнуть его в любой момент, перевёл взгляд с «нетопыря» на бабочек, затем обратно на робота, проговорил с нажимом:

– Сдаёшься?!

Чудовищное создание выпрямилось, кинув обе лапы к голове, ну, ни дать ни взять военный перед вышестоящим офицером.

– Вольно! – усмехнулся Мерадзе. – Офигеть не встать! Ты меня понимаешь?!

Облако бабочек над «нетопырем» запульсировало крылышками чаще.

Робот опустил манипуляторы, вытянувшись и приобретая вид смущённого ребёнка.

– Вот это номер! – высунулся из-за сосны Костя.

– Не лезь!

Но ботаник не послушался, выбрался на полянку, подошёл к спецназовцу:

– Похоже, он запрограммирован.

– Кем?! – ошеломлённо выдохнул Мерадзе.

– Лесом, кем же ещё.

– Обалдеть!

– Сам обалдел. Но другого объяснения не вижу.

– И что нам теперь с ним делать?

– Что-что, договариваться, раз он смирный, приказать, чтобы слушался.

– А он поймёт?

– Что мы теряем?

Мерадзе опустил ствол «АСМ», но снова поднял, на всякий случай.

– Эй, образина летучая, подними лапы, если хочешь жить!

«Нетопырь» не двинулся с места, только слегка изменил позу.

– Да ни хрена он не понимает.

– Повежливее надо, подипломатичнее, он же тебе не раб с плантации. Да и говори помедленнее.

– Вот и общайся помедленнее, дипломат.

Костя сделал шаг вперёд, заставив бабочек танцевать быстрее.

– Дружище, включи мозги, ответь: ты нас понимаешь? По-русски кумекаешь?

Страшные «уши» робота шевельнулись, но он не издал ни звука. Хотя вид приобрёл внимательный.

– Слушает, чурка инопланетная! – восхитился Мерадзе.

– Подними манипуляторы.

«Нетопырь» не пошевелился.

– Сделай как я.

Костя поднял руки вверх.

«Нетопырь» остался неподвижен.

– Говорить можешь? Или языка нет? Скажи что-нибудь.

Молчание в ответ.

– Поговорили? – мрачно скривил губы Мерадзе. – С этим парнем должен работать специалист. Если он не удерёт, вернётся Егор Левонович, повозится с ним.

– Придётся отступить, я не лингвист, – признался Костя смущённо. – С нами пойдёшь, железяка?

«Нетопырь» не ответил.

– Чёрт с тобой, жди, мы к тебе придём.

– Отступаем потихоньку к опушке.

– А грибы?

– Наберём в другом лесу.

Они попятились, не сводя глаз с изделия Демонов, с какими попаданцы сражались несколько дней назад. «Нетопырь» остался у озера, скрытый кустарником. Но стоило обоим покинуть территорию «сибирской тайги», как раздался треск ветвей, шаги, и на опушке показался робот, сопровождаемый бабочками. Заметив оглянувшихся мужчин, он остановился.

– Ты чего? – настороженно осведомился Мерадзе.

«Нетопырь» не ответил.

– Да пусть идёт, – пожал плечами Костя. – Приведём в лагерь, и возвращаться не надо будет.

– Ладно, поглядим, куда он направится.

Провернули к лагерю, не выпуская из виду нового попутчика.

Робот послушно потопал за ними, смешно семеня шестью лапами.

Свернули в соседний лесок.

Робот не отставал.

Набрали грибов и через час вернулись к шалашам лагеря. А ещё через час вернулись разведчики во главе с Максимом.

Глава 6
Сговор

Тишина стала угнетать до такой степени, что хотелось разбить её криком или пением, чему Точилин обучен не был. На нервы теперь стало действовать не только отсутствие птичьего гомона и шума городской жизни (иной он не знал), но и отсутствие комариного зуда, и жужжания мух, и тараканов.

К одиночеству тоже было трудно привыкнуть, тем более что лейтенант всегда старался быть на виду и утверждать своё мнимое превосходство во всех сферах социального бытия.

Нельзя было сказать, что он вовсе не обладал какими-то достоинствами, данными ему от природы либо внушёнными воспитателями. Вырос он статным красавцем под два метра ростом, с детства по настоянию отца занимался боксом и восточными единоборствами и даже стал чемпионом России в составе команды ЦСКА по боям без правил. Кстати, именно это обстоятельство и помогло ему, наравне с помощью отца – генерала Минобороны, стать сотрудником ФСБ. Точнее, бойцом спецназа «Альфа».

Обычно в такие элитные подразделения попадали парни, прошедшие хорошую школу подготовки в службе за рубежом и имеющие отменные физические показатели. С показателями у Точилина было всё неплохо, а вот с опытом боевых действий сложился полный ноль, и лишь благодаря отцу, имеющему крутые связи в военных верхах, Точилина приняли в «Альфу», сначала стажёром, потом дали звание сержанта, а спустя год с небольшим он дослужился до звания лейтенанта.

Амбиций у двадцатишестилетнего парня было хоть отбавляй, однако продвижение по службе перестало зависеть от положения отца, и Вадим уже подумывал о перемене рода деятельности, тем более что старший Точилин тоже предлагал ему должность в Главном штабе Минобороны. При этом он приговаривал:

– Научись прогибаться только перед теми, кто будет тебе нужен в дальнейшем, а в остальном иди к цели прямо и нагло, не обращая внимания на тех, кто слабее. В наше время добиться всего можно только связями и силой, вот и действуй агрессивно, набирай связи, как я, чтобы все чувствовали, кто главный.

Правда, в «Альфе» такая манера поведения не приветствовалась и не приносила дивидендов. Там служили, по большому счёту, настоящие профи и защитники Отечества, способные дать отпор. Поэтому Точилин-младший научился сдерживаться, пару раз получив неплохую лупку. Но вдали не только от России, а вообще от Земли и Вселенной (расскажи кому – повертят пальцем у виска) его натура начала брать своё, а наличие в группе попаданцев красивой девушки, при полном отсутствии её подружек, и вовсе снесло крышу у парня, давно не получавшего требующуюся порцию сексуальных утех.

Он попытался завязать с ней отношения. Не преуспел. Узнал, что у неё уже есть парень – тот самый майор Ребров, командир спецгруппы ГРУ, но лейтенанта это не остановило. Он стал настойчивее, пока не получил предупреждение: Ребров оказался профессионалом боевых искусств, не чета Точилину, и легко доказал ему своё превосходство, причём без мордобоя.

Но и это не остановило, а лишь подзадорило и разозлило генеральского сынка. При очередном походе Реброва за пределы Крепости Точилин решил добиться близости от Вероники силой. Но ему помешал лейтенант Мерадзе, став вторым врагом, подлежащим ликвидации, после чего Точилину ничего не оставалось, кроме как бежать. Что он и продемонстрировал, угнав один из транспортных аппаратов Крепости, прозванный за форму «дирижаблем».

О том, что он будет делать вне группы попаданцев, Точилин не думал. Мир Большого Леса, как оказалось, мог легко прокормить любой отряд, а тем более одного человека, и надобность в добыче пищи отпала. В Лесу водились не только грибы и ягоды, но и живые твари – косули и мелкие зверьки, совершенно не боящиеся человека. Точилин дважды охотился на них, оценив вкус жарёнки, несмотря на предупреждение Реброва не убивать лесных обитателей.

Больше месяца лейтенант скитался по миру Большого Леса, выяснив, что местная Вселенная вовсе не планета, а многоуровневая композиция твёрдых пластов пород и воздуха, пересекающаяся сама в себе благодаря «излишку» измерений. Ему даже удалось спуститься на горизонт «саванны», где росли странные деревья-башни, содержащие в полых корпусах разные вещи и технические конструкции, принадлежащие когда-то Демонам.

Попытавшись выкрасть Веронику из Крепости (что ему удалось-таки сделать), Точилин снова сбежал в «саванну», но был найден Ребровым и едва не погиб. Причём не от руки разъярённого майора: тот, наоборот, спас лейтенанта от гибели при нападении на «дирижабль» какого-то шхуновидного аппарата. Однако и этот факт не отбил охоту парня добиться своей цели, и он, угнав аэромотоцикл, начал разрабатывать план действий, позволяющий ему победить ненавистного майора с его ненавистным подручным и стать во главе отряда.

Дальнейшие события: бой Крепостей и уничтожение обеих, а также гибель чёрного леса – отодвинули первоначальные сроки выполнения плана, но не изменили его суть.

Намерения лейтенанта подкрепил сон, навеянный мечтами и жаждой обладания Вероникой.

Приснилось, что он лежит в палатке рядом с девушкой, почему-то в ночном халате с туго завязанным поясом, и пытается судорожно этот пояс развязать. Но тот не поддаётся, усиливая разгорающуюся страсть. Тогда Точилин просто откидывает полы, перебрасывает ногу на тело спящей (она лежит абсолютно голая, если доверять рукам), начинает ласкать груди, тянется губами к губам – попадает с третьей попытки… и тут Вероника превращается в Реброва и хватает его ниже пояса!

Точилин с криком проснулся, подхватился с лежака – охапки травы и долго смотрел на серое ночное небо, в котором таяли какие-то жужжащие комочки…

Заснул он после странного сна (спал у озерца в «семейном леске») не скоро, так разгорячилось сердце и напрягся детородный орган. Выговорил дрожащими губами:

– Всё равно будешь моей!..

Выполнение плана он начал с посещений Крепостей. Сначала слетал к первой, где всё это время обитала команда Реброва, потом ко второй. Старался летать по ночам, низко над лесом, чтобы случайно не наткнуться на соотечественников. Ни там, ни там не обнаружил ничего такого, что пригодилось бы в жизни. Особенно не хватало оружия, так как у Точилина после бегства не было ничего, а в багажнике аэромотоцикла он обнаружил только мачете и две спецназовские миниатюрные гранаты, видимо, принадлежавшие спасателям с Земли.

О том, что Большой Лес посещали люди ещё и на воздушном шаре (вспоминая это, Точилин всякий раз цокал языком, настолько фантастично звучало: «Посещение иной Вселенной на аэростате»!), он узнал из разговоров спутников Реброва, подслушанных как-то случайно. Но почему весь отряд, ну или почти весь, остался в Лесу, было загадкой для человека, мыслящего категориями личной выгоды.

Поход к чёрному лесу омрачил настроение.

Огромная территория – сотни квадратных километров – была сожжена и превратилась в гигантское пепелище с редкими островками пожелтевших и засохших растений. Среди них встречались и зелёные (условно зелёные, а по большей части фиолетово-синие и красные) островки былого урмана, но они были редкими, и Точилин подумал, что завоеватель Большого Леса уже вряд ли сможет восстановить свою прежнюю мощь.

Тем не менее он снизился и завис над одним из таких оазисов, созданных невероятными заворотами лиан и каких-то других вьющихся и колючих растений, окутавших стволы «настоящих» деревьев – фикусов и панданусов.

Кто-то посмотрел на него снизу, угрюмо и оценивающе. Словно из-под красно-бурых куртин выглянул огромный зверь.

Точилин облился потом, хватаясь за карман с гранатами, поднял аэромотоцикл выше, потом разозлился на самого себя и опустился метров на сто ниже.

Никакого зверя в зарослях, конечно, не было, это слепо смотрел на человека уцелевший островок чёрного леса, что вселило в душу лейтенанта робкую надежду.

– Ты меня видишь? – пробормотал он.

Давление взгляда усилилось.

В памяти всплыл точно такой же случай, когда он подлетал к пирамиде демонской базы этажом ниже, и она в окружении колючих «акаций» (может, и не «акаций», а других деревьев, Точилин не был силён в ботанике) посмотрела на него с такой же мрачной оценкой. Что-то произошло тогда, не сохранившееся в памяти, будто он разговаривал с пирамидой через облако шмелей, но детали стёрлись под странным налётом «пыли», и Точилин лишь утвердился в своём решении продолжать контакт.

– Если ты меня видишь, слышишь и понимаешь, подтверди свою заинтересованность.

По кустам «акаций» и петлям лиан пробежала дрожь.

Загудело, и снизу, из невидимых глазу ниш и ям, вырвались десятки, а то и сотни шмелей.

– Б…ь! – выругался Точилин, хватаясь за рукояти аппарата.

Но проскочившая в голове мыслишка: не психуй, с тобой ничего не случится – заставила его расслабиться.

– Значит, ты не такой дохлый, каким кажешься? Это хорошо. Кусаться не будешь?

Шмели накрыли его зонтиком, издававшим хоровой струнный звон, и лейтенант услышал голос:

«Мы… восстанавливаемся… нужна… твоя… помощь».

– К-какая помощь?!

«Выполни… задание… получишь… награду».

– К-какую награду? – ухватился за последнее слово Точилин. – О чём речь?

«Награда… повелевание миром… исполнение любых желаний».

– Заманчиво! Но мне мешают мои соотечественники!

«Их… необходимо… уничтожить».

– Сам знаю, но у меня нет оружия и нет помощников. Один я с ними не справлюсь.

«Помощники будут… найди базу… на третьем нижнем уровне… одна из башен… хранилище генофонда… прежних обитателей… этого мира… запусти реаниматоры… хозяева базы оживут… и станут твоими слугами».

– Демоны?! – Точилин рассмеялся. – Мне это не приходило в голову. Вот будет удивлён майор, когда я навещу его с компанией Демонов! И девицу заберу! Отлично! Где именно искать башню? Я был на этом уровне, все башни на одно лицо.

«Башня хранилища… покрыта специальным… светоотражающим слоем… практически не видна… но её основание… напоминает крепостную стену».

– Крепостную стену? Откуда ты знаешь эти термины?

«Термины знаешь ты… мы лишь адаптируем понятия».

– Ладно, вы меня понимаете, а это главное. Но мне нужны гарантии. А то посулите все немыслимые блага, а взамен я получу нож в спину.

«Ножей у нас нет, – серьёзно возразил голос. – Гарантии – твоя жизнь… выполнишь задание… мы выполним обещанное… В твоих интересах сделать это как можно скорее… Твои соотечественники намерены ограничить возможности Хозяина».

– Хозяина? У вас есть Хозяин? Разве вы говорите не от имени Леса?

«Хозяин – многомировая система… включающая систему связи Большого Леса и чёрного… с лесом на вашей родине в будущем. Чёрный лес – лишь исполняющий волю Хозяина эффектор».

– Блин! Час от часу не легче! Ни фига не понял! Как всё запутано! Хозяин чёрт-те где, лес здесь, в другой Вселенной, как же вы общаетесь?! Ведь мои соотечественники уничтожили иномериану… э-э, канал связи между мирами.

«Вселенные Большого Леса и чёрного состыкованы… на квантовом уровне… ваши учёные близки к пониманию процесса… каналы возникают спонтанно, но постоянно… а есть и направленные стыки… рассчитанные большими разумными системами.

– Это какими?

«Вы называете их искусственным квантовым интеллектом».

– Повтори ещё раз…

«Не имеет смысла… выполняй задание… будешь жить. Времени мало… угроза уничтожения велика».

Шмелиный зонтик сломался, превращаясь в бесформенное облако, в течение нескольких секунд растворившееся в зарослях.

– Твою мать! – выдохнул изрядно измученный переговорами Точилин. – Выполняй им задание! Я и дома подчинялся только старшему по званию…

Он фыркнул:

– Не ниже генерала.

Взгляд из зарослей заставил его вздрогнуть.

– Ладно, ладно, пошутил, лечу.

Он поднял аэромотоцикл в небо и погнал его за пределы сожжённого чёрного леса, от которого остались уцелевшие «оазисы», способные, как оказалось, если не мыслить в полном смысле этого слова, то хотя бы выполнять заложенные в их подвижную систему программы.

* * *

Он не знал, что, кроме мысленного наказа шмелей, получит ещё и внушённый на уровне подсознания приказ действовать, не размышляя и не обращая внимания на препятствия. Поэтому обычная для психики Точилина манера исполнять приказы лишь с пятого на десятое, в самый последний момент, на этот раз дала сбой. В голове засела идея как можно быстрее расправиться с Ребровым и его шестёрками, и лейтенант заставил себя без отдыха мчаться к ближайшей шахте, искать переходы в нижние «этажи» Большого Леса, а потом и заниматься поисками невидимого дерева-башни – хранилища генофонда Демонов.

На все процедуры ушло несколько часов, но в конце концов озверевший от усталости Точилин спустился на уровень «саванны» (третьего сверху) и принялся разворачивать спираль полёта в поисках призрачного дерева. И ведь нашёл, на последнем издыхании, как говорится, едва не врезавшись в то самое дерево-башню, которое нельзя было увидеть издали, но которое опиралось на «каменную кладку крепостной стены».

Если бы не очертания этой стены – чистой воды кремлёвские стрелочки поверху, он вряд ли разглядел бы нужное. Но подсознание сработало вовремя, настроенное намного серьёзнее сознательной сферы, и Точилин наконец расслабился.

Действительно, это странное сооружение становилось заметным только вблизи – по струению воздуха, искажавшему, казалось бы, пустой воздушный объём. Каким ухищрением технологий достигался подобный эффект, Точилин не представлял, напрочь забыв о словах шмелиного кластера – «башня покрыта светоотражающим слоем». Для него важнее был сам факт существования башни, и теперь оставалось только проникнуть внутрь.

Было бы у него оружие, хотя бы гранатомёт, он без раздумий пустил бы его в ход, не заботясь о сохранении содержимого. Но гранатомёта не было, и Точилин, выругавшись, посадил аэромотоцикл у «каменной крепостной стены», решив сначала подкрепиться (силы кончились) «чем бог послал» (в кармане комбинезона, пропахшего потом, который он не снимал со времён высадки, завалялся кусок жареной косулятины) и отдохнуть.

Однако в очередной раз случилось чудо, вполне объяснимое для вдумчивого человека, но не для уставшего и ненавидящего всех и вся «супермена».

Съев плохо прожаренный, полуобгоревший кус мяса, Точилин слез с мотоцикла и направился в обход «крепости». Высота стены, сплетённой из плотно сжатых, узловатых ветвей какого-то дерева, а может быть, и из корней, достигала пяти метров, и наверху она заканчивалась блоками-зубцами, напоминающими зубцы Московского Кремля. Кое-где стена потрескалась, и Точилин надеялся найти пролом, который мог бы привести его к обшивке башни.

Но в тот момент, когда он обследовал первую глубокую трещину, послышался хруст песка и треск камней, и за спиной лейтенанта показалось чудовище размерами с настоящий танк! У чудовища выдавалась вперёд чешуйчатая морда с длинным рогом, превращавшим его в подобие носорога, складчатое тело с наростами (показалось, что это настоящие пушки и ракетные модули), а также шесть ног вполне себе технологического (из-за чисто машинной геометрии) вида.

Заработала память: таких зверюг Точилин видел в Крепости-2, когда проник в неё на острове и помог майору Реброву отбиться от атаки роботов Крепости. Был момент, когда соперники сражались с врагами бок о бок. И точно такие же монстры шли колоннами на Крепость-1, пока их не остановили и не уничтожили Ребров со товарищи.

Мысли понеслись короткими пулемётными очередями.

Выходит, уничтожили не всех? Один остался? А может, и не один? На чьей он стороне? И как здесь оказался? И что собирается делать?!

Додумать ему не дал носорогопаук.

Он наклонил голову, так что острие его рога глянуло в лицо лейтенанта.