Сергей Витальевич Карелин
Мифы и легенды. Книга 6. Последний из рода Бельских

Глава 1 Смерть Императора

– Так, – повернулся я к смотревшей на меня с испугом Даше, – спокойно. Ничего не случилось. Что ты так испугалась?

– Но Император же умер…

– И что? – Я поднял правую бровь. – Императоры тоже люди, и они могут умирать. Никто не может жить вечно…

– Но… – Она попыталась что-то возразить, но я не дал.

– Все, разговор закончен. Даша, успокойся. Пока это нас никак не касается.

Правда, последние слова были заведомой ложью, но моей служанке это знать не обязательно.

– Раз уж встали, сделай кофе, Даш, – попросил я ее.

– Да, конечно… – Она, наконец, отвлеклась от каких-то своих мрачных мыслей и убежала на кухню. Я же попробовал позвонить Шуйскому – безрезультатно. Следующий мой звонок был Гвоздеву. Вот тот ответил сразу.

– Я хотел вам чуть позже позвонить, господин, – сразу заявил он. Кстати, судя по тому, что мой Глава дипломатического отдела был полностью одет, он, видимо, встал даже раньше меня.

– Рассказывай, – приказал я. – У нас висит сообщение, что Император умер. И больше ничего. Ну, еще не выходить из коттеджей, введено чрезвычайное положение и все такое прочее. Шуйский не отвечает…

– Меня разбудил Трубецкой… – начал Гвоздев. – От него я и узнал об этом. Наши союзники, на удивление, много знают. У них, как я понял, «глаз» и «ушей» во дворце навалом. Ситуация на нынешний момент следующая: в 5.30 Императора не стало. Одновременно с этим Скуратов блокировал весь дворец силами Службой Безопасности, объявив чрезвычайное положение и аргументировав блокирование дворца расследованием смерти Владимира V. Пока непонятна реакция Бестужева, который, как и Годунов, был верным псом Императора. Насколько я понял, министр обороны, как мы и предполагали, занял выжидательную позицию. Остаётся еще Национальная Гвардия, которой командует генерал Потемкин, но она номинально подчинена Бестужеву. Хотя прямые указания ей может давать Император. Они в приоритете. Но Императора нет. Однако в целом все пока на удивление спокойно. В регионах все ждут отмашки. Правда, по словам Трубецкого, армейские части быстрого реагирования приведены в боевую готовность во всех военных округах.

– В общем, пока ничего не понятно… – проворчал я.

– Ясно одно, господин: во-первых, мы ждем, во-вторых, мы готовы к любому исходу, даже к вооруженному противостоянию, хотя, надеюсь, до этого не дойдет, а в-третьих, Императором со стопроцентной вероятностью станет ваш друг Иван Шуйский.

– Ладно, если что узнаешь, сразу сообщай…

Гвоздев отключился, а я пошел на кухню, откуда уже доносился аромат свежесваренного кофе. Вот такой я бессердечный – совершенно не скорблю о смерти Самодержца Всероссийского. Да, он попытался откупиться от меня, но в глубине души я был рад, что обещание, данное матери, постепенно выполняется.

Особняк Годуновых, 5:45 утра.

Спальня Главы рода

– Господин, господин!

Годунова разбудил стук в дверь спальни. Он посмотрел на спавшую рядом с ним Жанну. Три года назад он взял себе в качестве второй жены совсем молодую девочку из союзного рода, не особо известного, и ни разу не пожалел об этом. С ней он словно заново родился. Правда, зачать она никак не могла, но эта проблема решаема: Варвара с ней уже работала, и, если верить словам дочери, все должно случиться скоро.

– Кто там? – сев на постели, прошипел Годунов, хотя понимал, что немногие осмелились бы потревожить хозяина подобным образом. И он уже узнал голос Заболотова.

– Сейчас, – проворчал он и, набросив халат, направился к двери. Открыв ее, он увидел Главу своей Службы Безопасности. Вид у того был, как говорят, «краше в гроб кладут». Годунов почувствовал, как его охватывает предчувствие надвигающейся беды. Таким Алексея он видел лишь во время войны с Бельскими.

– Что случилось? – Годунов вышел из спальни, закрывая дверь (спальня была смежной с его кабинетом). – В половине шестого утра? Война началась?

Но шутка оказалась неудачной.

– Император умер, господин, – тихо произнес Алексей.

– Что?! – Годунов похолодел. – Как?! Он вчера был живее всех живых!

– Мне сейчас позвонил постельничий Императора….

– Так, быстро одежду! Мы – во дворец!

– Подождите, господин, – хмуро покачал головой Заболоцкий, – не торопитесь. Дворец уже контролируется людьми Скуратова.

– Ну так что? Скуратов – верный пес Императора. – Князь непонимающе посмотрел на своего собеседника. – Звони ему…

Заболотов кивнул и, вытащив плантел, набрал номер. Фигурка Скуратова появилась практически сразу, и Годунову не понравилось торжествующее выражение его лица.

– Алексей, привет! – тем не менее, начал он разговор первым. – Я уже знаю. Как это произошло?

– Император отравлен. – Глава Имперской Службы Безопасности посмотрел на него тяжелым взглядом.

– Отравлен?! – Годунов почувствовал, как у него закололо сердце. – Кто посмел?! – В голосе его появились гневные нотки.

– Я думаю, что к этому причастен Бестужев…

– Что?! – Годунов в изумлении уставился на собеседника. – Бестужев?! Есть доказательства? Зачем это ему? Это древний род! Они же служили верой и правдой столько лет… Я не верю!

– В предательство всегда трудно поверить. Но Бестужев бежал, поняв, что его план раскрыт. ВИВР теперь лишился своего Главы. Оперативные группы этой организации блокированы в казармах Национальной Гвардией, которая отказалась повиноваться предателю. Согласно Уложению о Чрезвычайных ситуациях Российской Империи, я объявил чрезвычайное положение в стране до коронации Ивана VI.

– Через полчаса я буду во дворце. Надо собирать Совет.

– Тогда поспеши. – С этими словами Скуратов отключился.

– Что-то мне не нравится, господин, поведение Скуратова… – задумчиво произнес Заболотов.

– И мне, Алексей, и мне… – хмыкнул Годунов. – Свяжись с Потемкиным, надеюсь, он помнит, что за ним должок. Пусть берет своих ребят и идет ко дворцу. Скажи, что я с ним свяжусь позже, и поднимай все имеющиеся в нашем распоряжении войска. Мы идем во дворец.

– Вы хотите воевать со Скуратовым? – прищурился Заболотов.

– Я похож на идиота, Алексей? – нахмурился князь. – Конечно же, нет. Но мы должны быть готовы ко всему. Жен и детей, включая Павла, срочно в флайеры – и на наш частный аэродром. Через час они должны вылететь в наше имение в Казань. Это понятно?

– Да, господин, – кивнул Заболотов.

– Скажешь, мой приказ. Если не захотят, затащишь силой!

– Да, господин…

– Тогда чего ты стоишь?! – рявкнул Годунов. – Времени у нас нет!

Заболотов выбежал из комнаты.

– Вот же дьявол! – проворчал Годунов. – Ну подожди, Алешка, мы с тобой поговорим! Вздумал меня провести! Годунова обмануть!

Он быстро разбудил Жанну и коротко обрисовал ей ситуацию. Что нравилось Годунову в этой девушке, так это то, что она не задавала лишних вопросов, а лишь кивнула, быстро оделась и покинула комнату.

– Стеша! – прошептал он, посылая ментальный сигнал своей личной служанке, а по совместительству – любовнице и обладателю четвёртого ранга магии огня. Сама она считала себя его телохранительницей и была беззаветно предана своему хозяину. Насчет телохранительницы Иван бы поспорил, она сам мог постоять за себя лучше нее, но если и были люди, к которым Годунов относился с симпатией, если не сказать – с любовью, то кроме его дочерей и жен это была Стеша. Она вышла из захудалого рода, но в ее появлении на свет оказался замешан один из отпрысков Великих родов. Так что девушка-бастард, которую пригрел Годунов, сейчас была одним из самых верных его людей наравне с Заболоцким. Сам Годунов в отличие от своей дочери талантом целительства не обладал, но зато свой пятый ранг воздушника он поддерживал регулярными тренировками. Варвара же унаследовала свой дар от матери, умершей несколько лет назад. Ее мать Наталью он любил… Кстати, это единственный человек, который был против той войны с Бельскими. Если бы упертый идиот Сергей согласился на его предложение… Вот почему подобные мысли вспыли именно сейчас? Прочь их, не до этого! Надо разобраться, что там Скуратов придумал. Темнит он, ой темнит. Годунов чувствовал это.

Стеша появилась через десять минут.

– Господин… – поклонилась она.

Он залюбовался ею: высокая, крепко сбитая, настоящий боец, и при всём этом горячая и даже нежная в постели.

– Что-то случилось? – взволнованно спросила она.

– Да, случилось. – Годунов не привык врать своим верным слугам. – Император мертв, Стеша.

– Ого! – только и произнесла девушка, внимательно глядя на своего хозяина и явно ожидая продолжения.

– Возможно, во всем этом замешан князь Скуратов, который сейчас взял под контроль дворец Императора, так что надо быть готовой ко всему. Ты со мной?

– Всегда, господин! Вы это знаете!

– Тогда пойдем…

– Подожди, Годунов, не торопись, – раздался шипящий голос, и князь, обернувшись, увидел стоящего в нескольких метрах от него Бестужева, как обычно, разодетого в пух и прах. Он знал, что Глава ВИВР всегда был жутким модником, и даже сейчас от него исходил запах духов.

– Ты посмел сюда явиться?!

Вокруг Годунова появилась красная сфера, и с его рук, шипя, начали срываться небольшие молнии.

– Да. – Бестужев был совершенно спокоен. – К убийце Императора я решил прийти сам.

– К убийце?! – Годунов изумленно уставился на него. – Ты вообще о чем, Виктор?! Ты отравил Владимира и решил возложить этот грех на меня?! Не выйдет! Сейчас ты умрешь!

– Я?! – Казалось, Бестужева хватит удар. Его глаза практически вылезли из орбит. – Да ты совсем страх потерял – так откровенно врать! Умри!

В руках Главы ВИВР собрался клубок тьмы. Годунов с изумлением понял, что Бестужев владеет темной магией. А учитывая то, что он знал о пятом ранге Главы ВИВР, и понимал, что опыт у того был явно немалый, схватка предстояла не на жизнь, а на смерть.

– Не вмешивайся, Стеша! – прошипел Годунов, не желая тратить свои силы на щит для своей верной служанки. – Уходи!

Но эта дура не послушалась своего господина. Она лишь переместилась за его спину и начала там готовить свои заклинания. Ну, это ее дело. Он предупредил…

В Бестужева полетели «Воздушные лезвия», а следом за этим – несколько молний. Тот, как и следовало ожидать, принял атаку на свой щит, который замерцал, но выдержал удар. Вслед за этим на защиту Годунова обрушился темный шквал. Несколько черных смерчей закрутилось вокруг него, а затем насыщенный чёрный луч врезался в купол окруживший хозяина дома.

Годунов почувствовал, как прогибается его защита. Учитывая то, что она помимо его ранга была еще и усилена артефактами, он понимал, насколько силен его противник.

– Посмотрим, – прошипел он, и в его руке появилась шпага.

И в следующий миг он сделал выпад. Сталь вспыхнула голубым светом и свободно прошла сквозь щит Бестужева. Но противника там уже не было. Бестужев внезапно переместился за спину Годунова, и тот почувствовал сильный удар в спину, который каким-то чудом не смял его защиту.

Годунов сместился в сторону и вновь атаковал противника. На этот раз «Воздушный кулак» отшвырнул Бестужева к стене, а следом за этим в него врезались «Огненные лезвия» запущенные Стешей.

– Зачем, дура?! – вырвалось у Годунова, но было уже поздно: «Шар тьмы», выпущенный Бестужевым, врезался в Стешу, игнорируя ее щит. Закричав от боли, она осела на пол и, прислонившись к стене, замерла. Судя по мертвенной бледности ее лица, Годунов понял, что жить девушке осталось совсем немного. Следующий шар полетел в князя, но тот мгновенно упал на пол, пропуская его над собой, в результате чего часть шкафа вместе с книгами превратилась в пепел.

Годунов взревел и, сконцентрировавшись, метнул в противника сразу несколько «Огненных шаров». Большая их часть растеклась жидким пламенем по темной защите, но некоторые все же достигли цели. Бестужев поморщился, и в ответ в Годунова ударило несколько «Лучей тьмы». Однако на том месте, в которое они попали, их жертвы уже не было: Годунов воспользовался приемом его врага и мгновенно переместился за спину растерявшегося от такого поворота Бестужева.

– И это Глава Службы Безопасности Российской Империи, темный маг! – прорычал Годунов. – По тебе плаха плачет! – И в Бестужева ударил град «Огненных шаров», которые смяли его щит, но, как оказалось, бой на этом не закончился. На груди Бестужева вспыхнул алым цветом артефакт защиты, и «Огненные шары» растали коснувшись вспыхнувшего ярким светом, багрового купола.

– По тебе она плачет! – проворчал Глава ВИВР и, резко развернувшись, ударил своего противника кулаком в грудь. Скорость удара оказалась ошеломляющей, и Годунов ничего не смог поделать. Его отшвырнуло в полураскрытое окно, ивыбив раму, он вместе с брызнувшими стеклянными осколками рухнул вниз.

– Вот же!.. – грязно выругался его соперник и бросился к выходу из кабинета, но в коридоре его ждали. Шквальный огонь сразу из пяти автоматов заставил его отступить в кабинет. Бестужев вытянул руку в сторону пока еще живой, но находившейся в бессознательном состоянии Стеши, и ее тело дернулось и стало медленно чернеть, превращаясь в иссохшую мумию. Тонкие белые нити вливались в руку мага, и продолжалось это секунд десять, после чего тот радостно осклабился.

– Вот теперь я покажу, кто сильнее! – прорычал он.

На приблизившихся к дверям кабинета солдат Голунова, отчаянно поливавших огнем из автоматов дверь, уже превратившуюся в совершенное решето, вылетело…чудовище. Клубок тьмы, пышущий ненавистью и злобой, пробравшей опытных ветеранов до самых гостей. Прошло лишь несколько секунд, и их тела изломанными куклами валялись на полу, а Бестужев уже устремился к лестнице.

Годунов с облегчением смотрел, как скрываются флайеры с его семьей. Теперь можно было заняться Виктором. Или тот думал, что так легко можно убить Главу Великого рода Годуновых? Никакие артефакты ему не помогут, как и чёрная магия? Перед поместьем шел бой. Свистели пули, шипели молнии, огненные смерчи, то и дело вспыхивая, превращали кого-то в живые факелы. В личной гвардии рода служили не только бойцы, но и маги, и он подбирал их лично, поэтому слабых среди его людей не было. Но и отряд ВИВРа был силён. Можно сказать, что силы были равны.

– Годунов! – раздался громкий рев, и он увидел бегущего к нему Бестужева, окутанного щитом…нет не щитом, а «Вуалью тьмы».

Годунова трудно чем-то было напугать, но сейчас он почувствовал слабое подобие страха. Раз эта тварь так себя усилила, значит, была принесена жертва. И, по-моему, он догадывается, кто ею стал. Ну, держись!

Годунов быстро сформировал «Воздушный кулак», вложив в него максимум, на что он был способен. «Вуаль тьмы» – невероятно мощное защитное заклинание, но законов физики никто не отменял. Ревущий поток ветра, со стороны выглядевший как карикатурное подобие сжатого кулака, врезался в нее, и следом за этим Бестужев оказался в воздухе. Пролетев метров двадцать, он врезался в стену, причем сила удара была такая, что он чуть не пробил ее, оставив уродливую вмятину с осыпавшимися кирпичами. Оказавшись на земле, он помотал головой, пытаясь прийти в себя.

– Вот теперь ты мой. – Годунов направился к поверженному врагу, но в следующий миг почувствовал угрозу. Однако повернуться он не успел и лишь непонимающе уставился на кончик шпаги, вышедший у него из груди. Чувствуя накатывающую волнами слабость, князь развернулся и с ужасом увидел своего сына. Павел вытащил шпагу из тела отца и ласково улыбнулся умирающему.

– Ты проиграл, отец. Теперь я Глава рода.

– Но почему?.. – прошептал Годунов падая на колени и чувствуя, как из его тела утекает жизнь. Похоже, клинок был смазан чем-то магическим, иначе так просто мага пятого ранга не обездвижить.

– Потому что наступают новые времена, да, господин?

К Павлу подошел Заболотов и ехидно посмотрел на своего бывшего хозяина.

– И ты, Алексей… – прошептал Годунов и свалился на землю.

– Всех ставленников отца убили? – спросил Павел у Заболотова.

– Да, господин.

– Уберите тут все. Со всех выживших – самые тяжелые клятвы о неразглашении. Смертельные. Кто не согласится – в расход! А мне надо разобраться с Бестужевым… – И новый Глава рода направился к изумленно взиравшему на него Главе ВИВРа.

– Господин, а с семьей что делать? – окликнул его Заболотов.

– Доставьте их в Казань, – махнул рукой Павнл, не останавливаясь. – Наведем здесь порядок – тогда вернем.

Глава 2 День открытий

Честно признаюсь, делать ничего не хотелось. А вдобавок мы еще рано встали. Но с ленью необходимо бороться, чем я и занялся, в прямом смысле этого слова: сел за уроки. Но едва я начинал погружаться в какой-нибудь из них, раздавался звонок плантела. О, Трубецкой! Немудрено… Думаю, сегодня мне предстоит много разговоров.

– Да, Сергей Ильич! Доброе утро! – поприветствовал я довольного Трубецкого.

– Привет, Веромир, – кивнул Трубецкой. – Ты как?

Он внимательно смотрел на меня, видимо, пытаясь оценить, какое впечатление произвела на меня смерть Императора. Но я был спокоен и холоден.

– Все хорошо, – сообщил ему.

– Отлично! Ну а у меня для тебя новости. Буду первым….

Хм… я молча смотрел на него и ждал продолжения.

– Годунов мертв… – спокойно сообщил мне собеседник.

– Годунов… что?! – вырвалось у меня, и я изумленно уставился на князя. – Как?..

– Пока не знаю точно, как это произошло… – пожал плечами Трубецкой. – Известно, что на поместье Трубецких напал Бестужев. Кстати, его объявили виновником смерти Императора. Скуратов объявил.

– Бестужева? Он же его правая рука, и вы говорили…

– Говорили! – рассмеялся мой собеседник. – Но в фантазии и хватке Скуратову не откажешь. Тот еще выдумщик! К тому же сейчас уже действует Суворов. Наш гениальный министр обороны поступил в своем фирменном стиле: дождался, кто выиграл, и встал на его сторону. Так что переворот прошел как по нотам. Да и был ли он вообще? – Трубецкой саркастически хмыкнул и продолжил: – В общем, в поместье Годуновых произошел бой. Князь Годунов погиб, вместе с ним погиб и Бестужев. Сын Годунова сумел собрать оставшиеся силы и уничтожил нападавших…

– То есть Павел теперь глава рода? – уточнил я. – А Варвара?

– Вся семья была отправлена в Казань, – ответил Трубецкой. – Это же практически вотчина Годуновых. Но, насколько я знаю, никто из них не пострадал, Годунов сумел отправить их на аэродром до нападения.

– Понятно….

Вот почему я почувствовал облегчение. Да чего там скрывать – я просто рад, что Варвара жива. Эх…А должен расстраиваться. Ну, по крайней мере, главный виновник моих бед мертв. Пусть и не я был тому виной, но начало положено.

– Об Иване что-то известно?

– Пока нет, – признался Трубецкой, – сейчас дворец практически полностью закрыт. Но в 15.00 будет заявление Имперской канцелярии, там все и узнаем. Так что, Веромир, надеюсь, я порадовал тебя новостями?

– Порадовали, – не стал я кривить душой. – Спасибо, Сергей Ильич!

– До встречи! – махнул он рукой и отключился.

И так продолжалось целых семь часов, до самого обеда: едва я начинал разбираться с заданиями, следовал звонок. Сначала позвонили Голицын и Демидов, но этот так – простой треп…. Никаких новостей, кроме тех, что сообщил мне Трубецкой, у меня не было. Затем начали трезвонить мои сокурсники. Сначала позвонили японцы. Ну вот им надо было все объяснять. Они, конечно, знали, кто у нас Император и все такое, но выяснилось, что в Японии подобная смерть – национальная трагедия, вплоть до ритуального харакири охраны Императора, если будет доказано, что это не естественная смерть. Траур на два месяца и все такое прочее. Нет, и в России аристократы уважали своего монарха, но вот такой безграничной преданности, как у японцев, не было. М-да… не понять нам их. Тем не менее, я как мог успокоил взволнованных Сузуки. После этого пришлось успокаивать француженок, которые, кстати, удивились, узнав, что Шуйского нет в коттедже. Выяснилось, что сначала они позвонили именно ему. Иван, похоже, уже был близок к своей цели.

А затем посыпались звонки от остальных одногруппников. Практически все интересовались, как у меня дела, и практически все возмущались тем, что их закрыли в коттеджах. В результате я просто отключил плантел, и только это помогло мне немного успокоиться: уж очень раздражали меня все эти звонки. Лишь после этого я сумел настроиться на рабочую волну, и оторвала меня от расчетов по теоретической магии только Даша, пригласив обедать. Так мы и обедали вдвоем, а после отправились в гостиную, где как раз на экране телевизора появился представительного вида мужчина лет пятидесяти, одетый в черный костюм, с холодным и спокойным бледным лицом и нечитаемым взглядом. За его спиной – панорама Кремля.

– Уважаемые жители Российской Империи! – начал он, – Я, Разумовский Степан Аркадьевич, как Глава Имперской канцелярии должен сообщить вам, что сегодня в 5.30 утра не стало нашего Императора Владимира V Рюриковича. Сейчас ведётся расследование, но по первым данным, смерть наступила от естественных причин. В соответствии с законом о престолонаследии Российской Империи, на престол вступает Иван VI Рюрикович. Коронация Императора пройдет в Храме Всех Святых завтра в 12.00. До коронации по всей Империи объявляется национальный траур. Все развлекательные заведения будут закрыты, все развлекательные программы транслироваться не будут, чтобы не мешать верноподданным оплакивать нашего безвременно ушедшего Императора. И помните, господа: народ, дворянство и самодержавие – три кита, на которых всегда будет держаться Российская Империя, и те враги, которые считают, что сейчас она ослабнет, сильно заблуждаются на этот счет. На этом позвольте мне закончить свою речь. Утрата тяжела для всех нас, но мы должны пережить ее и стать сильнее.

Трансляция сменилось картинкой с текстом:

Уважаемые студенты!

Сейчас вы можете покинуть ваши коттеджи.

Доводим до вашего сведения, что сегодня и завтра занятий не будет. Покидать Академию строго запрещено.

В Академии на эти два дня вводится комендантский час с восьми вечера до восьми утра. Любой студент, которого задержат в это время, рискует быть исключенным. Помните об этом!

Также просьба соблюдать правила национального траура.

Даша посмотрела на меня и отправилась на кухню. А я…я уже подумывал прогуляться, и чтобы не делать это в одиночестве, надо было выбрать, с кем я буду совершать эту прогулку. Честно говоря, сейчас не очень-то мне и хотелось встречаться с большой компанией из нашей группы. Но мои размышления на этот счет прервал звонок, которого я ждал. Звонил Шуйский…хотя какой Шуйский – теперь это Император Российской Империи.

– Привет, Веромир! – На плантеле появилась фигурка моего друга. Вид у Ивана был измученный.

– Здравствуйте, Ваше Величество, – кивнул я, – примите мои соболезнования по поводу отца….

– Спасибо, – кивнул новоиспеченный монарх и нахмурился. – И ты… это… давай завязывай с «Величествами» и «выканьем». Когда мы наедине, этого не надо. Ничего не изменилось между нами, Веромир. Сейчас ты, наверно, мой единственный настоящий друг, ведь так? – Я невольно вздрогнул от пронизывающего взгляда своего собеседника. Даже с учётом того, что это голограмма, все равно было неприятно.

– Ну, я так считаю, – спокойно ответил я, глядя в его глаза, – надеюсь, ты тоже.

– Конечно, Веромир, – улыбнулся Иван, – Сегодня, думаю, мы с тобой поговорим. В девять вечера встречаемся в портовой таверне. Играть я сегодня не могу, время у меня ограничено, но вот на разговор с тобой его хватит. И, кстати, я освобождаю тебя от клятвы: все равно завтра в 15:00 все узнают, кем на самом деле является Иван Шуйский, так что скрывать это не имеет смысла. Можешь, если хочешь, сообщить нашим об этом, но обязательно с тебя рассказ, как они отреагируют. Много бы я отдал, чтобы увидеть лица француженок… – Он тяжело вздохнул. – Теперь, увы, с ними ничего не получится…

– Почему? – удивился я.

– А как ты представляешь все это? Любовницы-иностранки? Да меня же наши аристократы не поймут! Нет, конечно, можно все делать тайно, только тут сами девушки вряд ли согласятся. А если согласятся, то тут вмешаются их родственники. Кто может быть уверен в том, что я не получу под боком двух неопытных шпионок?

Все, Веромир, до встречи… у меня еще дел…

– До встречи, – задумчиво произнес я, наблюдая за исчезающей фигуркой Рюриковича.

А в следующий миг в гостиную заглянула Даша.

– Господин, к вам пришли, – сообщила она и отступила в сторону, пропуская целый отряд одногруппников. Трубецкие, Голицыны, Пожарская, японцы и француженки. Для полного комплекта не хватало Годуновой и Вяземской. Погулял в небольшой компании блин…

После приветствий я все же сумел рассадить всю эту большую компанию, задействовав все стулья на моей половине коттеджа. В отличие от половины Шуйского у меня не было такого количества посадочных мест, как и угощения для гостей, но тут Даша меня удивила: словно по волшебству, на небольшом столике в гостиной появились тарелки с бутербродами, канапе, сыром и прочей фигней, что так популярна на фуршетах. Как моя служанка умудрилась это сварганить, мне было непонятно. А вот спиртное, как выяснилось, принесли гости: бутылка коньяка от француженок, уже знакомое мне виски от японцев, да и наши девушки несколько бутылок вина притащили.

– Ну, вы это видели, а? – не выдержала первой Трубецкая, когда разлили спиртное и выпили за упокой души Владимира V. – Вот надо же, что происходит! Про Годуновых слышали?

– Что Глава погиб? – уточнила Анна. – Слышали.

Тут я почувствовал, как взгляды скрестились на мне. Но держим маску безразличия, Веромир, держим.

– Что у Годуновых? – Пожарская с удивлением обвела взглядом присутствующих.

– Годуновы? – произнес Исидо. – Это союзный Рюриковичам род? Как такое возможно?!

– Да расскажите уже нам! – добавила Аннет.

– Ну, если коротко, то было нападение на особняк Годуновых… Годунов-старший убит. Сейчас новый Глава рода – его сын Павел.

Это Вероника ответила первой. Я просто не успел этого сделать. Ну, так оно и лучше.

– Ой, а как же Варвара? – Пожарская вопросительно посмотрела на меня. – С ней все хорошо?

– Насколько я знаю, все хорошо…

– Что-то изменится? – поинтересовался у меня Исидо. – для нас?

– А что должно измениться? – хмыкнул я. – Ничего не меняется. Российская Империя остается Российской Империей. У нас новый Император, но не новая власть….

– Да… об этом, – осторожно заметила Пожарская, – а кто-то его видел вообще, этого будущего Ивана VI? Я, конечно, слышала, как, думаю, и все тут, о детях Владимира, но в отличие от Всеслава и Клавдии, которые даже появлялись на приемах, транслируемых по сети, Иван вообще какой-то призрак: вроде, есть, а вроде, и нет. А он наследником был…

Я весело хмыкнул. Что ж.

– Да вы с этим новым Императором рядом учились! – громко сообщил я, и мои слова вызвали закономерную реакцию: народ, как говорится, «выпал в осадок». Первой в себя пришла Вероника.

– Интересно… – Она прожгла она меня глазами. – И кто же это?

– Иван Шуйский, – спокойно ответил я, и вот тут вновь наступила тишина, и на этот раз надолго.

– А ты нас не разыгрываешь? – осторожно поинтересовалась Пожарская.

– А смысл? – рассмеялся я. – Вы все равно на трансляции завтра увидите!

– Вот это новость! – задумчиво произнесла Трубецкая и покосилась на опешивших француженок. Вот кто был в шоке, так это они: ну да, чуть с Императором Всероссийским не переспали!

– Это значит, мы учились вместе с Императором? – уточнил тем временем Исидо.

– Ну да, – кивнул я.

– Это высокая честь! – заявил японец.

Наоми, до сих пор молчавшая, посмотрела на него и кивнула.

– Вот это новость так новость! – рассмеялась Трубецкая. – Вот провел нас Его Величество!

– Да, не сказала бы никогда, что это будущий Император, – заметила Елена.

– Будто ты много их в своей жизни встречала! – фыркнула Пожарская.

– А ты много?

– Так, уважаемые дамы и господа, – решил я немного успокоить народ, – ну подумаешь, будущий Император с нами учился. Императоры, они, знаете, тоже люди…

Мое оптимистичное заявление несколько разрядило обстановку. Мы посидели еще пару часов, выпили практически все, что принесли мои гости, обсудили предстоящую учебную неделю и сплетни, которыми щедро делилась главный их поставщик Трубецкая, а потом постепенно разошлись. Странно, конечно, но оказалось, что ни Голицыны, ни Трубецкие не знали о том, кем на самом деле являлся Шуйский: наверно, их отцы решили не посвящать детей в эту тайну. Но, с другой стороны, логично: не брать же с них клятву….

Таким образом, к восьми вечера все разошлись, и я остался один. Правда, Пожарская предприняла попытку остаться у меня, и, если бы не встреча с Шуйским, я бы, наверно, согласился. Ну, а так пришлось ее под благовидным предлогом выпроводить. Тем не менее, ушла девушка явно недовольная.

А я некоторое время полазил по Сети, но, как ни странно, в социальных сетях не было никаких комментариев по поводу смерти Императора, кроме традиционных соболезнований. Ну, это, в принципе, понятно. Скуратов контролирует их, и никому не нужно до коронации устраивать троллинг на эту тему.

В игру я вошел в без пятнадцати девять и в девять уже сидел в таверне, наслаждаясь темным пивом. Шуйский появился как-то незаметно. Вот никого нет – и раз! – он сидит напротив меня.

– Привет! – отсалютовал я ему кружкой.

– Привет, – кивнул он и после того, как тоже вооружился кружкой, внимательно посмотрел на меня.

– Ну как ты? – спросил я.

– Как может быть? Не так, чтобы хорошо, но и не так, чтобы плохо, – ответил мой друг, и, честно говоря, я немного подвис от такого ответа.

– А… – вдруг невесело улыбнулся Геракл, – ты имеешь в виду о смерть отца… Веромир, у меня его толком и не было. Был Император Российской Империи. Если к младшим он еще периодически проявлял какое-то внимание, то я его не видел, от слова «совсем», хотя, вроде, и наследник. Мною занимались учителя, слуги, маги – кто угодно, только не родной отец. Не знаю, почему, не спрашивай, – остановил он меня. – Может, считал, что я должен был самостоятельным, и хотел заняться мной после Академии… в общем, не знаю. Он, конечно, мне не чужой, но сам себе поражаюсь: сильно переживать из-за него не могу. Это неправильно же? Он же отец… а я….

Вид у будущего Императора был донельзя растерянный. Вот же, блин! Мне его даже стало жаль…

– Не знаю, Иван, – осторожно ответил ему, – я отца тоже помню суровым и жестким, но, наверно, вспоминаю его с теплотой…

– Эх! – тяжело вдохнул Иван и осушил кружку. – Вот признаюсь тебе, друг: не хочу я править….

– То есть?.. – изумлённо посмотрел я на него.

– То и есть… Это тяжелая обязанность и ответственность, Веромир. Взвалить ее на себя…. Как же мне не хочется это делать! Но, увы, вариантов нет… Так что завтра исчезнет Шуйский и появится Император Иван VI.