Льюис Кэрролл
Приключения Алисы в Стране Чудес
Глава III
Бег по кругу и длинный рассказ
Общество, собравшееся на берегу, имело весьма неприглядный вид: перья у птиц взъерошены, шерстка у зверьков промокла насквозь. Вода текла с них ручьями, всем было холодно и неуютно.
Прежде всего, конечно, нужно было придумать, как поскорее высохнуть. Стали держать совет. Не прошло и нескольких минут, как Алиса уже разговаривала с ними так, словно знала их всех целый век. Она даже поспорила с Попугайчиком Лори, который надулся и только твердил:
– Я старше, чем ты, и лучше знаю, что к чему!
Алиса потребовала, чтобы он сказал, сколько ему лет, но Попугайчик решительно отказался; на том спор и кончился.
Наконец Мышь, к которой все относились с почтением, закричала:
– Садитесь, все садитесь и слушайте. Вы у меня вмиг высохнете!
Все послушно уселись в круг, а Мышь стала посредине. Алиса не отрывала от нее глаз – она знала, что, если быстро не высохнет, ей грозит сильная простуда.
– Гхе-гхе! – с важным видом откашлялась Мышь. – Все готовы? Тогда начнем. Это вас мигом высушит! Тишина! «Вильгельм Завоеватель с благословения Папы Римского быстро добился полного подчинения англосаксов, которые нуждались в твердой власти и видели на своем веку немало несправедливых захватов трона и земель. Эдвин, граф Мерсии, и Моркар, граф Нортумбрии…»18
– Д-да! – сказал Попугайчик и содрогнулся.
– Простите, – нахмурясь, но чрезвычайно учтиво спросила Мышь, – вы, кажется, что-то сказали?
– Нет-нет, – поспешно ответил Попугайчик.
– Значит, мне показалось, – заметила Мышь. – Итак, я продолжаю. «Эдвин, граф Мерсии, и Моркар, граф Нортумбрии, поддержали Вильгельма Завоевателя, и даже Стиганд, архиепископ Кентерберийский, нашел это благоразумным…»
– Что он нашел? – спросил Робин Гусь.
– «…нашел это», – отвечала Мышь. – Ты разве не знаешь, что такое «это»?
– Еще бы не знать! – воскликнул Робин Гусь. – Когда я что-нибудь нахожу, это обычно бывает лягушка или червяк. Вопрос в том, что же нашел архиепископ?
Мышь не удостоила его ответом и торопливо продолжала:
– «…нашел это благоразумным и решил вместе с Эдгаром Этелингом отправиться к Вильгельму и предложить ему корону. Поначалу Вильгельм вел себя очень сдержанно, но наглость его воинов норманцев…» Ну как, милочка, подсыхаешь? – спросила она Алису.
– С меня так и льет, – ответила Алиса печально. – Я и не думаю сохнуть!
– В таком случае, – провозгласил Додо, – я предлагаю принять резолюцию о немедленном роспуске собрания с целью принятия самых экстренных мер для скорейшего…
– Говорите по-людски, – сказал Орленок Эд. – Я и половины этих слов не знаю! Да вы и сами, по-моему, их не понимаете.
И Орленок отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Птицы тихо захихикали.
– Я хотел сказать, – обиженно проговорил Додо, – что нужно устроить бег по кругу19. Тогда мы вмиг высохнем!
– А что это такое? – спросила Алиса.
Сказать по правде, ее это не очень интересовало, но Додо многозначительно молчал – видно, ждал вопроса. И так как все тоже молчали, пришлось спрашивать Алисе.
– Чем объяснять, – провозгласил Додо, – лучше показать!
(Может, и ты захочешь как-нибудь зимой сыграть в эту игру? В таком случае я расскажу тебе, что делал Додо.)
Сначала он нарисовал на земле круг. Правда, круг вышел не очень-то ровный, но Додо сказал:
– Правильность формы несущественна!
А потом расставил всех без всякого порядка по кругу. Никто не подавал команды – все бежали, когда хотели, и останавливались как хотели, так что было непросто понять, когда должно кончиться это состязание. Через полчаса, когда все набегались и просохли, Додо вдруг закричал:
– Бег закончен!
Все столпились вокруг него и, тяжело дыша, стали спрашивать:
– Кто же победил?
На этот вопрос Додо не мог ответить, не подумав как следует. Он застыл на месте, приложив ко лбу палец (в такой позе обычно изображают Шекспира, помнишь?), и погрузился в размышления, а все стояли вокруг и молча ждали. Наконец Додо произнес:
– Победили все! И каждый получит награды!
– А кто же их будет раздавать? – закричали все хором.
– Она, конечно, – ответил Додо, ткнув пальцем в Алису.
Все окружили Алису и стали требовать наперебой:
– Награды! Награды! Раздавай награды!
Алиса растерялась. В замешательстве она сунула руку в карман – и вытащила оттуда пакетик цукатов (к счастью, слезы их не размочили). Она раздала их собравшимся – каждому по цукату, как раз хватило.
– Но ей ведь тоже надо награду, – сказала Мышь.
– Конечно, – подхватил важно Додо.
И, повернувшись к Алисе, спросил:
– У тебя осталось что-нибудь в кармане?
– Нет, – отвечала Алиса грустно. – Только наперсток.
– Давай его сюда! – велел Додо.
Тут все снова столпились вокруг Алисы, а Додо торжественно подал ей наперсток и произнес:
– Мы просим тебя принять в награду этот изящный наперсток!
Эта краткая речь была встречена криками одобрения.
Алисе вся эта церемония показалась очень смешной, но вид у всех был такой серьезный, что она не посмела засмеяться. Она не нашлась, что ответить на речь Додо, и только чинно поклонилась и взяла наперсток.
Все принялись за угощенье; поднялся страшный шум и переполох – большие птицы мигом проглотили свои цукаты и стали жаловаться, что и распробовать их не успели; а у птичек поменьше цукаты застревали в горле – приходилось хлопать их по спине. Наконец все поели, снова уселись в круг и попросили Мышь рассказать им еще что-нибудь.
– Вы обещали рассказать мне свою историю, – сказала Алиса. – И почему вы ненавидите… К и С20.
Последнюю фразу она произнесла шепотом, боясь, как бы опять не обидеть Мышь.
– Это очень длинная и грустная история, – начала Мышь со вздохом.
Помолчав, она вдруг взвизгнула:
– Прохвост!
– Про хвост? – повторила Алиса с недоумением и взглянула на ее хвост. – Грустная история про хвост?
И, пока Мышь говорила, Алиса все никак не могла понять, какое это имеет отношение к мышиному хвосту. Поэтому история, которую рассказала Мышь, выглядела в ее воображении вот так:
– Ты не слушаешь! – строго сказала Алисе Мышь. – О чем ты думаешь?
– Извините, – ответила скромно Алиса. – Вы дошли уже до пятого завитка, не так ли?
– Глупости! – рассердилась Мышь. – Вечно всякие глупости! Как я от них устала. Этого просто не вынести!
– А что нужно вынести? – спросила Алиса. (Она всегда готова была услужить.) – Разрешите, я помогу.
– И не подумаю! – обиделась Мышь, встала и пошла прочь. – Болтаешь какой-то вздор – верно, хочешь меня оскорбить!
– Что вы! – возразила Алиса. – У меня этого и в мыслях не было. Просто вы все время обижаетесь.
Мышь в ответ только заворчала.
– Прошу вас, не уходите! – крикнула ей вслед Алиса. – Доскажите нам вашу историю!
И все хором поддержали ее:
– Да-да, не уходите!
Но Мышь только мотнула нетерпеливо головой и побежала быстрее.
– Как жаль, что она не пожелала остаться, – вздохнул Попугайчик Лори, как только она скрылась из виду.
А старая Медуза сказала своей дочери:
– Ах, дорогая, пусть это послужит тебе уроком! Нужно всегда держать себя в руках!22
– Попридержите-ка лучше язык, маменька, – отвечала юная особа с легким раздражением. – Не вам об этом говорить. Вы даже устрицу выведете из терпения!23
– Вот бы сюда нашу Дину! – воскликнула Алиса, не обращаясь ни к кому в отдельности. – Она бы вмиг притащила ее обратно!
– Позвольте вас спросить: кто эта Дина? – поинтересовался Лори.
Алиса всегда была рада поговорить о своей любимице.
– Это наша кошка, – отвечала она с готовностью. – Вы даже представить себе не можете, как она ловит мышей! А птиц как хватает! Раз – и проглотила, даже косточек не оставила!
Речь эта произвела на собравшихся удивительное впечатление. Птицы заторопились по домам. Старая Сорока начала кутаться в шаль24.
– Пойду-ка я домой! – объявила она. – Ночной воздух вреден моему горлу.
А Канарейка дрожащим голоском стала кликать своих детишек:
– Идемте-ка домой, мои дорогие! Вам давно пора в постель!
Вскоре под разными предлогами все разошлись по домам, и Алиса осталась одна.
«И зачем это я заговорила о Дине? – грустно подумала Алиса. – Никому она здесь не нравится. А ведь лучше кошки не сыщешь! Ах, Дина, милочка! Увижу ли я тебя опять?» Тут бедная Алиса снова заплакала – ей было так грустно и одиноко.
Немного погодя Алиса снова услышала легкий топоток. Она оглянулась: может, это Мышь перестала сердиться и вернулась, чтобы закончить свой рассказ?
Глава IV
Билль вылетает в трубу
Но это был Белый Кролик – он медленно трусил назад, с волнением глядя по сторонам, словно что-то искал. Алиса услышала, как он бормочет про себя:
– Ах, Герцогиня! Герцогиня! Где же я их потерял? Бедные мои лапки! Бедные мои усики! Она же велит меня казнить! Как пить дать, велит! Это так же точно, как то, что хорьки – это хорьки.
Алиса тут же догадалась, что он ищет веер и белые перчатки, и принялась их искать, желая по доброте сердечной ему помочь; но веера и перчаток нигде не было, а все вокруг изменилось – большой зал со стеклянным столиком и дверцей куда-то исчез, словно его и не бывало.
Вскоре Кролик заметил Алису.
– Эй, Мэри-Энн, – сердито крикнул он, – а ты что здесь делаешь? Беги-ка скорей домой и принеси мне пару перчаток и веер! Да поторопись!
Алиса так испугалась, что со всех ног бросилась исполнять поручение. Она даже не попыталась объяснить Кролику, что он ошибся.
«Он, верно, принял меня за горничную, – думала она на бегу. – Вот удивится, когда узнает, кто я такая! Все равно, отнесу ему перчатки и веер, если только найду, конечно». В эту минуту она увидела чистенький домик; на двери была прибита медная дощечка, начищенная до блеска, а на дощечке было написано: «Б. КРОЛИК».
Алиса не стала стучать – вошла и побежала по лестнице наверх. Она очень боялась встретить настоящую Мэри-Энн – конечно, та выгнала бы ее из дому, и она не смогла бы тогда отнести Кролику веер и перчатки.
«Как странно, что я у Кролика на побегушках, – размышляла Алиса. – Не хватает еще, чтобы Дина давала мне поручения!»
И она принялась выдумывать, как бы это могло быть25: «„Мисс Алиса! Идите скорее сюда! Пора на прогулку, а вы еще не одеты!“ – „Сейчас, няня! Я должна последить за мышиной норкой, пока Дина не вернется. Она велела мне смотреть, чтобы мышка не убежала!“ Впрочем, Дину, верно, выгонят, если она станет так распоряжаться!»
Размышляя таким образом, она пробралась в опрятную маленькую комнатку, где у окна стоял стол, а на нем, как она и надеялась, лежал веер и несколько пар крошечных перчаток. Алиса взяла веер и пару перчаток и совсем уже собралась выйти из комнатки, как вдруг увидала у зеркала маленький пузырек. На нем не было написано: «ВЫПЕЙ МЕНЯ!», но Алиса открыла его и поднесла к губам.
«Стоит мне что-нибудь проглотить, – подумала она, – как тут же происходит что-нибудь интересное. Посмотрим, что будет на этот раз! Мне бы очень хотелось опять подрасти. Надоело быть такой крошкой!»
Так оно и случилось – и гораздо быстрее, чем предполагала Алиса: не успела она отпить и половины, как уперлась головой в потолок; пришлось ей пригнуться, чтоб не сломать себе шеи. Она быстро поставила пузырек на стол.
– Ну, хватит, – сказала она. – Надеюсь, на этом я остановлюсь. Я и так уже в дверь не пролезу. Зачем только я так много выпила!
Увы! было уже поздно: она все росла и росла. Пришлось ей встать на колени – а через минуту и этого оказалось мало. Она легла, упершись локтем в дверь, а другой рукой обхватив голову. Через минуту ей снова стало тесно – она продолжала расти. Пришлось ей выставить одну руку в окно, а одну ногу засунуть в дымоход. Дальше расти было некуда.
«Больше я ничего сделать не могу, что бы там ни случилось, – сказала она про себя. – Что-то со мной будет?»
Но, к счастью, действие волшебного напитка на этом кончилось и больше она не росла. Правда, легче от этого ей не стало, и, так как особых надежд на спасение не было, немудрено, что она загрустила.
«Как хорошо было дома! – думала бедная Алиса. – Там я всегда была одного роста и всякие мыши и кролики мне были не указ. Зачем только я полезла в эту кроличью норку! И все же… все же… Такая жизнь мне по душе – все тут так необычно! Интересно, что же со мной произошло? Когда я раньше читала сказки, я твердо знала, что такого на свете не бывает, а теперь я сама в них угодила! Обо мне надо написать книжку, честное слово, надо! Вот вырасту и напишу…»26
Тут Алиса замолчала и грустно пробормотала:
– Да, но ведь я уже выросла… По крайней мере здесь мне расти больше некуда.
«А вдруг я на этом и остановлюсь? – продолжала размышлять Алиса. – Пожалуй, это неплохо – я тогда не состарюсь! Правда, мне придется всю жизнь учить уроки. Нет, так я не хочу!»
– Ах, какая ты глупая, Алиса! – возразила она себе. – Как здесь учить уроки? Тебе самой-то места едва хватает… Куда же ты денешь учебники?
Так она размышляла и спорила сама с собой, беря то одну сторону, то другую. Беседа получалась очень интересная, но тут под окнами послышался чей-то голос – она замолчала и прислушалась.
– Мэри-Энн! Мэри-Энн! – кричал голос. – Неси-ка сюда перчатки! Да поторапливайся!
Вслед за тем на лестнице послышались шаги – Алиса поняла, что это Кролик ее ищет, и, забыв о том, что она теперь в тысячу раз его больше и бояться ей его нечего, так задрожала, что весь дом зашатался.
Кролик подошел к двери и толкнул в нее лапой, но дверь открывалась в комнату, а так как Алиса уперлась в нее локтем, она не поддавалась. Алиса услышала, как Кролик сказал:
– Что ж, обойду дом кругом и залезу в окно…
«Ну нет!» – подумала Алиса.
Подождав, пока, как ей показалось, Кролик подошел к окну, она наугад высунула руку и попробовала его схватить. Послышался крик, кто-то упал, зазвенело разбитое стекло – видно, он свалился в теплицы, в которых выращивали огурцы.
Потом раздался сердитый крик.
– Пат! Пат! – звал Кролик. – Да где же ты?
И какой-то голос, которого Алиса раньше не слыхала, отвечал:
– Я тут! Яблочки копаю, ваша честь!27
– Яблочки копаю! – рассердился Кролик. – Нашел время! Лучше помоги мне выбраться отсюда!
Снова зазвенело разбитое стекло.
– Скажи-ка, Пат, что это там в окне?
