– Плаваю, мамаша.
Курица покачала головой, но ничего не сказала, а ночью, когда все дети спали, сообщила Петру Петровичу о Васиных странных наклонностях и поступках.
– Ну, что там такое! – недовольно сказал Петр Петрович.
Он был в небольшом выигрыше, с удачным результатом читал одной знакомой курочке стихи Верлена, и теперь хотел только одного – спать.
– Да, нехорошо с нашим Васей, Петр Петрович. Плавает.
– Что такое?
– Плавает, говорю. Сядет на воду – и плавает.
– Ну так что же, что плавает? Тебе-то что! Спи! – И Петр Петрович затянул пленками свои бесстыжие глаза.
– А это ничего: плавать-то? – допрашивала значительно успокоенная Курица, она все еще верила в авторитет мужа в вопросах высшего порядка.
– Отвяжись!
– Боюсь, не простудился бы, – нерешительно настаивала Курица.
Петр Петрович рассердился:
– Эти бабы, черт возьми! Дать им волю, так они всякого в мокрую курицу превратят. Ну, плавает, и пусть плавает. Я и сам когда-то плавала – прихвастнул Петр Петрович: – а видишь, какой молодец вышел!
Курица вздохнула, но Вася с той поры приобрел полную свободу плавать сколько угодно.
Я и сам не раз присутствовал при его упражнениях и с удовольствием любовался его резвостью и грацией. Он нырял, взбрызгивая воду, копался носом в тине и только на одно жаловался: лужа слишком мала, разойтись негде. Но вскоре устроилось и это: как-то в клубе я встретил Петра Петровича, и он с гордостью мне сообщил:
– Мой-то, мой-то, – каков молодец!
– А что такое?
– На реке уже плавает. Ей-богу! Эх, кабы не года мои, сам бы поплыл: укатали сивку крутые горки.
Если и укатало что-нибудь Петра Петровича, так вовсе не горка, а «железная дорога», но я, конечно, ничего не сказал об этом и только порадовался за Васю.
Юношей он был хорошим, и я многого ожидал от него.
Как видит читатель, здесь не было ничего похожего на распространенные об этом случае рассказы. Ни неожиданности, ни страха, ни суетливого метания Курицы по берегу в виду беззаботно плавающего утенка, – всего, что придает такой несправедливо-комический характер этой истории.
Вася плавал, а родители любовались им, и только разве мать немного беспокоилась в отношении простуды. Да и то, когда ей удалось сделать для Васи небольшой набрюшник, она успокоилась и на этот счет.