Иван Тургенев
Степан Семенович Дубков и мои с ним разговоры

– Но все-таки…

– Теперь насчет любви-с, – перервал он меня. – Да что я буду любить, позвольте спросить-с? Какая из этого будет кому польза? Никому никакой-с. И притом я не знаю, почему это мне непременно надобно любить-с? Мне закон говорит: не крадь – и я не краду, а он мне не говорит – люби, мол. Нигде мне этого он не говорит-с.

– Так если б, по-вашему, закон не запрещал вам красть – вы бы крали?

– И крал бы-с, непременно бы крал.

– Поздравляю вас; но позвольте вам заметить, что есть заповедь, которая повелевает-нам…

– Знаю-с, знаю-с… Возлюбите ближнего своего… Да я и люблю ближнего-с – вообще и как самого себя. Я себе зла не делаю – и ему тоже не делаю-с и даже не желаю никогда. Но вы не в том смысле говорить изволили. Вот вы, напр<имер>, тоже говорите: верить надо. И я не прочь от этого-с… Я, напр<имер>, верю, что теперь вот день, а после будет ночь, и еще многому кой-чему <?> я верю – а вы всё недовольны-с.

– Вы не понимаете меня – или, лучше сказать, вы не хотите меня понять.

Д<убков> помолчал.

– Нет-с, вы мне лучше скажите-ка, чему еще надобно верить. <Не закончено.>