Амалия Лик
Кислород. Секреты Архива реликтов
«Возможно я смогла бы изменить свою жизнь и свой статус, когда это было еще возможно и нужно. И тогда бы сердце бабушки не остановилось так внезапно, а я не была такой одинокой и пустой».
Но бабушка была непреклонна, считая, что Зои должна быть собой, такой, какая она есть, с взрывным и бесстрашным характером. Бабушка Ро считала Архив сокровищницей цивилизации. Но разве можно работать в сокровищнице и быть никем, постоянно переживая, что лишний вдох приведет к смерти, не иметь возможности гулять по городу в ночи, танцевать и поддаваться импульсам жизни. Вся история Зои проходила в этой высокой ледяной клетке из стекла и бетона, день за днем, этаж за этажом. Она обняла себя руками и прижалась щекой к плечу, сдерживая слезы, которые тоже были непозволительной роскошью.
Зои вернулась в кабинет и связалась с начальником. Перед ней появился упитанный мужчина, сидящий за столом с прозрачным стаканом в руке, наполненным какой-то зеленоватой жидкостью.
«Скорее всего чай из какого-то синтетического растения», – прикинула Зои и чуть скривилась.
– Регат, здравствуйте.
– Зои, такой ужас. Как такое могло случиться, я не поверил бы, если бы со мной не связался ловец. Святой Лаврентий! В поселении уже много лет не совершались убийства. Да мне кажется, я о таком только фильмы смотрел, не помню, чтобы хоть раз сталкивался с насильственной смертью. Что же это происходит? Ты как? Не пострадала?
– Нет, но…
– Зои ты похудела. С тобой все хорошо?
Она посмотрела на себя, словно забыла, как выглядит. Он прав, одежда стала ей слишком большой.
– Нет аппетита.
– Надо съедать свою норму и пить витамины. Ты же знаешь, что у тебя страховка только при самых критичных случаях. Тебе нельзя болеть. У тебя есть еда? Ее привозят без задержек?
Зои вспомнила свой забитый пакетами еды шкаф.
– Да, у меня все есть. Просто, когда бабушка была жива…
– Зои, ее нет уже полгода, ты должна быть ответственной. Теперь именно ты должна о себе заботиться.
– Я ответственна, но я не могу есть эту еду.
– Почему? Мы все ее едим.
– Да, – и Зои замолчала. Это был их секрет с бабушкой Ро. Раз в несколько недель она приносила домой сладости и закуски, и они устраивали праздничные ужины. Она так скучала по вкусной еде, а от этих пакетов ее только тошнило.
– Сегодня приходили из Синтеза.
– И?
– Они хотели, чтобы я собрала информацию, чем занимался профессор в Архиве.
– Это же отлично!
– Да?
– Конечно. Сделай все, что скажут. А потом я запрошу тебе повышение и укажу, что ты сотрудничала и помогала Синтезу. Ты же понимаешь, что это может быть твой единственный шанс хоть чуток улучшить свою жизнь.
– Ладно. Поняла. Но я хотела бы с вами поговорить кое о чем… лично.
– Мне пора на совещание, Зои. Но я рад, что ты позвонила. Как-нибудь обязательно увидимся. Будь хорошей девочкой и, может, через несколько лет, я смогу тебя перевести на работу получше.
Он отключился, а Зои сказала в пустоту:
– Но мне-то тут нравится.
Она открыла базу посещений, перелистнула на год назад, потом еще на год, и еще, пока не нашла первую запись о посещении профессором Архива. Десять лет он бывал здесь, целых десять лет что-то изучал или искал. Но последние три года его посещения участились. Зои зашла в программу пометок и выписала этажи, которые он посещал за последние годы – минус второй, восьмой, шестнадцатый, тридцать восьмой, сорок второй и сорок третий (этажи-библиотека, как называла их Зои), ну и конечно сорок девятый, фатальный этаж. Она еще раз прошлась по списку взглядом. Странно, надо перепроверить еще один этаж, ей казалось, что профессор там тоже бывал.
Зои потратила еще какое-то время, медленно пролистывая страницы электронной базы, останавливаясь на отметках, но ничего нового не увидела. Она встала и прошлась по кабинету, посмотрела на часы. Сегодня вечером должны привезти новые картриджи для баллона, а пока у нее в запасе еще восемь часов, до доставки же всего шесть. То есть два часа на непредсказуемые обстоятельства.
Она прошла в холл, выглянула в центральные двери и, не увидев ничего подозрительного, пошла на кухню. Вытащила предмет и быстро направилась к лифту – его нужно было срочно спрятать, и желательно туда, где никто не будет искать. Двери лифта разъехались, Зои тут же вошла внутрь и нажала двадцать первый этаж – этаж утилизации, где хранятся испорченные реликты.
Зои прошла по извилистому коридору, заглядывая в отсеки с реликтами, пытаясь выбрать самое подходящее место. Мониторы, установленные администрацией у дверей, еще не работали на полную, она настроила их только до одиннадцатого этажа. Через эти устройства можно было не только открыть двери, но и посмотреть список всех реликтов, которые хранились в том или ином отсеке, а также номер контейнера и другую информацию о них. А при нажатии на реликт, появлялась миниатюрная голограмма. Еще Зои настраивала список в виде изображений и, стоя у двери, можно было наглядно увидеть всё, что хранилось в отсеке. Было бы удобно пользоваться системой, но пока приходилось действовать по наитию. Она выбрала самый дальний отсек, последний стеллаж, вытащила контейнер из левого верхнего угла и спрятала туда опасный реликт, который словно обжигал пальцы при прикосновении. Выдохнула, опустив плечи, словно он весил настолько много, что все ее тело было напряжено, и только сейчас она смогла расслабиться. Огляделась. Вокруг нее, как и во всем Архиве, стояла бездушная тишина. Зои быстро вышла из отсека и пошла по коридору, стараясь успокоить сердцебиение, но, увидев дверь, выходящую к лестнице, резко остановилась.
Она поднялась на один этаж и медленно пошла по коридору, заглядывая в темные стекла отсеков, пока не увидела небольшое коричневое пятно на стене. Коридоры почти на всех этажах были одинаковыми, но иногда на стенах встречались тонкие трещины или старые пятна, которые хоть немного придавали им индивидуальности. И это пятно было ей до боли знакомо.
«Вот и он, тот самый этаж».
Внутри Зои пробудилось легкое чувство ностальгии, словно тот вечер был всего пару дней назад. Бабушка Ро попросила ее отнести профессору кофейный напиток, а она у самых дверей в отсек споткнулась на ровном месте и пролила бурую жидкость на стену, создав неповторимый чужеродный рисунок. Зои тогда так сильно переживала, пыталась оттереть темный отпечаток, но он, как паразит, моментально впился в поверхность.
Зои открыла дверь в отсек рядом с пятном и отчетливо вспомнила, как профессор изучал какие-то пакетики из небольшого контейнера. Она отдала ему наполовину пустую чашку и судорожно извинялась. Он рассмеялся, посмотрел на пятно на штанах Зои и сказал, что все это не имеет никакого значения. В тот вечер он был в приподнятом настроении, и ей даже показалось, что пританцовывал. Странное тепло воспоминаний разлилось по рукам и ногам, но тут же остыло, когда она подумала: «Но почему в журнале этот этаж не отмечен в посещениях профессора?»
Зои обошла помещение и стала искать небольшой контейнер, но отсек загромождали только стеллажи с большими ящиками.
«Интересно, что у нас здесь хранится?» – подумала Зои и выдвинула первый ящик. В нем лежали какие-то пластмассовые огромные чашки разной формы. Были и квадратные, и полукруглые. На дне чашек сделаны по четыре-пять маленьких сквозных отверстий. И больше ничего интересного. Зои оглядела весь стеллаж.
«Что же тут могло заинтересовать профессора?»
Она стала открывать один за одним большие контейнеры – какие-то глиняные чаши, блюдца, емкости. Также ей попались старые механизмы, и у всех был шнур с маленькой резиновой штукой на конце, из которой торчали две металлические палки. Еще Зои обнаружила мешки, на которых было написано «Удобрения». Интересно, что такое «удобрения»? Может, еда прошлых веков? Зои пощупала пакет и почувствовала странную рыхлую консистенцию. Понюхала цветной полиэтилен, но он ничем не пах.
Еще в боксах были другие пакеты, бутылочки, огромные вилки с тремя и четырьмя зубцами и куча странных предметов. Она даже представить себе не могла, как и для чего их могли использовать.
Зои осмотрела все контейнеры первых стеллажей, когда часы завибрировали, извещая о посетителе.
«Неужели доставка так рано?»
Она взглянула на часы и поняла, что потеряла счет времени, роясь среди множества непонятных ей реликтов.
«Как же мне что-то найти, если я не знаю даже, что искать?»
Зои спустилась вниз и забрала бокс с картриджами. Машина автоматической доставки уже скрылась из виду, а Зои все еще стояла на улице и смотрела по сторонам. Она развернулась к входной двери и взглянула на высоченное здание Архива, окна которого уходили в небо, где отблескивала и переливалась кислородная паутина.
«Ну и гениальный же ум был у святого ученого Лаврентия. Надо же было придумать такой материал, который оградил нас от смерти, который спас человечество!»
Зои представила, что могло произойти, если бы не паутина. Представила, как за территорией поселения воздух сжат и насыщен ядами, как облака несут только гибель, а кислотный туман застилает землю. В детстве она ездила на просветительскую экскурсию к границе поселения, где начиналась кислородная паутина. Зои и сейчас помнила ржавую сухую землю, серо-молочного цвета туман, за которым ничего не было видно. Помнила, как от страха визжали другие девочки, когда их подвели почти вплотную к кислородной паутине, за которой была пустошь смерти. Зои тогда схватила бабушку за руку и вгляделась вдаль, ей почудилось, что там живет зло, в виде огромного засасывающего все живое рта.
Сейчас она знала, что никакого рта не существует, но вот смерть, она есть повсюду, особенно за поселением. Осознание того, что вчера произошло, навалилось на нее, и Зои, встряхнув плечами, постаралась вернуться к чему-то более позитивному.
«Мне бы способности Лаврентия и его мысли. Ну и должность в Синтезе, не помешала бы, – усмехнулась сама себе Зои. – Но это в другой жизни. Там, может, и я смогу спасти человечество, сделать что-то стоящее, что-то важное и значимое».
Зои сделала неглубокий вдох и вернулась в здание. Она прошла в кабинет, убрала картриджи в специальный ящик, загрузила отсканированные еще вчера реликты в базу и в семь вечера закрыла Архив на ночь. У нее оставалось два часа до сна, но ей абсолютно не хотелось заходить в Нейро и блуждать по развлекательным разделам. Общаться с кем-то или искать подходящую ей пару тоже не хотелось. Бестолковое занятие, все равно мало желающих общаться с девушкой второго статуса, они предлагают только то, что Зои совершенно не интересно.
Глянула на часы, автоматически посчитала на сколько еще осталось кислорода и перепроверила свой расчет на баллоне. Ей нравилось самой считать время до смены, хотя в этом не было никакого смысла, потому что на баллоне и на часах это указывалось в обязательном порядке. Но так она чувствовала, что держит свою жизнь, свой ритм, свои легкие под контролем, что на самом деле вовсе не соответствовало действительности. Зои пошла в комнату, устроилась в кресле и открыла страницу профессора, на которой появилось множество соболезнований и слов о нем и его достижениях.
«Интересно, эти люди при жизни профессора хоть раз высказывали ему свое восхищение? Говорили ему добрые слова? Или это всего лишь посмертный ритуал, который должен исполнить ответственный человек?»
Зои зачем-то перешла на страницу сына профессора и вновь посмотрела его объемное изображение, включила виртуальные видео, где он в своей наглаженной форме идет по коридору, или вот он в навороченных сенсорных очках сидит у проектора, а его голограмма в вербольной форме белого цвета с черной надписью забивает гол. Номер шесть на футболке.
Зои свернула видео, которые слишком отвлекали, и стала изучать его страницу.
«Само собой, занимается верболом. Ого, список спортивных нейронаград впечатляет. Интересно, если бы обычный спорт был доступен людям, он бы тоже им занимался? Сколько же спортсмены прошлой эры потребляли кислорода? Вероятно, тонны. Но с трубкой в носу это не кажется таким веселым занятием».
У Зои тут же всплыло воспоминание, как они с бабушкой устраивались на полу в отсеке истории на втором этаже и смотрели через реликты реальные видеозаписи игр, чемпионаты по футболу и хоккею. Огромные трибуны людей и спортсмены, которые глотали воздух и мчались к победе. Слезы радости и разочарования. Чувства счастья, эйфории или, наоборот, безнадежно упущенного шанса.
«Раньше люди были такие открытые, такие эмоциональные, такие богатые. У них было все, о чем можно только мечтать».
Зои почувствовала, как ее сердце замерло, когда она вспомнила яркую зеленую живую траву на видео, по которой бежали мужчины, как они падали на этот невероятный волшебный ковер. Она закрывала глаза и представляла, как падает на что-то мягкое и воздушное, как прикасается ладонями к живому, откликающемуся на ее движения ковру. Они с бабушкой обожали старые исторические видео о спорте, о природе и животных, об океанах, о счастливом человечестве. Это были те сказки, которые бабушка показывала ей на ночь.
Зои вернулась в реальность, в которой существовал только их Континент и всего сотня тысяч человек. И с каждым десятилетием людей становилось все меньше. И когда-то они все исчезнут с лица земли, и тогда это будет безжизненная опустевшая планета одиночества.
«Надо жить сегодня, пока еще не поздно! – начала убеждать себя Зои. – Вот только как это сделать? А бабушка. Ты говорила, я достойна большего. Но, может, ты ошибалась? А если нет… Я сделаю то, что от меня зависит, узнаю о профессоре все и даже больше и предоставлю в Синтез полную информацию. Вот мой шанс, да бабушка Ро? Я его не упущу. И я знаю, кто мне сможет помочь. Осталось только убедить его в этом».
Глава 4
Искать неизвестно что, среди всех реликтов, даже среди определенного перечня этажей – пустая трата кислорода. Кроме того, Зои казалось, что она толком не знала профессора, в отличии от его сына, который мог бы облегчить ее задачу. Зои почему-то была уверена, что он захочет ей помочь узнать, что же произошло с его отцом и что он искал в Архиве.
«Надеюсь, он добрый и отзывчивый парень, каким кажется в Нейро», – подумала Зои и открыла окно для сообщений. Конечно, тактичнее было записать свое обращение в формате голограммы, чтобы он видел ее и слышал, но она не знала, что говорить. Для успокоения, она пару раз попробовала сделать запись, но начинала мямлить что-то невнятное, слова путались, а смысл ускользал. Она никогда не была слишком общительной, да и вообще редко с кем разговаривала, а за последние полгода, наверное, только с профессором и с Регатом. Поэтому сделанные записи были больше похожи на бред сумасшедшего, чем на послание для знакомства. А вот писать, было куда проще, как ей казалось. Зои включила режим переписки в реальном времени и начала набирать текст, который в то же мгновение отправлялся адресату.
«Привет. Меня зовут Зои, но ты и сам видишь, ведь мы идентифицируемся в сети. Но мое имя именно Зои, а не Зоя. Но это не важно, можешь называть как хочешь. Хотя нет. Лучше все-таки Зои. Ой, что-то я не с того начала. Сразу отвечу на твой вопрос, думаю, ты бы его задал – мы не знакомы. Ладно, это и так понятно, если я с самого начала представилась. Извини за этот сумбур, я мало с кем общаюсь. Вот. Так зачем я тебе пишу все это?! Я, в общем, я работаю в Архиве, где… Прости, надо было начать с того, что я соболезную твоей утрате. Я немного знала твоего отца. Он был замечательным человеком. Я думаю, многим его будет не хватать. И тебе будет его не хватать, да что там, мне тоже. Он один из немногих, с кем я общалась и… он мне нравился».
Слова улетели адресату, а Зои не знала, что же ей написать дальше. Сейчас, после этих слов, ей показалась, что ее затея не такая уж и привлекательная. Втягивать в ее проблемы сына, который только вчера потерял отца…
Зои пошла на кухню и заварила себе ужин из пакета, понюхала жижу, которая получилась, поморщилась, съела несколько ложек и отставила чашку в сторону. Налила воду, кинула в нее витамины со вкусом апельсина и сделала несколько глотков.
«Намного лучше, – подумала Зои и улыбнулась. – Я бы попробовала настоящий апельсин, наверняка он очень вкусный, не то что эти химические заменители».
Она посмотрела на жижу, через силу съела еще несколько ложек, заглушив голод, который периодически напоминал о себе, допила витамины и пошла в свою комнату. До отбоя было еще время, но смысла тянуть не было. Сон – лучший способ сэкономить кислород. Она переоделась в пижаму, сменила картридж, чтобы утром вдохнуть свежезаправленный насыщенный кислород, и залезла в инкубатор.
Утром Зои умылась, съела несколько ложек ненавистной каши, натянула на руку планшет и часы и, пошла в кабинет. Открыла Архив раньше времени, ей хотелось побыстрее сделать всю работу за вчера и сегодня, чтобы вернуться на двадцать второй этаж и продолжить поиски.
Как только она вошла на рабочую страницу, то увидела два письма: первое из Защиты, открывать его не хотелось, но не читать официальные письма являлось противозаконным. Она нажала открыть, появилась голограмма, на которой ловец извещал ее, что она должна завтра явиться в участок для допроса. Тон ловца был приказной, а взгляд суровый. Зои съежилась и, досмотрев, нажала на кнопку подтверждения визита. По коже побежали мурашки. Она была в офисе Защиты всего один раз, полгода назад, когда ее вызвали туда и сообщили, что бабушка Ро скончалась на улице. Ей даже не позволили попрощаться с ней. Да что там, к ней даже никто не вышел. Программа в виде воспроизводимого администратора в приемной зачитала извещение, что смерть наступила от остановки сердца, разъяснила права Зои как единственной наследницы, отсканировала ее присутствие в подтверждение, что она получила сообщение. Она стояла одинокая, разбитая, брошенная всеми в приемной и плакала перед голограммой, которая продолжала перечислять программы по реабилитации после смерти близкого, называла правила получения наследства и произносила другие неважные в тот момент слова.
От этих воспоминаний скорбь, смешанная с паникой, стала быстро покрывать Зои своей пленкой. Ей казалось, что она задыхается, хотелось разорвать чувства на части, как полиэтилен, который словно наматывался на ее горле. Зои встала и прошлась по кабинету. Ей нельзя поддаваться этой волне, нельзя! Она знала, к чему это может привести. Зои схватилась за трубку. Бабушка запрещала ей делать так, но она уже никогда об этом не узнает.
«Тебя нет со мной. Ты меня бросила, оставила одну. Совершенно одну!» – прокричала Зои внутри себя, резко вытащила трубку из носа, зажмурила глаза и задержала дыхание.
Ближайшие секунды ее организм и мозг будут заняты борьбой за жизнь, а она сможет отстраниться от воспоминаний. Зои посчитала до пятидесяти и выдохнула. Вернула трубку в нос, заправила за ухо и сделала вдох. Но в этот раз легче не стало. Она села на кресло и зажала рот рукой, чтобы не слышать своих собственных всхлипов. Следующие десять минут Зои насильно заставляла свой организм дышать по определенной системе, которая помогла остановить слезы и нормализовать дыхание.
Зои направила в управление уведомление о ее отсутствии завтра на рабочем месте в связи с вызовом в Защиту. Лицо было напряженным, а веки казались надутыми газом. Она потерла брови, какой-то медик говорил, что это помогает расслабиться. Но, к сожалению, это не сработало. Может, она делала что-то не так, или эти рекомендации были не для всех. Не для нее. Зои не выдержала, вновь вскочила и пошла в ванну, где поставила лицо под струи прохладного пара, который хоть немного остудил кожу.
Вернувшись в кабинет, она увидела пропущенный вызов от Регата, своего начальника, но перезванивать не стала. Не сейчас. Она видела, что у нее есть еще одно непрочитанное сообщение, но страх перед тем, что там могло быть, пересилил любопытство. Зои, включив рабочую программу, пошла к лифту, который увез ее из настоящего на одиннадцатый этаж, к забытому прошлому. Единственное, о чем ей хотелось думать в эти секунды, – реликты, которым она могла подарить новую виртуальную жизнь.
Весь день Зои сканировала и заносила в программу реликты, делала нужные отметки, заодно изучая, рассматривая, узнавая их историю и функцию. Она работала без перерыва уже пять часов. Загрузив очередной реликт, Зои посмотрела отчет и поняла, что сделала работы не только за вчерашний день, но и на два дня вперед. Поясница ныла от физической нагрузки, которой она одарила себя и вчера, и сегодня. Ей еще повезло, что Архив до двадцатого этажа был снабжен электронными стеллажами, где контейнеры выдвигались и задвигались от голосовой команды. А вчера она выдвигала и задвигала их вручную.
«Что же будет с моим телом, когда я каждый день должна буду таскать контейнеры?»
Несмотря на ноющую боль во всем теле, Зои была спокойна. Интенсивная работа помогла ей не думать, спасла от воспоминаний и терзающих мыслей. Зои спустилась в кабинет и поняла, что бесконечно игнорировать сообщения в почте она не может. Тем более зная, что это противоречит всем правилам об ответственности. Она села в кресло, открыла почту и не поверила своим глазам – сообщение от Лавра.
«Он прочитал мое сообщение и… ответил на него!»
Зои улыбнулась, но ее радость тут же померкла.
«А если в сообщении нет ничего хорошего? Может, он разозлился, и когда я открою послание, то выплывет голограмма разъяренного парня».
Зои выпила воды и осторожно нажала на дисплей.
Перед ней появился текст.
«Привет ЗоИ. Спасибо за теплые и простые слова. Твое сообщение как глоток кислорода среди сотен фальшивых голограмм. Ловец сказал мне, что его нашла сотрудница Архива. Это была ты?»
Зои улыбнулась, он не злился на нее – уже маленькая победа. Она тут же набрала ответ.
«Да, это была я. Мне очень жаль. Я не знаю, кто на такое способен, но этот кто-то должен ответить за свое преступление. Я уверена, ловец найдет преступника».
Через несколько минут пришел ответ:
«Да, я тоже надеюсь, что скоро они схватят убийцу».
Зои прикусила нижнюю губу. Ей хотелось расспросить его о жизни профессора и о том, чем он занимался и почему часто бывал в Архиве. А еще ей хотелось попросить его о помощи. Но она приглушила свои желания, понимая, что он только попрощался с отцом. Зои выключила планшет и пошла на кухню, чтобы сделать хоть глоток какой-нибудь отвратительной еды.
Вернувшись в кабинет Зои увидела новое сообщение от Лавра:
«Можно я как-нибудь приду в Архив?»
Это было бы замечательно.
«Да, заходи в любое рабочее время. Я почти всегда тут. Вот только завтра надо заехать в Защиту».
«Тебя вызвали?»
«Да».
«Держись. Тогда до встречи. И, кстати, зови меня Лавр, так же, как пишется в идентификации».
Зои улыбнулась. Она давно так часто не улыбалась.
Остаток дня провела на двадцать втором этаже, но ничего интересного так и не обнаружила.
На следующий день Зои побродила по этажам в поисках ответов. Ей следовало подняться на сорок девятый и осмотреться, но она так и не смогла себя заставить сделать это. При одной мысли перед глазами появлялось тело профессора. А она хотела помнить его живым и улыбающимся, а не с померкшим застывшим взглядом.
Зои вернулась в кабинет и стала монотонно редактировать те данные, которые вчера внесла. Время посещения Защиты неумолимо приближалось, и она пыталась отвлечь себя от навязчивых ужасающих мыслей. Но память раз за разом возвращала ее в тот бесконечно горький день, когда из Защиты Зои пошла в крематорий и забрала из постамата небольшой контейнер с прахом бабушки и ее чип. И больше ничего. Крохотный чип все, что осталось от любимой бабушки. В этот же день ей пришло письмо с инструкцией, как и в каких местах разрешено высыпать эту горстку пепла.
Оповещение на планшете вырвало ее из воспоминаний – час до назначенного времени допроса. Дорога до участка занимала всего пятнадцать минут на энергобасе или полчаса пешком. Зои решила пройтись по улицам, она давно не гуляла среди безмолвных зданий и угрюмых людей. Надела кофту с капюшоном, чтобы отгородиться от жизни, и пошла в сторону Центра, хотя хотелось идти в противоположную, к границе поселения. Идти без оглядки.
Через пятнадцать минут пейзаж вокруг Зои начал меняться, наполняясь цветами современных зданий. Салатовый двухэтажный дом, который должен вызывать положительные эмоции, следом голубой, за ним белый. Голубой и синий цвета стен зданий самые популярные, потому что они, по мнению специалистов, успокаивают и снимают напряжение. Зои шла и всматривалась во вспышки искусственного цвета, но лучше себя она так и не почувствовала.
«Специалисты не всегда бывают правы», – подумала Зои и вдохнула приятный легкий запах, который разбавлял безвкусный воздух. В центре поселения в паровых столбах стояли ароматизаторы, которые тоже должны были положительно влиять на жизнь и самочувствие людей. Зои сделала несколько глубоких вдохов и сместилась к краю дороги, под самые столбы. Ей хотелось, чтобы этот запах попал на ее одежду и остался с ней.
За десять минут до назначенной встречи Зои подошла к Защите. Она смотрела на белое здание в три этажа, мысленно моля силы Вселенной не дать ей войти внутрь. Обернулась по сторонам, посмотрела на чистое, до безобразия голубое небо, на кислородные столбы, исправно выполняющие свою функцию. За спиной раздался звук выпускаемого пара. Она вздрогнула, потрогала влагу, осевшую на резиновую поверхность ее кофты, и сделала шаг к участку. Голограмма-администратор на проходной считала ее личность через чип и огласила информацию о кабинете и времени приема. Она поднялась на второй этаж и встала напротив нужной двери. Ровно через десять минут на мониторе над входом синими буквами загорелось ее имя и номер чипа. Зои еще раз огляделась по сторонам в надежде, что случится что-то невероятное и остановит ее, но ничего так и не произошло. Она сделала несколько неуверенных шагов вперед и вошла в холодное безжизненное помещение. В центре стоял стол, на котором лежал настольный планшет, а вокруг него было четыре пластмассовых стула. Зои села на ближайший и, стараясь медленно делать вдохи и выдохи, растирала липкую влагу с ладоней по поверхности штанов. Вскоре в кабинет вошел тот же хмурый ловец по имени Рим и защитник в бордовой одежде.
Защитник включил планшет и перед ними появился Портал Защиты. Он открыл папку с именем профессора и включили запись.
– Зоя, чип № 543 787, где вы были с четырех до семи вечера в день убийства Володара, чип № 541 324? – спросил сухим голосом ловец.
– Я же уже отвечала на этот вопрос, – забеспокоилась Зои.
Рим сжал губы и уставился на нее. По его взгляду чувствовалось презрительное отношение к ней и то, что он не допустит, чтобы она нарушала все допустимые правила приличия.
– Я не буду повторять. Выпишу штраф в один картридж, чтобы напомнить тебе твое место в поселении, – процедил ловец.
Зои втянула воздух и задержала дыхание. Гнев клокотал внутри нее, но она знала, что он прав. Она аккуратно выдохнула.
– Я была на одиннадцатом этаже, до какого времени, точно не могу сказать, где-то до шести. А потом спустилась в кабинет и заносила реликты в базу, проставляла отметки.
– Мы отследили твой планшет. Одиннадцатый этаж, потом кабинет. А я спросил, где была ты. – От его голоса все тело словно покрылось наледью, хотелось укрыться одеялом и спрятаться в инкубаторе.
Зои потерла кожу рук, пытаясь убрать это ощущение, и внимательно посмотрела на ловца, словно могла увидеть что-то невидимое. На ее лице отразилось непонимание.
– Я была вместе с планшетом, – хрипло произнесла она.
– Ясно. Значит, по-хорошему не хочешь. Может, ты уже признаешься в содеянном и закончим на этом? Я вижу тебя насквозь. Ты хотела что-то получить от Володара, сотрудника Синтеза. А может, и получала до этого, за какие-нибудь действия. А в тот день он отказал тебе, и ты его убила каким-то реликтом. Так ведь?
– Что? Я не убивала профессора! – вскрикнула Зои. – Нет, мы с ним нет, никогда. Он был другом моей бабушки. Я бы ни за что этого не сделала.
– Да? – жеманно спросил ловец. – Другом бабушки, – смаковал он каждое слово. – Об этом ты ничего не говорила раньше. Я тут почитал о тебе, Зоя.
Она вся сжалась, а по коже побежали мурашки. Зои схватила себя за левую руку, машинально пряча шрам, словно в нем встроен чип, на котором записаны все ее секреты. Заметив это, ловец ехидно улыбнулся.
– Высокие показатели умственного развития, невероятные способности памяти, но необъяснимая неприязнь к нейропространству. Родители с шестым статусом, но… умерли, когда ты была еще ребенком. И после их смерти…
– Я изменилась, – прервала его Зои, зная слова аналитика из ее досье наизусть.
– Да. Агрессия, антиобщественное поведение, отсутствие гражданской ответственности, исправительные работы на поселение. В пятнадцать лет ты попыталась, как это раньше называлось… – Он открыл досье Зои и прочитал: – Суицид. Странное слово. Как может, человек, у которого есть такие способности, как у тебя, поставить свою жизнь, то есть процветание и развитие поселения, под угрозу? А, Зоя?
Она ничего не ответила, только сильнее сжала запястье. А ловец продолжал впиваться в нее взглядом.
– Я не могу быть долго в нейропространстве. А у бабушки не было столько картриджей, чтобы я… проявила свои способности. Мне хотелось быть как родители. Я была маленькой и глупой, не понимала, что можно жить и со вторым статусом.
– Отговорки и жалость к себе, – он сморщился. – Тебе пророчили успех, ты бы могла послужить своему поселению. А ты… Ты причиняла боль себе, пыталась себя убить. Это непостижимый грех. И ты хочешь мне сказать, что не убивала другого человека? Человек, способный сделать что-то с собой, я даже не представляю, на что он способен по отношению к другим. Ведь поэтому тебе присвоили второй статус пожизненно. Я бы тебя обнулил, но управленцы посчитали, что твой мозг все-таки может им пригодиться. И вот, что они получили.
– Я этого не делала, – твердо ответила Зои.
Ловец уставился в нее, но больше ничего не сказал, только его искривленное в отвращении лицо говорило все, что он думал о ней. Через несколько минут ловец встал и вышел из кабинета. Зои посмотрела на молодого парня, который все еще сидел за столом и вносил данные в какие-то огромные формы.
– Что мне делать?
Он отвлекся от экрана и посмотрел на нее:
– Можешь идти. Мы еще свяжемся с тобой. Очень скоро.
Зои вышла из здания Защиты опустошенной, с вернувшимся из черных глубин ее души чувством отвращения к самой себе.
В чем-то они были правы. Она совершила много необдуманных поступков, шла наперекор правилам и поселению. Зои не раз делала то, что другим даже в голову прийти не могло. Может, так она пыталась защитить себя, оградить от того мира, в котором чувствовала себя чужой. С самого детства она любила книги прошлой эры. В них все казались живыми, чувствительными, открытыми. Тот, другой, мир нравился ей куда больше, чем этот. Она мечтала свободно вдыхать воздух в легкие, чувствовать лучи солнца, ласкающие кожу, хотела отпустить эмоции и открыться. Но демонстрация чувств, открытость и некая «беспечность» прошлого, казались заблуждениями, чем-то недостижимым и нереальным. Когда Зои было плохо, она хотела кричать и молотить стену, а не заказывать картридж с добавлением успокоительного. Когда Зои видела красоту, ей хотелось улыбаться и хохотать, показывать ее окружающим здесь и сейчас, а не сканировать, загружать в Нейро и набирать список виртуальных реакций.
